Валерий Галечьян - Месть зэка

Одного из них Виктор узнал сразу, не мог не узнать, потому что его светлые волосы, пронзительно синие глаза и загорелое угловатое лицо намертво запечатлелись в его памяти. Это был тот самый человек с фотографии, который отдавал приказы, и теперь никто не мог помешать Виктору свести с ним счеты. Очень осторожно, сантиметр за сантиметром, Виктор выуживал из кармана браунинг, потом целую вечность снимал курок с предохранителя, передергивал ствол, досылал в него патрон. Как ни быстро на самом деле Виктор производил все эти манипуляции, нескольких секунд хватило собеседникам, чтобы зайти за аккуратно подстриженную колоннаду деревьев, обрамлявших дорожку, и стать недосягаемыми. Виктор дернулся броситься вслед, но вновь послышались шаги и двое молодых плечистых парней прошли вдогонку за беседующими.

Крики резвящихся в воде девиц заглушили быстрые шаги Виктора, когда он, взяв пистолет за дуло как дубинку, догнал охранников и сходу полоснул ближайшего к себе стальной рукояткой по затылку. Тот рухнул как подкошенный, и Виктор, перепрыгнув через него, бросился на второго. Первый его удар пришелся по выставленному локтю защищающегося, и Виктор отчетливо услышал как хрустнула кость, и только потом увидел помутневшие глаза теряющего сознание человека. «Болевой шок», — отметил про себя Виктор, и вновь рукояткой пистолета удобно легла ему в ладонь. Теперь между ним и отчетливо виднеющимися на сочном фоне зелени спинами не было никаких преград.

Виктор замер. Все звуки и цвета перестали вдруг существовать для него. Он осторожно повел дуло пистолета снизу вверх, пока мушка не замерла на затылке идущего впереди человека, потом сделал несколько быстрых шагов вперед. Уже находясь всего в двух шагах позади Валерия Ивановича, он негромко позвал его «эй», Валерий Иванович обернулся. Увидев направленный ему в лоб пистолет, он не выказал ни малейшего волнения. Двое его собеседников тоже стояли молча, щурясь на солнце и не делая никаких попыток напасть на Виктора или убежать. Виктор сам не знал, что он хотел от этого человека: просьбы, страха, отчаяния или последних своих покаянных слов.

— Привет тебе от Оли, — прошептал Виктор и хотел нажать курок, но пальцы вдруг перестали ему повиноваться. Дыхание перехватило, почва ушла из-под ног. Какая-то непреодолимая сила подняла Виктора над землей, а потом швырнула вниз на траву. Пистолет вы-пал из его неподвижных рук.

— Не охрана, а полное говно, — сказал Вадик, чуть смущенно глядя на Валерия Ивановича, у которого на лице не дрогнул ни один мускул. — Так нас всех перестреляют, как глухарей на току.

— Этого в баньку, — Валерий Иванович носком сапога ткнул Виктора в бок. — Ты его не придушил часом? Чтобы через полчаса он у тебя был свеж как роза.

— Нет проблем. — сказал Вадик. Он свистнул, и тут же две очаровательные нимфы в купальных костюмах, те самые, которые продефилировали мимо Виктора, вышли из кустов.

— Пошли, — скомандовал Вадик коротко.

Он донес Виктора до озера и швырнул в воду. Затем нагнулся и аккуратно связал пленнику руки за спиной электрическим шнуром, который достал из кармана брюк.

— Пополощите его, — попросил он девиц, — водичкой побрызгайте, можно из аптечки нашатырного спиртика принести. Когда очухается, свистните, я его заберу. На всякий случай я вам оставляю бойца, — он кивнул на молчаливого молодого парня, ростом едва достигавшего ему до плеча, — вон Вася проследит, чтобы подопечный не сбег.

Виктор резко дернул головой и застонал от боли. Казалось, через его шею проехал товарный состав. Удушающий запах нашатыря привел его в чувство. Он полулежал на кожаной узкой кушетке. Прямо перед его глазами угрожающе нависли высокие медицинские весы. Слева был стол, сплошь уставленный закусками, далее цветной телевизор. По включенному экрану пробегали силуэты с широко раскрытыми в беззвучном крике ртами.

«Видеоклип», — подумал Виктор и сел. Попробовал освободить связанные руки, но даже не почувствовал их. Скосив глаза вправо, он увидел длинную тонкую кисть с накрашенными ноготками, держащую двумя пальцами шприц. Рука дернулась и исчезла. Он повернул шею и застонал от острой боли. Чьи-то сильные руки перевернули его на живот, аккуратно положили вниз лицом и стали сдирать одежду. Виктор пытался сопротивляться, но малейшее движение причиняло ему такую острую боль, что он затих.

— Посадите его! — услышал Виктор повелительный равнодушный голос.

Его приподняли и привалили спиной к стене. Прямо напротив, на табурете сидел Валерий Иванович и смотрел оценивающим и вместе с тем скорбным взглядом, как смотрит хирург на ракового больного перед началом операции. Чуть поодаль от него, облокотившись широченной спиной о стол, сидел Вадик. Он медленно выливал в себя бутылку пепси, то поднимая вверх, то вновь опуская круглый подбородок. Допив бутылку, он поставил ее на стол и подошел к Виктору.

— Надо его развязать, — обратился Вадик к Валерию Ивановичу, — а то такими руками он не только ручку, соломинку не удержит.

Валерий Иванович пожал плечами:

— Развяжи. Хотя, я думаю, это не актуально. Он из породы тупоголовых, пока ему ползадницы на ремни не изрежешь, не поймет.

— Вонючая работа, — сплюнул Вадик, и не было понятно, одобряет он Валерия Ивановича или нет.

— Не вонючая, а необходимая, — поправил его Валерий Иванович, наблюдая, как посиневшие руки Виктора приобретают нормальный цвет.

Унижение кружило Виктору голову, когда он сидел голый, мокрый и несчастный перед элегантным, одетым в костюм-тройку Валерием Ивановичем. Виктор закрыл глаза, чтобы не видеть его, безумно сожалея, что не использовал нескольких полноценных секунд, которые у него были для выстрела.

— Хорошо, — сказал Валерий Иванович после продолжительного молчания. — Вас сюда не звали. Хотя я и рад, что вы пришли. Мои люди потратили не мало сил, чтобы вас найти. Некоторые из них потеряли голову, а другие свободу. Да откройте глаза, вы меня прекрасно слышите. Так что, уважаемый, встреча с вами доставляет мне такое же удовольствие, какое еще недавно доставляла вам. Причины у нас, конечно, разные. Я человек рациональный, деловой, а вы решили помедлить, поиграть…

Валерий Иванович рассмеялся. Виктор с ненавистью посмотрел на него, с усилием повернув разбитое лицо.

— Ну и молодец, — похвалил Валерий Иванович. — Теперь перейдем к делу. Ты сам об этом не подозреваешь, но у тебя есть шанс. Я всегда играю в открытые игры. Ты мне лично не враг. Твоей мести я не боюсь. Если ты еще раз появишься на моем пути, тебя отшвырнут как бродячую кошку и раздавят. Ты нежелательный свидетель. Но теперь обстоятельства сложились так, что это не очень важно. Как свидетель ты со всех сторон заблокирован. А вот как раскаявшийся убийца ты представляешь ценность. Кстати, ты, наверное, еще не знаешь, что прокурор убит. Тот самый, кто пробил тебе освобождение. И убийца — ты.