Макс Сек - Охотник на ведьм

— Пять минут. Пациентка нуждается в отдыхе.

Это было не предложение, а приказ лечащего врача, и игнорирование его означало бы серьезные проблемы для полиции. Джессика медленно перевела взгляд с глаз доктора на его бороду, с воротничка рубашки на белый лабораторный халат и бейджик. Ей показалось странным, что он чувствовал необходимость подчеркнуть свою власть, стоя так близко.

— Извините за беспокойство, — начала Джессика, проходя мимо доктора Кузнецова к кровати. — Но нам очень важно узнать, что с вами случилось.

Лора тихо всхлипнула, потом вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на Джессику. Кажется, она на мгновение сфокусировала взгляд, как объектив фотоаппарата, ищущий подходящее расстояние от объекта съемки. Затем печаль и потрясение исчезли, и ее лицо исказилось маской ужаса. Прежде чем Джессика успела среагировать, оглушительный крик наполнил крошечную комнату.

— Что… — воскликнула Джессика, прежде чем доктор Кузнецов пронесся мимо нее. Крики Лоры становились все громче и громче, и она скатилась с кровати, утягивая за собой капельницу. Забравшись в угол комнаты, она подняла руки, чтобы защитить лицо.

— Это была она! — прокричала она.

Джессика бросила взгляд на Юсуфа, который выглядел таким же ошарашенным, как и она. Позади них Тео открыл дверь. Доктор Кузнецов присел на корточки рядом с женщиной, скорчившейся на полу, успокаивая ее.

— Это была она! Она — дьявол! — женщина теперь визжала во всю глотку, указывая на Джессику. — Я помню ее лицо!

Джессика снова ощутила вкус железа на языке. А потом ей показалось, что вся комната начинает вращаться.

— Это хороший знак. Хорошо, что память возвращается, — сказал доктор Кузнецов и повернулся к двери. Он остановился перед детективами, Джессике пришлось поднять подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.

Эрн Миксон смотрел на себя в зеркало мужского туалета, поправляя галстук. Воротник его рубашки давил на чувствительные лимфатические узлы, но с этим дискомфортом ему пришлось смириться. Бледно-голубая рубашка хорошо сидела: это была одна из тех трех рубашек, которые Эрн заказал у портного. И кроме нескольких пар брюк, это была единственная одежда, которую он регулярно сдавал в химчистку. Красивые дорогие рубашки, которые должны были противостоять разрушительному воздействию времени. Он намеренно оставил потертые манжеты, на которых когда-то красовалась темно-синяя вышитая эмблема. Теперь же они были спрятаны под рукавами его коричневого свитера.

Пищание. 37.8. Черт возьми .

Эрн распахнул дверь и чуть не врезался в Микаэля.

— Мике?

— Отлично. Я нашел тебя.

— Я и не терялся

— Юсуф звонил мне недавно и говорил, что вчера вечером в Савонлинна-холле высокий худой человек задавал Копонену странные вопросы.

— От кого пришла эта информация?

— От парня по имени Паве Коскинен. Он был модератором мероприятия. Полиция Восточной Финляндии уже ищет этого загадочного человека, но никто его пока не узнал, — заключил Микаэль с загадочной улыбкой.

— Но?..

— Снаружи здания есть камера наблюдения с возможностью записи.

— И этот человек засветился на камере? — Эрн сглотнул, но комок в горле не исчез.

Микаэль кивнул.

— Мы даже увидели машину, в которую он сел. И номер машины тоже.

— Черт побери.

— Конечно, праздновать пока рановато. Насколько нам известно, все, что он сделал, это задал несколько непонятных вопросов и…

— Брось, Мике. На кого зарегистрирована машина?

— Торстен Карлстедт, живет в Эспоо. — Микаэль щелкнул языком по небу и протянул Эрну еще теплую распечатку — копию паспорта Карлстедта. Но человек на фотографии не был худым и лысым и вообще не выглядел странно.

— Это не тот парень.

— Нет. Но, возможно, Карлстедт сидел за рулем. Потому что на записи с камеры видно, как этот лысый парень забирается на заднее сиденье машины Карлстедта.

— Значит, его ждала машина?

— В течение двенадцати минут.

— Черт возьми! Это может стать прорывом. Ты звонил Джессике?

— Я пытался. Она сейчас едет в больницу с Юсуфом.

— Попроси Раса найти все, что сможет, на Торстена Карлстедта. Убедись, что у него есть все необходимое

— Может, нам вызвать его на допрос?

— Пока нет. Давай сначала немного покопаемся в информации. У нас нет ничего, что действительно связывало бы его с преступлениями. Наоборот. Если говорить об убийстве Марии Копонен, у него самое лучшее алиби, какое только может быть. Но пусть кто-нибудь выяснит, где он. Ни при каких обстоятельствах мы не можем позволить ему сбежать.

Высокая чернокожая медсестра везла по коридору старого пациента, почти полностью обмотанного бинтами. Металлическая больничная койка вздрагивала, когда колеса врезались в стыки на полу.

Джессика расхаживала по коридору. Юсуф вернулся в палату Лоры Хелминен, чтобы разобраться с доктором Кузнецовым и вбежавшей медсестрой.

— Все в порядке, Джессика? — спросил Тео, скрестив руки на груди.

— Я не знаю. — Джессика прижалась спиной к стене. Она должна попытаться успокоиться, несмотря на десятки вопросов, молниями проносящихся в ее голове.

— Эта женщина явно через многое прошла. Что бы там ни случилось…

— Остановись. Пожалуйста, просто остановись, — Джессика подняла руку в запрещающем жесте. — Я не нуждаюсь в том, чтобы меня все время утешали.

— Хорошо, — ответил Тео приглушенным голосом, поправляя наушник. На некоторое время в коридоре воцарилась полная тишина. Потом Джессика покачала головой и подняла глаза от пола.

— Прости, Тео. Нервы у всех на пределе.

— Я понимаю. По сравнению с вашей работой моя работа сторожевой собаки — не такая стрессовая.

— Ты же знаешь, что это неправда. Я тоже это знаю.

Тео хмыкнул.

— Думаю, это зависит от конкретного случая. Все всегда по-разному.

Двери лифта открылись, и внезапно Тео насторожился. Медсестра завезла кровать в лифт.

— Давно не виделись, Джесси.

Джессика избегала смотреть ему в глаза.

— Так и есть. Как поживаешь?

Тео вертел головой из стороны в сторону, словно желая убедиться, что никто не успеет добежать от лифта до двери комнаты Хелминен, по крайней мере, пока он говорил.

— Хорошо, хорошо… — вежливо пробормотал он, поднимая свой безымянный палец. — Жена и дочки-близняшки, пяти месяцев от роду.

Джессика сделала глубокий вдох.

— Это… это замечательно.

Тео вздохнул и едва заметно покачал головой.

— Честно говоря, это довольно утомительно. И я говорю не только о детях. Не то чтобы они… Но эта работа… Ее мне недостаточно. Мне приходится время от времени брать халтуры. На прошлой неделе я разгребал снег с крыш в Эйре. Наверное, ты понимаешь, о чем я?