Валерий Галечьян - Месть зэка

Даже на расстоянии Боев узнал двубортный серый костюм Виктора, коротко остриженные волосы, всю его подтянутую фигуру спортсмена. Если бы он точно не знал, что Виктор сейчас находится за городом в пятидесяти километрах отсюда, он бы держал пари на тысячу рублей, что это он. Иллюзия сходства была настолько полной, что в нем родились сомнения. Он быстро выскочил из машины, нашарил монету в кармане и бросился к телефону-автомату, причем отчетливо ощущая, что делает что-то не то. Когда Виктор ответил на его условный звонок, он быстренько кинул в трубку: «Проверка» — и вернулся к машине. Наверное» его опасения били не напрасны, потому что двойник уже бодро миновал здание прокуратуры и был на расстоянии нескольких десятков метром, когда заметил Боева. Тут же его безмятежный, в раскачку, шаг сменился рядом стремительно хорошо рассчитанных действий. Стремглав он перебежал на другую половину улицы, одним рынком перемахнул через невысокую каменную стену, за которой, видимо, скрывался какой-либо склад или база, и исчез.

— За ним! — скомандовал Боев, и легкая фигура Алима в два прыжка перемахнула улицу и скрылась за стеной. И снова нехорошие предчувствия кольнули сердце Боева. Несмотря на то что во всех его сегодняшних действиях была продуманная, отработанная поколениями органов система, казалось ему, что он все время опаздывает, что события развиваются по своим неизвестным ему законам, а он, следователь прокуратуры по особо важным делам, способен только регистрировать их, а вовсе не влиять. Он вбежал на третий этаж, коридоры были пусты, и это отсутствие паники успокоило его. Он вошел в приемную. Аллочка, хорошенькая секретарша, была так занята чтением романа, что даже не подняла головы. К тому же Боева она не любила, считая мужланом, и говорила об этом вслух. Боеву на все это было наплевать, поэтому он бесцеремонно выдернул у нее из рук книгу и спросил, кивнув в сторону плотно закрытых дверей кабинета:

— Один?

— Сейчас обед, — прошептала Аллочка, не делая, впрочем, попытки вернуть книгу. — И у него посетитель. Уже целый час сидят.

— Кто такой? — спросил Боев хмуро, плохо представляя, что за посетитель может занять прокурора на целый час в день развязки такого дела, которое выпадает один раз в жизни.

— Очень симпатичный молодой человек, — сказала секретарша холодно. — Николай Николаевич, видно, очень его ждал, потому что сразу велел впустить, и они закрылись.

— И точно час прошел? — недоверчиво спросил Боев. — Может, не час, а пять минут.

— Допрашивайте своих уголовников, — внезапно взбеленилась Аллочка.

Она привстала и выхватила книгу из рук Боева. Впрочем, поняв, что переборщила, сняла трубку местного телефона. Раздались длинные гудки, но никто не брал трубку. И снова что-то кольнуло Боева в сердце. Не единожды и не дважды в неделю прокурор становился недосягаем для своих сотрудников, но в такой день…

— Может, он вышел? — спросил Боев. — Вы сами-то отлучались куда-нибудь?

Аллочка при всем при том обладала определенной интуицией в отношении всего, что было связано с прокурором. Тревожные нотки в голосе Боева не ускользнули от нее. Она встала, подошла к двери и постучала, потом попыталась ее приоткрыть. Из-за дверей не раздавалось ни звука. Аллочка отошла от двери и беспомощно посмотрела на Боева.

— Тихо, — сказала она. — Анатолий Петрович, мне страшно.

Отворилась дверь приемной, вошел Алим. На вопросительный взгляд Боева он только пожал плечами:

— Исчез как дух бестелесный. Не оставив даже клочка своего прекрасного модного костюма.

— Модный был костюм, — кивнула головой Аллочка. — Серый такой, двубортный. Что ж они там делают…

Она снова подошла к двери, нажала ручку.

«Модный серый костюм на симпатичном молодом человеке…» — уже не укол, а мгновенный приступ сердечной боли пронзил Боева.

— Вы выходили? — спросил он секретаршу, подходя к ней вплотную и вглядываясь в ее холеное розовое лицо своими глубоко посаженными холодными глазами.

— Конечно, — мотнула головой Аллочка и сделала шаг в сторону, — на что же обеденный перерыв? Курить и еще… по своим делам.

— Этот молодой человек, он как выглядел?

Боев все еще никак не мог поверить в правдоподобие той мысли, которая вползла ему в голову, и искал опровержение ее.

— Не очень высокий, худой, — неуверенно вспоминала Аллочка.

— Волосы ежиком.

Рыжие волосы Боева тоже встали дыбом. Зубы ощерились, как у волка.

— Вызывайте дежурного, — безнадежно сказал он, и вдруг с разбегу бросился на дверь и ударил ее коротко и мощно плечом.

Боев, Алим и подоспевший по тревожному звонку дежурный Ечин в два приема вышибли дверь и вбежали в кабинет. В кабинете было тихо и пусто. Сквозь зашторенные окна лился коричневый тяжелый свет. Портрет Ленина над прокурорским столом смотрел удивленно: мол, ребята, куда же вы?

Николай Николаевич лежал под собственным письменным столом, прижатый прокурорским креслом к полу. В груди у него, прямо под значком депутата районного Совета чернела аккуратная с чуть расширенными краями дырочка. Боев отшвырнул кресло, приподнял странно неподвижное тело прокурора головой на свое колено. Алим, бывший врач скорой помощи, приложил ухо к плоским прокурорским губам, встал, покачал головой.

— Дыхания нет, — сказал он, вызывайте следственную группу.

— Ты и есть следственная группа, — тихо сказал Боев, поднимаясь с колен и кладя неподвижное тело на кожаный узкий диван. — Вызывай экспертов, фотографа, врача, — словом, всех, кого надо.

Ночью, анализируя происшедшее, Боев обратил внимание, как быстро, быстрее всех подкатил зам. по кадрам Глушко. Тот самый Глушко, который на следующий день с невероятной поспешностью был назначен и. о. прокурора города и еще через день — прокурором. Казалось, кому-то не терпелось наложить лапу на все документы по делу. И Боев начал догадываться, кто это.

Валерий Иванович редко бывал в хорошем расположении духа, но, прочитав в утренней газете объявление в траурной рамке с соответствующей подписью «группа товарищей», не смог удержаться от улыбки удовлетворения.

Тут же позвонил он в горком второму секретарю, который курировал административные органы города.

— Читал? — спросил он, немного помолчав, давая собеседнику сообразить, кто говорит. — Горе-то какое. Надо будет это… поминки, что ли, справить. Скажем, послезавтра.

— Да, достойный был человек, так сказать, совесть города, — подхватил его игру второй. — Не по должности жил человек, по душе.

— Кто его убил? Уголовник какой-то беглый из зоны. Надо его найти. Обязательно. Как там новый, задачу хорошо понимает?

— Беглый уголовник? — задумчиво переспросил второй секретарь. — Интересно. Родятся же такие люди на земле. Эта версия, мне кажется, должна вывести прямо на преступника. Особенно если свидетели подтвердят, что этот, как его, ну преступник, был у покойного в кабинете.