Александр Горский - Охота на Лунина

Первый удар, локтем в лицо, Лунин нанес почти случайно, во всяком случае, желание ударить Изотова, ударить со всей силы, так, чтобы причинить боль и заставить замолчать, если уж не навсегда, то надолго, появилось у Ильи секундой позже. Желание это было столь сильным, что противостоять ему не было никакой возможности. Полковник, весивший на сорок килограммов меньше Лунина, тоже не смог противостоять, пусть и неловким, но все же сокрушительным ударам. Уже после третьего из них он перестал защищаться, а после четвертого, врезавшись головой в стойку двери, окончательно затих.

— Ты что творишь, Илюшенька. — Крутанув руль, Хованский прижал «лендкрузер» к обочине и до упора выжал педаль тормоза. — Тебя же посадят.

Останавливая автомобиль, Дмитрий Романович проклял себя за то, что не последовал совету Локоткова и оставил наградной ПМ дома. Все еще не теряя надежды помочь Изотову, он сунулся в проем между спинками передних сидений и почти уткнулся лицом в дуло пистолета несчастного полковника, которым уже успел завладеть Лунин.

— Дмитрий Романович, — Илья попытался изобразить на лице улыбку, но не был уверен, что это у него получилось, — вы очень кстати. Будьте добры, пошарьте у него в карманах, а то я не знаю, где ключи от наручников.

Три минуты спустя ситуация в салоне мчащегося по трассе белоснежного с тонированными стеклами «лендкрузера» выглядела следующим образом: Дмитрий Романович, перебравшийся из водительского кресла в пассажирское, сидел, отвернувшись от Лунина, и пытался левой рукой что-то просунуть между спинкой кресла и обшивкой автомобиля, пришедший же в себя, но окончательно потерявший надежду на благополучное развитие событий Изотов пытался это «что-то» забрать вытянутой вперед правой рукой. Сидевший за рулем Лунин не обращал на их манипуляции никакого внимания, поскольку знал точно — никто ничто никому не передавал. Левое запястье генерала Хованского было надежно окольцовано полоской серой стали, от которой короткая, всего в три звена, цепь тянулась ко второму кольцу, еще туже затянутому на правой руке полковника Изотова.

— Два в одном, — пробормотал Илья, выбрасывая ключ от наручников в окно и тем самым лишая своих попутчиков даже теоретической надежды на освобождение.

— Что ж ты творишь, Лунин, — с горечью пробормотал Дмитрий Романович, уткнувшись лбом в стекло боковой двери, — что ж ты, говнюк, делаешь?

— Я вам объясню, — взглянув на часы, Илья сильнее утопил в пол педаль газа, — я все вам обязательно объясню.

«Все началось первого сентября. Нет, конечно же, сейчас я понимаю, что все началось гораздо раньше, больше года назад, но, думаю, начать стоит с первого сентября. В тот день я был у мамы, вы же знаете, мы с ней начало учебного года всегда вместе отмечаем. Почти всегда, впрочем, это сейчас не важно. Так вот, у мамы мы выпили. Две бутылки вина, красного, кажется испанского. Неплохое, кстати, вино, я даже этикетку сфотографировал. Потом покажу вам, не сегодня, конечно. На самом деле мама пила совсем немного, она вообще у меня мало пьет, так что из двух бутылок мне досталось примерно полторы, точнее, чуть больше. Когда я собрался домой, мама сказала, что мне надо купить новые ботинки на осень. Действительно, надо, старые совсем истерлись, я бы вам показал, но это же надо убирать ноги с педалей, да и вообще в машине неудобно. Но я решил, что в этот день в магазин не поеду, все же немного выпил, ну, сами понимаете. Поэтому поставил машину у дома, взял с собой Рокси… Да, как там без меня Рокси? Она у вас? Все нормально? Не обижайте ее…

Взял, значит, я с собой Рокси, и отправились мы с ней гулять. Оно ведь, выпимши, хорошо прогуляться на свежем воздухе, утром бодрее себя чувствуешь. Так вот идем мы, дышим этим самым воздухом, и вдруг меня кто-то за рукав хватает, я даже вздрогнул от неожиданности. Оборачиваюсь, вижу — стоит передо мной девушка, молоденькая совсем, лет восемнадцать, от силы двадцать. Хотя, конечно, у нынешних девушек так трудно возраст определить, но эта почти без косметики была, я вам, кстати, скажу, у нее и без косметики лицо симпатичное было. Очень оно мне понравилось. Такие, знаете, ямочки на щеках милые. У меня ведь сейчас на личном фронте, сами знаете, затишье. Хотя Зубарев говорит, что затишье — это когда на неделю, а когда на два месяца — это уже тишина. Может, он прав, вы как думаете? Что, я опять отвлекаюсь? Хорошо, не буду…

Я и говорю ей: «Чем могу помочь?» — а она берет и смартфон мне протягивает, мол, подержите. Я ничего не понимаю, беру телефон в руки, а она замечание мне делает, мол, неправильно держите, надо к ней экраном повернуть. Оказывается, она там камеру включила, и теперь этот телефон у нее вместо зеркала. Стою я, значит, с этим зеркалом, Рокси вокруг круги нарезает, а девушка достает из кармана небольшую коробочку, открывает, а в ней, представляете, лежат сережки и цепочка с кулончиком. А еще к этому моменту я успел узнать, что девушку зовут Милана, хотя я ее об этом и не спрашивал. Странное имя, да? Есть что-то в нем такое, итальянское. Так вот, достает Милана все это богатство из коробочки, саму коробку прячет в карман и начинает перед зеркалом, то есть перед телефоном, наряжаться, словно в торговом центре. Я тут опять вспомнил, что мне самому в магазин надо, за обувью, и решил, что на следующий день обязательно съезжу, что-нибудь себе выберу. Почему я отвлекаюсь? Я не отвлекаюсь, я рассказываю…

Там ведь как получилось, все разом, и серьги, и кулончик, держать в руках да еще и надевать неудобно, вот она мне во вторую руку сережки и сунула. Надела цепочку, потом одну сережку забрала, другую, в телефон посмотрелась и спрашивает: «Ну как?» Я, конечно, немного смутился, но сказал, как есть: «Очень красиво». А она, представляете, как-то так странно улыбнулась, загадочно, что ли, и отвечает: «Я знаю», забрала у меня телефон и пошла по дорожке. Я стою, смотрю ей вслед, думаю, обернется или нет. Она прошла метров двадцать, обернулась, мне рукой помахала и дальше пошла. Такая вот странная встреча вышла. У вас когда-нибудь было подобное? Нет? А у вас, Виктор Борисович? Ах, вы со мной разговаривать не хотите…

Что потом было? Потом мы только домой вернулись, Зубарев позвонил, рассказал, что новое убийство произошло, только вот оно на старое один в один похоже. Точь-в-точь? Можно и так сказать, хотя, какая разница? Вам первый канал больше нравится? Я, конечно, не удержался, поехал посмотреть. Действительно, сходство очень большое. И тогда у меня мысль в голове возникла, что, если вся эта история с убийствами вновь завертелась, то и мне самому, чтобы в ней как следует разобраться, надо всю эту историю пережить с самого начала. Скажете, глупо, наивно? Я вижу, Изотов именно так и думает, только говорить ничего не хочет. Что вы там бормочете, Виктор Борисович? Ах, маразм. Я так и подумал, что вам эта затея ерундой покажется, поэтому и не стал ни с кем советоваться, взял да и поехал в Засольск. Оказывается, именно это я и должен был сделать…