Алексей Макеев - Неслабое звено

Лев вновь помолчал с минуту, продолжая пристально смотреть Бурновой в глаза, которые та старалась отвести, но у нее не слишком получалось. Нет, она не сломалась. Отнюдь! Но слабину все же дала, на это у Гурова глаз был наметан. Он продолжил наступление:

– Не стройте иллюзий, если в отношении вас дело все же дойдет до суда, а это во многом зависит и от меня, то в глазах общественного мнения вы окажетесь в дерьме даже не по уши, а куда глубже. И что тогда вам толку в чисто юридическом результате? Знаете, каким он будет? С вероятностью процентов в девяносто «за недоказанностью», вот так, а совсем даже не чистое оправдание по всем пунктам обвинения. Опять же, я со своими друзьями постараюсь, мы умеем быть очень мстительными. Вы станете изгоем, парией, на вас пальцем показывать будут. Не говорю уж об устройстве на любую приличную работу, от вас просто отвернутся все нормальные, порядочные люди. И, наконец, вы убьете своих родителей – не физически, так морально. Они же ничегошеньки не знают о дочуркиных художествах, а тут такое… Это шок, от которого недолго в самом прямом смысле слова помереть.

– Достаточно, – с холодной яростью сказала она. – Что вы мне предлагаете в качестве альтернативы? И за какую цену, ведь деньги вас вряд ли заинтересуют, я не ошибаюсь? Ваши гарантии, если я на эту цену соглашусь?

– Не ошибаетесь, – кивнул Гуров. – Альтернатива простая: про вас вообще забудут. Нет вас в этом деле и не было никогда. Техника исполнения? А зачем она вам? Если мы сговоримся, то технику возьмут на себя люди со значительно большими, чем у меня, возможностями. Относительно гарантий: пусть мое офицерское слово мало что для вас значит, но в логике вы сильны, а я предельно ясно обрисовал вам, почему мне выгоднее честно с вами договориться. Хоть и противно, не скрою. Теперь о цене, причем учтите, я не торгаш. Предлагаю только один раз. От вас, Саша, потребуется две вещи. Первое: вы немедленно отдадите мне икону. Правильно, в протоколе этого нет, но я знаю, она у вас. Если тайник, хранилище, словом, называйте как угодно, не прямо здесь, в этой квартире, то даю вам час времени. Не перебивайте, я же предупредил – торга не будет. Час, ни секундой более, но я почему-то уверен, что вам этот час не потребуется. Итак, первый пункт договора: да или нет?

– Да. Здесь я проиграла. А что, при необходимости ногти бы стали вырывать, господин полковник, дабы тайник найти? Но второй пункт, с ним как? Иначе я первый отменю. Переспать вы со мной не хотите. К сожалению. Вашему, полковник. Давайте свой второй пункт, иначе мое «да» быстро превратится в «нет». Или, – она издевательски улыбнулась, – все же переспим?

Вот тут Гуров дал на секунду волю долго сдерживаемой ненависти:

– С тобой?! Да с гремучей змеей… – и тут же осекся. – Блестяще, Саша. Ах, какой же вы психолог великолепный, меня переиграть…

Лев взял себя в руки быстро, даже смог улыбнуться этому дьяволу в женском обличье:

– Я, знаете ли, больше всего опасаюсь непонятного. В этом деле такового через край. Вы, Саша, были мозговым центром всего непотребства. Расскажите мне все, ответьте на мои вопросы, ну любопытство детское взыграло у старичка. Считайте, что вы пересказываете дурацкий детектив. Нет у меня диктофона, нет. Хоть бы и был, не мне вас ГК учить, сами грамотная. Это второй пункт. Итак?

– Спрашивайте. Я согласна. Ну вы и сволочь, полковник!

– Точно, сволочь. И шантажист, вдогонку к сволочи. Я такой. Только не пытайтесь врать. Я ж не всю информацию вам выдал. Вы никогда не догадаетесь, что я знаю наверняка, а в чем проверяю вас. Первый раз ловлю вас на лжи, и вступает в силу все то, что я вам чуть раньше живописал. Кто такой Джон?

– Сотрудник пресс-атташата посольства США. В ранге советника. Мой любовник. И вот, – тут «попова дочь безвинная» загнула такое, что даже у боцмана торгового флота времен одесского «порто-франко» вызвало бы оторопь, —…. вы его достанете.

– А и холера ясная с ним, – легко согласился Гуров. – С песьей матерью напополам. Когда вам стало понятно, что он связан с «Зомга Энридж»? Чья идея была подставить Набокова? Его, Джона?

– Все вы, мужики, идиоты с яйцами. Моя идея. Появилась, когда этот «америкенбой» разок трепанулся в постели, что завязан на «Зомгу». И мечтает завязаться еще сильнее, а дипломатию послать побоку. А я тогда уже хорошо знала Юнеса, и тут… Поняла, какой великолепный шанс представляется, предложила американскому придурку свой план, ведь первые четыре иконы через него ушли. Что вы так на меня смотрите? Подумаешь, спала я с ним, интеллект-то у него все едино как у амебы. За эту подставку хозяева Джона обещали такие комиссионные, что стоимость самой иконы уже не впечатляла. Хотя и от этих денег я отказываться не собиралась, а ложный след вырисовывался изумительный. Бог мой, какая все же я дура! Я ведь совершенно не хотела крови, убийств, так вот связалась же с идиотом Васей. Опять пялитесь на меня, как курица на яичницу? Не был Воробьев моим любовником, то, что трахнулись пару раз – не в счет. На экзотику меня, дуру, потянуло…

– Э, стоп, – прервал ее Лев, – с Воробьевым мне все более-менее ясно. А вот со смертью Жирафчикова, которую по всем раскладам некому было организовать, кроме вашего западного бойфренда, не совсем.

– Я была против, – угрюмо, но, похоже, искренне сказала Александра. – Это Джон вышел на какого-то криминального авторитета, дальше – чисто его самодеятельность. У них, видите ли, принято «рубить хвосты». Странно, что идиот Вася дожил до ареста, пусть господа благодарит.

– Так и его тоже хотели…

– Твердо не уверена, но логика подсказывает: не оставил бы его Джон в живых. Ну, не сам Джон, а те, кого он нанял.

Услышав это, Лев догадался наконец-то, почему Васька открыл стрельбу, а не сдался тихо-мирно. Лишь теперь ему стали поняты слова Кузьмина про загадочную бежевую «девятку», услужливо всплывшие из глубин подсознания.

– Встречу с Бурновой ты провел виртуозно, добился максимума, – прервал размышления Гурова голос генерала, – но мне до сей поры многое непонятно.

– Мне пока что только одно, – устало сказал Лев, – но к этому одному вернемся позже. – Он помолчал, грустно улыбнулся. – Знаете, почему Василий начал садить в нас из «сайги»? Он ведь клялся Стасу, что впрямь нас за бандитов принял. Да, именно, когда протокольчик составляли, хоть этот момент в нем не отражен. Мы не поверили. А зря. Загвоздка в том, что не от нас он на даче скрывался, не о нас его утречком вчера папаша примчался предупреждать. Не знаю, как «народного», а Ваську точно списали, оттуда и «девятка» на хвосте у Воробьева-старшего, и «сайга», так кстати в Васькиных руках возникшая. Еще бы часов шесть, так за ним бы не мы приехали, а «братки». Сам-то Василий дурак полный, но художник понял, откуда ветер дует. Вот увидите: выяснится, что «Сайгу» – эта гадость по охотничьему билету в любой оружейной лавке продается! – папаша ему привез тем самым утром, чтобы от бандитов, бойфрендом милой Сашеньки нанятых, отбиваться. Почему не просто смыться, да, Стас? Это хочешь спросить? Так жадность и фанаберия! В двух шагах от такого куша – они ж не знали, что доставались им крохи! – удрать?! Плюс к тому на Бурнову Васька запал очень всерьез.