Макс Сек - Охотник на ведьм

Все в порядке, дорогая.

Эрн смотрел на свой безмолвный телефон, сцепив пальцы за шеей. Жизнь Нины была в опасности, и даже если половина полиции Хельсинки станет искать ее уже через секунду, что-то внутри Эрна подсказывало ему, что это не закончится хорошо. Скоро он будет иметь честь сидеть в конференц-зале, объясняя Микаэлю, почему он послал Нину на прогулку с двумя убийцами. Это уже второй раз за 48 часов, когда Эрн уговаривает кого-то подвезти убийцу. И где, черт возьми, Джессика? Он не слышал от нее ни звука с тех пор, как она написала ему сообщение.

— Две минуты до цели, — раздался голос из радиотелефона на столе.

— Принял. — Эрн несколько раз сглотнул.

В дверях появился Расмус. Выражение озабоченности на его лице сменилось чем-то похожим на недоумение.

— Что случилось?

— Я не могу найти Мике…

— Что ты имеешь в виду?

— Он… он ушел.

Эрн снял очки с нахмуренного лба.

— О чем ты говоришь?

Расмус сделал несколько шагов, пока не останавился посреди комнаты, уперев руки в бока. Его голос неуверенно задрожал.

— Именно это мне и сказали. Что Мике ушел с Карлстедтом и Лехтиненом в наручниках. Очевидно, они направлялись к лифтам. Внизу мне сказали, что они вышли из здания. В своих пальто…

— Куда, черт возьми, Мике мог отвезти наших главных подозреваемых посреди ночи?

— Может, он услышал, что Нина в беде? Может быть, он пошел искать ее?

— И забрал с собой подозреваемых? В этом нет никакого смысла. Кроме того, откуда он мог знать о Нине? Ты ему сказал?

— Я даже не нашел его… Может быть, Нина позвонила ему напрямую? — Это странно. Я позвоню ему, — покачал головой Расмус.

— Я уже это сделал.

Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Рикка Вудворд с ручкой в зубах.

— Вот информация, которую ты просил, Эрн, — сказала она, освободив рот, и протянула листок Расмусу, который схватил его. Он сделал несколько шагов по направлению к Эрну, но затем остановился прочитать документ.

— Камилла Адлеркройц? Директор фонда?

— Я попросил Вудворд выяснить это… Что там написано? — Эрн уже стоял, навалившись всем своим весом на стол. Вудворд исчезла в коридоре, а Расмус протянул Эрну листок бумаги:

— Что она живет в Кулосаари. Это прямо напротив дома Копоненов.

— Секундочку… — Эрн нырнул обратно в кресло и схватил мышку. Он открыл одну из фотографий из истории фонда. На ней был изображен старый деревянный дом с красивой отделкой. Вилла Моргон.

Эрн повернул экран к Расмусу.

— Может быть, это тот самый дом, в который вошли Джессика и Юсуф, чтобы посмотреть на крышу Копоненов?

— Адрес совпадает.

— Но… — Эрн снова поднялся на ноги. Он потянулся за своим серым свитером, надел его, а затем просунул руки в рукава темно-зеленого пальто. — Я недавно спросил Микке, говорит ли ему что-нибудь имя Адлеркройц. Он сказал, что никогда раньше его не слышал.

Из радиотелефона донесся сигнал. Эрн поднял его и прижал к груди. Вызываю штаб.

— Но Мике получил от Юсуфа список всех соседей, — пробормотал Расмус. — Может быть, это вылетело у него из головы?

— Но если нет…

Вызываю штаб.

— Надеюсь, что так оно и было, Рас, — сказал Эрн и поднес радиотелефон ко рту: — Штаб слушает.

Джессика открыла глаза и увидела пламя, мерцающее во мраке. Она ощутила в ноздрях сырость, смешанную с резким запахом горящего топлива. Если не считать шепота пламени, пылающего на кончиках деревянных столбов, в комнате царила абсолютная тишина.

Ее веки отяжелели. Но у нее ничего не болело. Она чувствовала себя легкой, как бабочка, отдыхающая на лилии. В нескольких метрах от нее на полу было расстелено большое красное одеяло, прикрывающее что-то под ним.

— Джессика фон Хелленс, — раздался за ее спиной женский голос.

Джессика ответила почти против своей воли:

— Что?

— Добро пожаловать.

Джессика никого не видела. Она пыталась осмотреться и обнаружила, что ее голова зажата в деревянной подставке для шеи, которая мешала ей повернуть голову.

De primo, fratribus et sororibus .

Джессика напрягла пальцы, ее запястья обтягивали путы.

Тем временем в помещении появилась группа полуголых людей. Они прошли мимо нее по обе стороны от кресла, в котором она сидела. Их четыре человека, пять, шесть, восемь. Они были одеты в черные накидки, капюшоны закрывали их лица. Тихий шорох отдавался эхом, когда босые ноги шлепали по каменному полу.

Теперь Джессика поняла, что на ней черное вечернее платье. Пара туфель с высокими каблуками была поставлена рядом с ее ногами на пол. Мысли начали проясняться. Ее дыхание стало реже, воздух застрял в горле.

— Что происходит?

— Успокойся, Джессика, — произнес женский голос. Джессика взглянула на худое обнаженное тело, обвисшие груди которого были покрыты толстыми голубыми венами.

Затем женщина подняла свою хрупкую руку и откинула капюшон. Улыбка, скрытая под маской, была нежна и слегка рассеянна. Совсем как минуту назад в спальне.

— Я не уверена, что нас когда-либо представляли друг другу должным образом. Меня зовут Камилла Адлеркройц. — Женщина сделала шаг к креслу, в котором сидела Джессика. Остальные остались стоять на месте. Джессика позволила своему взгляду блуждать по обнаженным телам. Группа состояла как из мужчин, так и из женщин.

— У тебя, должно быть, много вопросов

Язык Джессики отяжелел, и во рту появился странный химический привкус. Джессика закрыла глаза. Все это сбивало с толку. Трудно было уловить ее мысли.

— Я хочу уйти, — тихо попросила она. — Я хочу видеть Эрна.

— Я знаю, что у нас мало времени, — сказала Камилла Адлеркройц, а затем отступила в сторону, чтобы Джессика могла видеть через всю комнату. На дальней стене висел портрет красивой женщины с черными волосами. — Ты видишь это? Это мог быть и твой портрет. — Она была права, сходство казалось поразительным. — Но это не ты, Джессика. Это я, — теплота в ее голосе немного рассеялась.

— Я хочу уйти, — прошептала Джессика.

— Ты хочешь уйти? Проблема в том, Джессика, что ты сама не знаешь, чего хочешь. Ты такая же, как твоя мать. — Камилла Адлеркройц сделала несколько шагов к Джессике и неуклюже опустилась перед ней на колени. — Она была прекрасной, неиспорченной душой, но в то же время упрямой гадиной, которая отвернулась от нас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла Джессика. Она осознала, что ее дыхание стало частым.

— Конечно, нет, милая. Как ты можешь… — Камилла Адлеркройц театрально поднесла руку ко лбу. Ее движения были плавны, хрупкая морщинистая рука поднялась в воздух, а затем вернулась, чтобы погладить седые волосы.

— Мы представляем лучшее завтра. Каждый из братьев и сестер, которых ты видишь перед собой, поклялся защищать эту идеологию до самого конца.