Владимир Силкин - Афёра

— Да, извините за вторжение, — миролюбиво сказал Макаров. — Понимаете, — он провёл пальцами от щёк к подбородку, — со мной случилась неприятная история — стычка с одной подгулявшей компанией, и вот результат… Теперь я опасаюсь, что в моем нынешнем виде меня просто не пустят до утра в гостиницу.

— Так… — сухо произнёс пляжный фотограф.

— Я случайно заметил вас в окне, — продолжал объяснять Макаров, — узнал… Ну и решил, что вы, может быть, не откажете мне в возможности умыться и дадите какую-нибудь более-менее чистую и сухую тряпку, чтобы я мог вытереться и привести себя в порядок.

Некоторое время парень пристально смотрел на Алексея и молчал. Он словно размышлял. Макаров не мог до сих пор понять, помнит фотограф, что они уже накануне встречались, или нет. Наконец тот что-то решил.

— Ладно, — сказал он неохотно, — вот ключ… Кажется, вы не похожи на человека, который может его прихватить с собой, — вытащив из кармана левую руку, фотограф протянул Макарову ключ на длинной цепочке. — Выйдете из студии, — пояснил он, — там, на площадке, с этой же стороны балкона, соседняя дверь… Там туалет, есть умывальник и, по-моему, какое-то полотенце… Приведёте себя в порядок, потом, если меня здесь не будет, стукнете пару раз в ту дверь, — он качнул головой назад, указывая на дверь в углу, из которой недавно появился. — Ещё какие-нибудь просьбы или вопросы есть?.. — спросил он отрывисто и как будто с презрительными нотками в голосе, и Макаров снова не смог понять, узнал его фотограф или нет.

«Не настолько же я изменился со вчерашнего дня, к тому же у него должна быть хорошая зрительная память…» — подумал он и, не дожидаясь повторного приглашения, повернулся кругом и пошёл туда, куда ему сказали.

В туалете было чисто и нашёлся не только столь необходимый Макарову умывальник, не только обещанное ему полотенце, но и довольно приличный кусочек розового душистого мыла. Если добавить к этому ещё то, что на выложенной белым, сверкающим кафелем стене висело большое зеркало, а у Алексея всегда имелась при себе расчёска, легко будет представить, что уже через каких-нибудь десять минут он приобрёл такой вид, в котором ему не стыдно было не только выйти вновь на пустынную улицу ночного города, но и войти затем в ярко освещённый круглые сутки вестибюль гостиницы.

Макаров провёл в последний раз расчёской по волосам, располагая чёлку таким образом, чтобы прикрыть наиболее заметную из полученных при падении ссадин, находившуюся на его левом виске, и, взявшись за ручку, хотел открыть дверь и выйти из туалетной комнаты. Однако движение его так и осталось незавершённым: приоткрыв её, он услышал хлопок входной двери здания, мужские голоса и затем шаги по лестнице. То, что говорили мужчины, заставило Макарова прикрыть, оставив лишь едва заметную щель, дверь туалета и быстро повернуть располагавшийся на стене выключатель.

— Эдик, — крикнул кому-то, оставшемуся внизу, только что вошедший в здание комбината и поднимавшийся по лестнице человек, — подежурь у входа, никуда не отходи, чтоб кто-нибудь не впёрся случайно.

— Хорошо, Андрей, — откликнулись снизу.

— Давай, смотри, я через пять минут буду, с Алькой только переговорю, и сразу едем.

Через пару секунд Макаров увидел лицо поднимающегося на второй этаж человека, голос которого показался ему очень знакомым. Из тёмного помещения туалета даже в слабо освещённом холле не составляло труда узнать того, с кем вчерашней ночью он имел стычку в стриптиз-баре. Встреча с ним теперь, когда внизу того поджидали дружки, была бы для совсем недавно перенёсшего падение с высоты метров в пятнадцать и до сих пор ощущающего затухающую боль в позвоночнике Алексея совершенно некстати, поэтому, затаившись, он подождал, пока не отзвучали шаги, и только тогда снова осторожно приоткрыл дверь. Высокого мужчины с зализанными назад волосами на лестничной площадке к этому моменту уже не было, зато была открыта — о чем свидетельствовала падавшая на тёмный пол площадки второго этажа яркая полоса света — дверь, ведущая в студию пляжного фотографа.

Решившись, Макаров осторожно вышел на площадку. Два тихих быстрых шага вдоль тёмной стены, чтобы случайно не заметили от входа в здание, и он — возле двери студии. Темноволосый таможенник как раз в этот момент подошёл к противоположному концу комнаты и стукнул два раза Примерно через полминуты дверь приоткрылась, показалась голова фотографа. При виде стучавшего на лице его появилось удивлённое выражение.

— Ты чего, Андрей? — спросил фотограф чуть громче, чем требовалось, вероятнее всего, именно от удивления, поэтому Макаров хорошо расслышал вопрос. — Что случилось?

— Выходи, выходи, — нетерпеливо сказал вызвавший его мужчина. — Совет нужен…

— Какой ещё совет? — немного визгливым, недовольным голосом сказал фотограф. — Опять влез в историю?.. Из-за бабы небось?.. — спросил он по-прежнему стоявшего к Макарову спиной человека и, выйдя из лаборатории, встал перед прикрытой дверью, скрестив на груди руки. — Чего тебе ещё надо от меня, денег?.. Мало я тебе даю?.. Сколько раз тебе говорить, купи, в конце концов, всего, чего тебе не хватает… Бабу надо, купи бабу, мужика — мужика, они же все продаются, как тебе ещё объяснять?..

— Ну ладно, ладно тебе, Алик, хватит упрекать, я все понимаю… учту, — неожиданно заискивающим, не сочетающимся с его внешностью тоном произнёс вчерашний неприятель Макарова. — Я же к тебе за помощью пришёл, за советом, голова твоя нужна…

— Голова ему нужна!.. Потому что своей нет, потерял в очередной раз, — фотограф заложил руки в карманы халата, точно так, как он проделывал уже это, разговаривая с Макаровым, и сделал пару шагов вперёд, от двери, мимо стоящего перед ним парня. Тот был на много шире его в плечах и выше ростом, поэтому трудно было поверить, что он нуждается в помощи маленького странного человечка. Однако это было, очевидно, так. — Ладно, с чем ещё пришёл?.. — проговорил очкарик ворчливо. — Говори, что там у тебя, быстро… — расслышал Макаров, отодвигаясь от дверного проёма, так как фотограф продолжал медленно двигаться в его сторону и смотрел в этом же направлении.

Некоторое время вообще больше ничего не было слышно: похоже, собеседники стали говорить тише, а затем, когда Макаров собрался было снова заглянуть в приоткрытую дверь, он отчётливо услышал вдруг приближавшиеся к нему шаги, и пришлось срочно ретироваться обратно в туалетную комнату.

— А там надёжно будет? — долетел до Алексея обрывок сказанного высоким мужчиной, произнесённый в тот момент, когда он и фотограф выходили из студии на лестничную площадку.

— Да, я слышал от начальника строительства, когда он приводил ко мне фотографировать дочь, — средств из Москвы не ожидается, и стройку заморозили до следующего лета, — уверенно ответил фотограф.