Владимир Силкин - Афёра

— Не надо возмущаться, гражданка, — не знание законов не освобождает от ответственности… Сейчас, чтобы не задерживать поезд, я выдам вам взамен временно изъятой вещи расписку и акт изъятия. После экспертизы, если вещь не подлежит изъятию, она будет вам возвращена за счёт государства…

Обе женщины — похоже, они успели сдружиться за короткий отрезок пути — ещё что-то пытались возмущёнными голосами объяснять таможенникам, но Алексей уже не мог разобрать ни слова. Прибавив шагу, он догнал оживлённо беседовавшего о чем-то у самого выхода с проводницей полковника Сычёва.

— …Да уж, так сложилось, дальше с вами не поедем, — объяснял женщине Сычёв благодушным тоном. — Начальство срочно прервало поездку. Так что не судите строго, что лишаем компании, так сказать… — судя по тому, как он говорил с проводницей, полковник не зря разгуливал половину пути и все время стоянки по коридору: отношения с женщиной у него были самыми что ни на есть тёплыми.

— А вот, кстати, и мой товарищ подоспел, — улыбнулся он подошедшему Макарову. — Все в порядке? — взглянул он на Алексея. Тот кивнул.

— Да… понимаю, — сказала женщина. — А вас отозвали не в связи с этими нарушительницами?

— Это которых сейчас проверяют?

— Да.

— Нет-нет, — замотал отрицательно головой Сычёв, — что вы… Это не наша епархия. Тут таможенники сами справляются. Ну, всего доброго, — сказал он и вслед за Макаровым стал спускаться из вагона на низкий перрон.

Когда сошёл с поезда Викторов с подручным, они не видели, но спустя примерно пятнадцать минут, то есть через три минуты после отправления ушедшего с задержкой поезда (Сычёв, кстати, пояснил, что это вполне нормальное явление — на сто процентов верить висящему в вагоне расписанию из-за вносимых в него периодически изменений нельзя), — через три минуты после отправления московского поезда Алексей и полковник, сидя в машине возле небольшого станционного здания, заметили интересовавшую их парочку мирно беседующими со светловолосым бригадиром и ещё двумя таможенниками на перроне, возле путей.

Темнота опустилась на Янтарный, как обычно в августе, внезапно. Почти до девяти часов вечера было светло, заходящее солнце огненным остывающим мячиком висело над самым горизонтом, почти касаясь поверхности моря — на том месте, куда добиралось плавно и незаметно в течение всего дня. Светило казалось совершенно неподвижным, но вдруг, словно дождавшись определённого заранее часа, подобно солдату, получившему приказ, который нельзя не выполнить или выполнить секундой позже, стало быстро, буквально на глазах у всех, спускаться вниз и резво спряталось за линию горизонта, упало, не оставив даже намёка на закатное зарево, будто и впрямь утонуло в балтийской воде.

Макаров, впервые наблюдавший такое удивительное, захватывающее зрелище, повернулся к стоявшей рядом и сосредоточенно вглядывавшейся в сумеречное небо над горизонтом Пауле.

— Поразительно, — сказал Алексей, не скрывая своего восхищения увиденным только что, — чудо… Каждый раз снова думаешь о том, что создавать такие шедевры под силу только самой природе, люди же, даже самые талантливые…

—А тебе очень надо, чтобы я пошла с тобой сегодня к этому фотографу, брату Андрея? — внезапно спросила его девушка.

Макарова поразило это «надо» вместо нормального, вполне объяснимого в данной ситуации «хочется». Удивительная все-таки штука женская проницательность… Почему она опять вспомнила о вчерашнем, неприятном для неё походе в фотомастерскую, ведь он никак не напоминал ей об этом (они встретились три часа назад, по возвращении Алексея из поездки на пограничную станцию Нестеров).

— Что значит «надо»? — с безмятежным видом улыбнулся Макаров. — Почему ты вдруг вспомнила об этом?

— Потому что я чувствую: ты не просто так затащил меня вчера в эту мастерскую, — полушёпотом ответила Паула, — не только для того, чтобы договориться о снимке на память. А во-вторых, — она пристально смотрела в глаза Макарову, так что солгать ей, если бы он даже захотел, было бы очень трудно, — во-вторых, ты сказал мне, что свободен сегодня только до десяти вечера. Чем ты можешь заниматься после этого?.. Не с девушкой же другой встречаешься?..

— А ты меня уже начала ревновать? — все-таки попробовал, хотя и неловко, уйти от ответа Макаров. — Я же сказал тебе, какой работой здесь занимаюсь.

— Ищешь убийцу? Так? Страховой агент… И этот убийца — Андрей?

Макаров усмехнулся.

— Ну, во-первых, не страховой агент, а страховой детектив, так что здесь нет противоречия, а во-вторых, не знаю… я и сам не знаю: неужели этот ревнивый неудачник, который не смог добиться взаимности от женщины, способен кого-нибудь убить?.. — спросил он, но его слова прозвучали столь фальшиво, что под взглядом девушки Алексей, что случалось с ним совсем не часто, почувствовал себя неловко.

— Почему ты меня обманываешь? — спросила Паула спокойно и терпеливо. — Зачем пытаешься представить его безобидным, совершенно не опасным для тебя?.. Я же тебе рассказывала о нем вчера, ты что, мне не поверил?

— Ладно, признаю, я сказал неправду, — вынужден был признаться под прямым спокойным взглядом девушки Макаров, припёртый к стене. —. Но давай не будем сейчас об этом или поговорим позже, может быть, завтра. Ты просто знай, что у меня сегодня вечером важные дела, связанные с моей командировкой сюда, и все. Хорошо? Кстати, если уж мы начали о моей работе, — ты так и не показала мне ту девушку, которая говорила, что студента из Москвы убили.

Сказав последнее, Макаров хотел просто только сместить акценты в разговоре с Паулой, свести обсуждение его личных планов на предстоящий вечер в лёгкую пикировку по поводу того, кто из них кому и что должен, а затем и вовсе незаметно перейти на другую, безопасную тему. Но дальнейший поворот событий оказался столь неожиданным, что Алексей снова подумал о том, что Паула способна заранее предугадывать ход его мыслей. Едва дослушав его, девушка, ничего не ответив, обернулась и крикнула:

— Таня, иди сюда!

Светловолосая девушка в тёмных очках, до сих пор стоявшая, опершись на парапет, в пятнадцати шагах от них, оторвалась от созерцания морских просторов, повернулась на оклик и, кивнув, не спеша пошла по направлению к Макарову и Пауле.

— Это она, — шепнула Паула на ухо Алексею. Но он и так видел, что это наконец ОНА, девушка, запечатлённая на фотографиях, которые он привёз из Москвы. Незнакомка, близкая к убитому в поезде Красавчику-Иваненко, о которой почти ничего, кроме того, что она хорошая, приличная девушка, снискавшая безусловное уважение и даже какое-то трепетное поклонение его босса, не мог сказать говоривший с Макаровым в номере гостиницы Марат Медвецкий. Девушка-загадка… — Это мой сюрприз, — тихо добавила Паула.