Валерий Галечьян - Месть зэка

Виктор слушал его в какой-то полудреме-полуоцепенении. Все тело его ныло, сведенные судорогой ноги и руки онемели. Слова Валерия Ивановича пробивались как бы из отдаления.

— Ты подписываешь признание, а я тебя чуть подлечиваю и отпускаю. В моих интересах, чтобы ты не попался. Сбежавший убийца вот кем ты будешь. Но это лучше, чем неподвижный труп.

Виктор снова закрыл глаза, но Валерия Ивановича это нисколько не смутило.

— Вадик! — крикнул он. — Иди побазарь с ним.

Заскрипел паркет под тяжелыми шагами. Вошли двое. Вадик и Медведь.

— Опять вонючая работа, — недовольно проговорил Вадик.

Он рывком приподнял Виктора, посадил его на кушетку, ловко развязал стягивающие его веревки. Медведь, весь красный после сауны, в махровом красном халате на голом теле, напоминал более чем всегда Малюту Скуратова из известного фильма «Иван Грозный». Для полного сходства не хватало только топора.

— Он вот с вами не церемонится, — укоризненно сказал он Вадику, тяжело валясь в кожаное кресло. — Сразу норовит на мушку взять. А вы с ним цацкаетесь. Отдайте его мне на полчаса. Ручаюсь, все подпишет, как миленький.

— Канай отсюда, — тихо сказал Вадик. — Тебе, бля, другой радости нет, только человека мучить. Я бы его к себе забрал, так от вас воплей не оберешься.

Из соседней комнаты из-за неприкрытых дверей послышался женский визг. Валерий Иванович поерзал, потом зашуршал какими-то листочками, передал их Вадику.

— Пусть перепишет, — сказал он, — разборчиво и канает на все четыре стороны. А откажется — отдай его менту. Тот с него шкуру враз снимет.

Медведь встал, зевая. Халат распахнулся, обнажив поросшие черной шерстью грудь и толстый живот.

— Я приду через пять минут, — сказал он. — Попарю Иваныча березовым веничком и вернусь.

Когда они вышли, Вадик сел рядом с Виктором и посмотрел ему в лицо.

— Руки отошли? — спросил он.

Виктор кивнул. Он приходил в себя. Ярость и злоба, поддерживавшие его весь день, потухли. Хотелось лечь и закрыть глаза, чтобы все провалилось к чертовой матери. Вадик, казалось, понял его состояние. Он плеснул из бутылки в высокий бокал водки, сам поднес ко рту Виктора:

— Пей!

Виктору обожгло горло, он закашлялся. В тот же стакан Вадик налил ему соку. Туман, стоявший перед глазами Виктора, рассеялся. Только ноги и руки были как чужие, кровь медленно пробивала себе дорогу.

— Все просто, — продолжал Вадик. — Или ты делаешь, что я скажу, или пускай тобой Медведь занимается. Но лучше тебе в его руки не попадать, калекой останешься. Ты, брат, проиграл, но мы тебе даем шанс отыграться. Подпиши бумагу, и мое слово: никто тебя здесь не удержит.

— Покажи, — попросил Виктор.

Вадик протянул ему листок.

— Я, такой-то, такой-то, делаю добровольное признание в том, что из чувства мести застрелил прокурора Москвы. Вину свою признаю и прошу снисхождения, — слипающимися глазами, с трудом разбирая напечатанный текст, читал Виктор.

— Вот здесь ставь подпись, — показал Вадик, — и я тут же тебя выведу за забор. А дальше твоя удача. Пофартит, так сбежишь из Москвы. Мы тебя преследовать не будем, да и прокуратура тоже.

— Ложный след, — сказал Виктор.

Вадик засмеялся.

— Все понимаешь, — сказал он. — Нам твоя поимка ни к чему. Ты же молчать не будешь.

— Поэтому лучше всего его закопать под забором!

Вадик резко обернулся и замер. Прямо у двери, наведя на него пистолет, стоял Боев.

— Сядь! — скомандовал Боев, и Вадик послушно сел рядом с Виктором на кушетку.

Виктор не успел удивиться, как громадные ладони Вадика сомкнулись на его горле и выдвинули его перед собой как щит.

— Патовая ситуация, — насмешливо улыбаясь, объяснил Вадик.

— Ты стреляешь — я его кончаю. Даже смертельно раненый. Что будем делать?

Боев, не торопясь, вошел в салон, прикрыл за собой дверь, присел на кресло не сводя с Вадика глаз. Потом снова поднял пистолет.

— А мне он без надобности, — сказал Боев. — Эта гнида моего друга замочил. Я его сам видел в прокуратуре. Только взять не успел. Так что одним выстрелом я убиваю двоих.

В тот же миг Вадик оторвал Виктора от себя и швырнул в сторону. Одновременно ногой он поддел стол и тот накрыл кресло, в котором сидел Боев. Кресло Боева полетело вниз вместе с ним. Пистолет выскочил у него из рук и укатился под кушетку. Вадик с необычайном легкостью обогнул поваленный стол и, схватив Боева за ногу, вытащил его к себе. Боев ударил его на лету ногой в живот, но это было все равно, что бить в слиток металла. Громадный кулак взлетел над его головой и тут же Боев с неестественно вывороченной шеей стал медленно вываливаться из рук Вадика. Вадик удивленно на него посмотрел, и вдруг его кулаки разжались, громадное тело расслабилось и тяжело повалилось на пол, подмяв Боева под себя.

Виктор сам не слышал выстрела. Боевский пистолет, который он нашарил под кушеткой, был с глушителем. Виктор медленно подошел к Вадику. Казалось немыслимым, что жизнь ушла из этого гиганта. Однако Вадик был мертв. Пуля попала ему в голову и тоненькая черная струйка уже катилась по затылку. Виктор с трудом оттянул Вадика в сторону. Он присел на корточки над телом Боева. Но тому уже ничем нельзя было помочь. Вадик убил его одним ударом в голову.

Виктор вскочил на ноги. Он попытался приподнять тело Вадика, и после нескольких попыток это ему далось. Он посадил Вадика в кресло, спиной к двери, аккуратно поднял труп Боева и положил его на кушетку, закрыв с головой простыней. Сам сел в другое кресло так, что открытая дверь наполовину скрывала его. Только он закончил свою ужасную работу, как дверь отворилась. Вошли двое голых людей: Медведь и Томилин. Томилин пошатывался, Медведь почтительно поддерживал его под локоть.

— Лежит! — громко сказал Томилин, показывая на завернутое в простыню тело Боева. — Убил прокурора и лежит, как ни в чем не бывало. А ну-ка встать! — заорал он. — Вставай, вонючий зэк. — Тут он заметил неподвижно сидящего в кресле Вадика и, шатаясь, направился к нему. — Подписал? — спросил он и, не дожидаясь ответа, повернулся к Медведю. — Отработанный материал, — пробормотал он валясь в кресло рядом с Вадиком и не замечая его неподвижности. — Медведь, убери его и закопай.

— Слушаюсь! — непроизвольно вытянулся Медведь и достал из кармана нож. — Сейчас мы его развяжем и унесем, — сказал он. — И закопаем. Пусть ищут. — Он захохотал, сдернул простыню и тут же оборвал смех. — Это кто? — спросил он, покачиваясь и пытаясь приподнять негнущееся тело Боева. — Вставай, мерзавец! Товарищ полковник, это не тот, — проговорил он, поворачиваясь к Томилину, который успел уже заснуть, привалившись к плечу Вадика. Тут же глаза Медведя встретились с глазами Виктора, он раскрыл рот, чтобы закричать, поднял вверх руку, закрывая лицо.