Николай Леонов - Пять минут до расплаты

– Так вот, нашли, кому принадлежит этот «пальчик». В архивах он значится. Правда, не по нашему ведомству, а по отделу борьбы с незаконным оборотом оружия, – доложил Крячко. – Я уже прогулялся к «оружейникам» и поднял данные на некоего Астафьева Евгения Павловича.

– Он может иметь отношение к убийству Зеленского? – перебил Станислава Гуров.

– Не спеши, Лева, всему свое время, – поднял палец Крячко. Так вот, этот самый Астафьев – бывший «черный копатель». Тебе, думаю, не надо объяснять, что это за увлечение. И начинал Женечка Астафьев, бывший студент-историк, свою карьеру с патриотического клуба типа «Поиск» или, может, «Ничто не забыто». Парочку сезонов еще в юношеском возрасте оттрубил в экспедициях по местам бывших боев, а как в ум вошел, а может, подсказал кто, занялся он этой археологией самостоятельно и с выгодой для себя. То есть перешел из красных следопытов в «черные копатели».

– А если покороче? – попробовал встрять в рассказ Гуров.

– Короче не получается – неинтересно. В общем, Астафьев попал в поле зрения оперативников из «оружейного» отдела года четыре назад. Однако, пока он по мелочи промышлял да ржавыми касками и ломаными штыками от «трехлинеек» забавлялся, с рук ему это сходило. Но полтора года назад Женя попался на крупном и даже очень… Откопал он в очередном походе на Псковщине сухую землянку, видимо, немецкий склад батальонного уровня, с несколькими ящиками «шмайсеров» в смазке и кучей «цинков» с патронами и попытался их оптом толкнуть. Однако покупатель попался не тот, которого хотел иметь «черный археолог». Поимели его самого, а точнее – поймали на живца, то бишь на сотрудника отдела по борьбе со «стволами и маслинами». А вот сейчас можно и короче. Закрыт наш Женя за торговлю оружием и боеприпасами на восемь долгих лет. И это, заметь, учитывая чистосердечное признание и положительные характеристики из университета.

– Следовательно, «наган»… – наморщил лоб и расстроенно протянул Гуров.

– «Наган», видимо, он загнал кому-то неизвестному как минимум полтора-два года назад, – подтвердил его догадку Крячко. – Для справки: в настоящее время гражданин Астафьев Евгений Павлович отбывает срок наказания в колонии общего режима в Тверской губернии. Адресок колонии я уточнил. Это примерно в трех сотнях километров от Первопрестольной. Намек ясен?

– Значит, нам туда дорога, – вспомнил слова песни и бодро сообщил об этом Станиславу Гуров. – Запрос будет ходить как минимум недели две, а сами мы за день туда-обратно сгоняем. Надо срочно оформить бумаги, чтобы нас допустили в колонию и разрешили беседу с этим самым Астафьевым.

– Задачу понял, иду выполнять, – сказал Крячко и хлопнул себя ладонью по лбу. – Про девиц-то забыл, надо забежать за ними.

– Каких девиц? – удивленно посмотрел на него Гуров.

– Да продавщиц, что я привез на составление фоторобота.

– Опоздал, дорогой, – развел руками Лев Иванович. – Минут за пятнадцать до твоего прихода я их отправил восвояси в слезах об обнадежившем и бросившем их полковнике Крячко.

– Не обнадеживал я их, – категорически отверг инсинуации Гурова Станислав.

– А зря, – качнул головой Лев Иванович. – Та пышная блондинка как раз в твоем вкусе. Однако верю, что для тебя «первым делом самолеты…» Поставленную задачу они выполнили успешно, фотороботы составили. Вот, полюбуйся, может, кого признаешь. Я уже насмотрелся.

Гуров достал из папки два листа с изображениями мужчины и женщины и передал их Крячко. Тот долго и очень внимательно рассматривал портреты. Потом отрицательно покачал головой.

– Никогда не видел, а если бы и встретил, внимания бы не обратил. Ничего они мне не говорят, никого не напоминают.

Фотороботы действительно, как заметил Крячко, ничего не говорили и Гурову. Права была продавщица, охарактеризовав женщину как «никакую». Точно таким же «никаким» был и изображенный на черно-белом контурном рисунке мужчина.

Глубоко надвинутые на брови вязаные шапочки сглаживали индивидуальность, а среднерусские носы и скулы являли, в общем-то, стандартные лица. Отличительной особенностью обоих подозреваемых была сильная худоба. Вытянутые хмурые лица, отсутствующие взгляды – то ли специфика изготовления фотороботов сказалась, то ли они и вправду такие и есть – в общем, полная безликость.

Худобу женщины можно было объяснить. Повторный экспресс-анализ следов крови на игле шприца подтвердил, что она ВИЧ-инфицирована. Кстати, перестраховка Гурова с подобным же дигнозом у убитого Тима Зеленского подтверждения не нашла. А излишне худощавое, сильно вытянутое лицо мужчины… Может быть, оно у него от рождения такое. Упомянула, правда, в разговоре с Крячко продавщица винного отдела, что мужчина, разговаривая с ней, сильно закашлялся. Да кто по нынешней погоде не чихает и не кашляет?

В общем, ясности портреты предполагаемых убийц не внесли, а лишь подтвердили то, что было известно и без них. Отправив Стаса оформлять документы на завтрашнюю поездку в зону, Гуров заодно отдал и фотороботы, чтобы он их размножил на ксероксе.

Лев Иванович взглянул на часы. Обеденное время еще не прошло, и столовая работала. Пицца утолила первый голод, однако стоило перекусить поплотнее, тем более что об ужине загадывать не приходилось. А вот в том, что сегодня еще предстоят и разъезды и беседы, можно было не сомневаться.

До встречи на телевидении, назначенной на семнадцать часов, оставалось некоторое время, которое надо было употребить с пользой. Поэтому Гуров решил пойти пообедать, а потом попробовать отыскать по координатам, выведанным у домработницы Зеленского, его бывшую жену и переговорить с ней.

Адвокатская контора, в которой работала Светлана Спесивцева, располагалась на первом этаже серой стандартной кирпичной девятиэтажки, затерявшейся в тихом переулке неподалеку от Павелецкого вокзала. Обычная трехкомнатная квартира была переоборудована под офис и смотрелась хотя и строго, но уютно. Вероятно, иначе быть и не могло, так как в конторе трудились только женщины. По крайней мере, Гуров не высмотрел за рабочими столами ни одного мужика. Посетители мужеского пола в этот счет не входили. Двери в кабинеты периодически открывались и закрывались, давая возможность разглядывать обстановку в кабинетах. Только нужная Гурову дверь никак не торопилась распахиваться и являть его глазам бывшую жену Зеленского.

Приветливая секретарша по имени Катя, узнав, кто он такой, попросила Гурова подождать, пока освободится адвокат Спесивцева, беседующая с клиентом, и предложила ему кофе. Гуров не отказался и, после пары комплиментов и шуток по поводу женского царства в конторе, завоевал полное расположение девушки.