Олеся Кондратьева - Новый год следователя Ивановой

Алена начинала уже понимать мотив преступления, толкнувший родного брата на братоубийство. Этот мотив, такой же древний, как и весь этот мир, веками побуждал людей низких, бесчестных, корыстных и завистливых, совершать поступки, попирая все нормы морали и законов. Корысть и зависть до сих пор завладевали душами людей, побуждали их творить ужасные злодеяния.

–Рассказывайте, что же произошло дальше?– подталкивая к продолжению истории, обратилась следователь Иванова к нежданному посетителю ее кабинета.

–Ой, можно выпить воды, что-то в горле пересохло!– сказал мужчина, раскрывая ворот куртки, словно пытаясь освободить грудь, чтобы вдохнуть побольше воздуха и набраться сил для продолжения своего рассказа. Он взял стакан воды и залпом выпил, словно вышел из пустыни после долгого перехода.

Выпив воды, успокоившись немного, Геннадий Петрович продолжил свою печальную повесть.

– Сергей Бажин мне сказал, что надо его брата проучить, чтоб не зазнавался. Что же это, сам он, как король живет, а старшему своему братцу жалеет богатства! Это не справедливо! И предложил мне такой план: как Владимир на своем автомобиле поедет на работу, сесть к нему в машину, по пути, в лесополосе –то его и припугнуть, чтоб он поделился своими богатствами. А деньги потом пополам разделить. Ну, я сначала не соглашался, а потом решил, что прав мой товарищ, что надо делиться с родственниками. Пусть платит, если хочет, чтоб мы от него отстали. Мы должны были сесть к брату в машину, а неподалеку от завода, в лесочке попросить его остановить, мол, укачало, вытащить брата из машины и поговорить с ним серьезно, припугнуть. Но все пошло не так. Остановил Владимир Бажин машину по нашей просьбе. Мы с Серегой вдвоем вытащили Бажина из-за руля, но он сопротивлялся, и в какой-то момент вырвался от нас и побежал. Так там, у обочины дороги был ров небольшой. Он туда слетел, споткнувшись о палку, торчащую из земли, и упал, а пока поднимался и карабкался, подбежал к нему Серега и ударил его по голове кувалдой, которую вынул из – за пазухи, шибанул его со всей силы по голове. Владимир, получив по голове удар, рухнул на землю. Я подлетел к нему, пытался нащупать пульс, понять, жив он или уже нет. Но ничего не нащупал, пульса не было. Видно неудачно пришелся удар – в висок попал. Владимир Бажин лежал в канаве и не шевелился. Не успели мы даже ничего и сказать ему про деньги, потребовать долю. Он упал замертво. Я не ожидал такого, напугался. Не было мыслей убивать – то его. Хотели заставить поделиться деньгами.

–Геннадий Петрович, продолжайте, что Вы сделали с телом и что сделали с машиной? – пыталась выяснить обстоятельства загадочного исчезновения предпринимателя старший следователь Иванова.

– Вы думаете, что я убийца, тут пришел каяться. Да, получается, что я причастен. Но сделал все его брат родной. Я стал убийцей поневоле. Так сложились обстоятельства. Понеслось все, как ком с горы, набирая обороты и не выбирая маршрута. Все закрутилось и все больше осложнялось. Мне и Сереге светила тюрьма сразу. Никто не стал бы разбирать, случайно или не случайно, кто задумал, что задумал, – мужчина склонил голову и задумался. Он продолжал теребить свою шапочку в руках. Руки дрожали. Он, словно собирался с мыслями и с силами, чтобы продолжить свой трудный рассказ. Мужчина пытался придумать хоть какое-нибудь оправдание своим действиям, но не находил ни единого обстоятельства в свое оправдание. Это было не возможно.

–Геннадий Петрович, расскажите, что было дальше, как избавились от тела, где находится машина убитого? – задавала необходимые вопросы следователь Иванова.

Алена Игоревна пыталась подвести явившегося с повинной человека к конкретным фактам, которые приведут к установлению истинных обстоятельств преступления. Необходимо было узнать, где находится тело пропавшего без вести Бажина Владимира Степановича, и где находится автомобиль, в котором он в последний раз совершал свою поездку.

–Я повторю свой вопрос: что вы сделали с телом Бажина и где автомобиль Бажина?– настойчиво повторила вопрос Алена.

– Да, все сейчас расскажу. Когда поняли, что брат Сереги откинулся, оттащили его глубже в овраг и привалили сушняком всяким, листвой и так далее, чтоб никто не заметил трупа. Машину завезли в лесополосу, чтоб с дороги не было видно. А сами пошли голосовать, поймали попутку и поехали на завод, на работу. Я целый день был сам не свой, еле дождался вечера. Мне казалось, что сейчас в цех войдет сам Бажин и начнет меня обвинять при всех в том, что я натворил. На каждый шум, каждый хлопок входной двери, я реагировал так, что меня бросало то в жар, то в холод. Даже ребята в цехе мне сказали, что я на себя не похож, отправляли к бригадиру, чтоб я отпросился и отлежался дома. Но до вечера никто не появился. Все было тихо. Как перенес это ожидание Сергей – не знаю. Мне хотелось с ним это обсудить. Но он мне пригрозил, чтоб я молчал. И я молчал. Наконец, когда цеха опустели, люди разошлись с предприятия по домам, мы с Серегой встретились. У него тоже нервы были на пределе. Снова поймали попутку и вышли в районе того места, где бросили труп брата. Шли по обочине дороги, вдоль оврага, где лежало замаскированное тело, но не находили его. Несколько раз я спускался в овраг, думая, что вот наш припрятанный труп, но это оказывалась просто куча валежника и мусора с обочины дороги. В какой-то момент я с ужасом подумал, что мы не найдем тело, что мы с Серегой просто перепутали место, где оставили убитого. Когда уже у меня началась истерика, Бажин –старший, спустившись в очередной овраг, закричал, что нашел. Пройдя вглубь пролеска, мы нашли и машину. Все было на месте. Мы с товарищем затащили труп в багажник и поехали обратно на завод. Охрана там была, но ночью там никто не ходил, и охранник спокойно отправлялся в свою сторожку, где смотрел сериалы и мало интересовался, что происходит на территории предприятия. Поскольку оно было за городом, то можно было не переживать, что кто-то проберется на завод, что-то утащит или уничтожит, никто не поехал бы для этого из города специально. Подъехав к воротам, мы посигналили. Сторож вышел, узнал Серегу и пропустил без вопросов. Мы проехали к новому цеху. Этот цех находился в стадии завершения строительства, проводились внутренние работы. Пол начали рабочие заливать бетоном, выравнивая и доводя до пригодного для работы состояния. Это Серега предложил закатать тело убитого в бетон. Он мне сказал, что точно никто ничего не найдет, да и искать не будет. Никому и в голову не придет, устанавливать, что залито бетоном в новом рабочем цехе. Мы притащили тело брата в новый цех, выбрали место, начали копать землю. Выкопали, положили туда труп, сверху землей присыпали. Бажин старший заявил, что надо землю утрамбовать, как следует, чтоб никто туда случайно лопатой не ткнул. Ну, затоптали, утрамбовали, посмотрели – даже и не видно, что там кто-то что-то копал. Утром работа по заливке пола продолжилась, и к концу недели весь пол нового производственного помещения был залит бетоном. Вот так тело убитого брата оказалось замурованным в здании его же завода, его детища, которое он поднимал и развивал «с нуля», – снова пауза возникла в повествовании мужчины. Казалось, что человек действительно раскаивается в совершенных поступках, что он сожалеет о содеянном, и чувство вины гложет его изнутри, как голодный пес косточку. Тяжелый вздох вырвался из груди печального мужчины, молчание было красноречивее всяких слов и словно продолжило его повествование.