Олеся Кондратьева - Новый год следователя Ивановой

«Умей терпеть, умей прощать

И помогать тем, кто в несчастье,

—Хотя бы просто утешать

И делать всё, что в твоей власти…»

Анна Горюнова

На рабочий стол Алены Игоревны положили дело об исчезновении молодой женщины, матери двоих детей Анны Горюновой. Алена, изучая материалы, увидела, что заявление подала мать пропавшей женщины Любовь Степановна Кравцова. Она сообщала, что несколько дней назад пропала ее дочь, сведений о ее местонахождении нет. Детей Анна привезла к матери с отцом, пока вопросы не решит. Она должна была вернуться к ним в квартиру с вещами от мужа, с которым планировала разводиться, но не вернулась. Муж служил в местной церкви священником. На все вопросы ее муж ответов не давал, говорил, что Анна ушла куда-то. Но куда она могла уйти, не предупредив мать, не спросив про маленьких детей, что с ними. Мать также написала, что Анна прислала ей странное сообщение о том, что муж Денис себя странно ведет. После этого телефон отключился и сигнал пропал.

Алена решила провести допрос супруга пропавшей женщины. В ее практике были случаи, когда муж был основным фигурантом по делу о пропаже супруги. Ей предстояло выяснить обстоятельства исчезновения женщины.

–Алена Игоревна, к Вам явился отец Дионисий из нашей церкви, верней, в миру Денис Горюнов, – сказал Митя, заглядывая в кабинет Алены Игоревны.

–Да, Митя, спасибо, пусть заходит, – спокойно и уверенно ответила Алена.

В кабинет вошел мужчина среднего роста, приятной наружности. Его русые волосы были немного волнистыми, бородка обрамляла спокойное лицо. Глаза серого цвета внимательно смотрели на Алену. Казалось, он прибывал в волнении и словно хотел что-то сказать, но пока не отваживался на это. Он пришел в облачении священника, что придавало мужчине особенную степенность, благородство и стать.

–Добрый день, проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Я старший следователь Следственного комитета Иванова Алена Игоревна. Я вызвала Вас, чтобы прояснить некоторые обстоятельства по делу об исчезновении вашей супруги, Анны Горюновой, – объяснила вошедшему цель допроса следователь Иванова.

–Да, здравствуйте, я Денис Горюнов, священник в местной церкви, иерей по степени священнослужения. Служу здесь более двух лет. Анна Горюнова – это моя жена. Я не знаю, где она сейчас, – ответил Дионисий и опустил глаза, сцепив руки и задумавшись о чем-то.

– А когда Вы в последний раз видели Вашу жену, при каких обстоятельствах?– спросила Алена, внимательно следя за реакцией священника.

–Я? При каких обстоятельствах? Где-то 2 дня назад, да. Я приехал за ней в соседний город, к ее родителям, она там с детьми находилась, мы решили с ней поговорить, и я поехал за ней отвезти ее к нам в квартиру, пообщаться, чтоб нам никто не мешал- пояснил мужчина.

– Вы можете мне объяснить, почему жена была у родителей вместе с детьми? Вы поссорились? Зачем надо было ехать к Вам в квартиру? – задала очередной вопрос следователь Иванова и заметила, как Дионисий заволновался. Его руки начали потирать колени. На лбу появилась испарина, а лицо щедро залил румянец, сообщая Алене о сильном волнении допрашиваемого.– Вы разволновались, что Вы можете мне сказать по этому вопросу?– стараясь усилить свои вопросы, добавила Алена.

– Я… я ничего объяснить не могу! Ну, поехала она к родителям, вот и все, такое бывало и раньше, она часто с матерью и отцом общается. Она частенько в последнее время к ним ездила. А я служу. Я не могу ездить вместе с ней. Не могу отлучаться. Я день и ночь на службе, а она детьми занимается. Мы не ссорились, она сама так захотела. Ну а потом мы решили обсудить все с ней. Вот и решил за ней приехать и забрать ее к себе, -заметно нервничая отвечал священнослужитель.

–Значит, вы приехали к родителям жены, чтобы забрать Анну и поговорить, что было дальше?– сверля глазами отца Дионисия, продолжала выяснять обстоятельства случившегося Иванова.

–Дальше? … Мы поехали, сели в машину и поехали ко мне домой. Мы поехали, чтоб поговорить, – Дионисий схватился за голову, словно боясь, что она развалится на половинки и пытаясь удержать их вместе. Он старался справиться с собой, но волна чувств его захлестнула. Он сидел, обхватив голову руками, уставившись в пол и молчал.

– Во сколько же вы приехали с Анной домой, сколько Вы были в дороге? Вы что-то обсуждали по пути? Какой настрой был у Анны? Она готова была к диалогу с Вами, что-нибудь объясняла о причине отъезда к родителям?– настоятельно спрашивала Алена Игоревна, видя какой эффект производит каждый ее вопрос, адресованный к мужу пропавшей.

– Я… я не помню… я не знаю. Я приехал через 2 часа… кажется, может больше, было уже темно, – ответил священник.

– Вы приехали, а куда же делась Анна? Она с вами приехала или вышла из машины раньше?– зацепившись за странную фразу мужчины, продолжила допрос Алена. – Вы можете объяснить, если вы один вернулись домой, то куда делась ваша жена, она где-то вышла? Можете это объяснить?– настаивала Алена Игоревна.

– Господи, прости меня грешного! Не могу я это держать в себе! Грех на мне большой! Не могу больше жить с этим! Ведь все эти дни я просил у Бога прощения и отпущения мне грехов, хотел услышать от него ответ. Но Бог не дал мне прощения и отпущения, – скорбно воскликнул священник, взывая к высшим силам.

– Денис, объясните, пожалуйста, за что именно вы просили прощения у Бога, что произошло?– как можно спокойней и уверенней продолжила допрос следователь Иванова.

– Господи! Прости меня, отпусти мне все мои грехи тяжкие! Это я убил Анну, в лесу ее тело оставил, километрах в 100 от города. Не мог я больше это все выносить. Потом приехал домой и молился 2 дня, а на третий день вызвали меня на допрос. Я хотел сначала молчать. Но теперь понял, что это Господь так распорядился, чтоб я признался здесь в убийстве. Это Господь так все упредил. Я ,видно, прогневал его. Да, жена мне попалась не сговорчивая. Она только с виду тихая и покладистая, а внутри в ней много противоречия ко мне было. Она стихи писала, казалась мне очень романтичной, мягкой натурой. Именно такая послушная, нежная покладистая, как Анна, и должна быть женщина! Анна писала стихи. Меня покорило ее стихотворение о доброте, кажется, там были такие чудесные строки:

«Умей терпеть, умей прощать

И помогать тем, кто в несчастье…».

Я думал, что вот в нашем современном, непростом мире, где зло поднимает голову, где искушения преследуют на каждом шагу, а нечистая сила то и дело пытается найти слабое место у человека, чтоб подчинить его себе, в этом мире есть такая чудесная высоко духовная девушка, пишущая о прощении, о помощи в несчастье. Это ли не образец христианской добродетели? Эта духовность просто не может допустить низких и мелких поступков и недостойного поведения! Только Анну я мог представить в роли супруги священника. Только она отвечала всем идеалам и требованиям, которые могли быть предъявлены жене священника. Но как же я ошибся в ней! Она никак не хотела смиряться со своей судьбой. Я ей объяснял, что у нас у всех есть свое предназначение. У меня -служить в Храме, служить Богу и людям помогать, веру в них укреплять! А у нее долг – за мной как за мужем следовать, сносить все тяготы положения супруги священника, о детях заботиться, мне во всем помогать. Только не было в ней смирения! Не было в ней служения. А я не смог ей это привить, не смог ей объяснить ее предназначение. Как зерна в засушливую почву, неплодородную, потрескавшуюся, падали мои слова ей в душу и сердце. Ничего из тех зерен не проросло. А мой долг как священника и свою семью, как и свой приход, держать в порядке. Что же это за священник, который со своей женой справиться не может. На путь истинный ее наставить не может. Как могла она помышлять о мирских удовольствиях, мечтать о красивой одежде, о развлечениях, если сначала надо о душе своей думать, о семье, о муже, о детях. Почему она упрекала меня в том, что живем мы бедно, что не может она как ее подруги лишний раз расслабиться? Что значит расслабиться? Разве может она как обычная женщина, развлекаться и расслабляться? Ведь она же жена священника! На нее смотрят другие женщины, которые приходят в Храм, они с нее пример берут, она должна им показывать достойную жизнь жены православного священника. Да, я держал ее в строгости, не позволял ей ни с какими подругами общаться, одежду она покупала иногда и очень скромную и достойную. Постоянно призывал ее к смирению, к уважению,– в сильном волнении признавался отец Дионисий, раскрывая причины исчезновения супруги и объясняя мотивы своего преступления.