Эд Макбейн - Там, где дым

В телефонной книге была целая колонка Флетчеров, но только единственная Натали Флетчер, проживавшая по адресу Оберлин-Кресент, 420, в двух милях отсюда, в сторону окраины. Я сел в машину Марии и поехал по Клеридж-авеню, почти пустой в это позднее время. К дому Натали Флетчер я прибыл в час ночи – прекрасное время для допроса людей, подозреваемых в убийстве. Я поднялся на три лестничных пролета к дверям квартиры, номер которой был обозначен на почтовом ящике в вестибюле. Приложив ухо к двери, я принялся слушать. Полицейские – даже отставные – всегда слушают под дверью, прежде чем позвонить. Часто бывает трудно расслышать разговор, но обычно различимы несколько голосов (при условии, что говорят все, кто находится в комнате), и подслушивающий может составить себе весьма ясную картину, что ждет его за закрытой дверью. В данном случае меня ждала тишина.

Кнопки звонка не было. Я постучал. И опять – ни звука в ответ. Я снова постучал. Было начало второго ночи, так что, если Натали Флетчер спала, надо было стучать подольше, пока она не проснется. Я постучал еще раз, громче. Внезапно с другой стороны холла открылась дверь. Я обернулся и оказался лицом к лицу с высоким широкоплечим мужчиной старше сорока, с чисто выбритой, как у Юла Бриннера [7] Юл Бриннер – популярный американский киноактер. , головой. Глаза у него были карие, а брови светлые и мохнатые. Под глазом на правой щеке прилеплен пластырь, поверх пижамы халат, на ногах – теплые домашние тапочки. Из его квартиры доносились приглушенные голоса актеров из ночного телефильма.

– Вы ищете Натали? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Ее здесь нет.

– А вы не знаете, где она?

– Нет, – сказал он. – Кто вы?

– Офицер полиции, – я показал ему значок.

– Она попала в беду? – спросил он.

– Вы ее друг?

– Я мало ее знаю.

– Как вас зовут?

– Амос Вейкфилд.

– Когда вы видели ее в последний раз, мистер Вейкфилд?

– Я не веду учета ее приходов и уходов, – сказал Вейкфилд.

– Тогда откуда вы знаете, что ее здесь нет?

– Ну... Из ее квартиры не слышно никаких звуков. – Он помолчал. – Обычно она ставит пластинки.

– В котором часу вы пришли домой, мистер Вейкфилд?

– Трудно сказать... Пожалуй, в одиннадцать тридцать.

– Она живет здесь одна?

– Да.

– Какая у нее машина?

– Что? – спросил Вейкфилд.

– У нее есть машина?

– По-моему, да. Почему вы спрашиваете?

– Какого типа машина?

– Не знаю.

– А это не микроавтобус «Фольксваген»?

– Нет.

– Вы видели эту машину?

– Да.

– Но вы не знаете ни марки, ни года выпуска?

– Это какой-то микроавтобус.

– Мистер Вейкфилд, вам случалось видеть, чтобы Натали Флетчер носила подвеску с яшмой, на которой вырезан египетский профиль?

– Нет. А к чему все эти расспросы?

– Просто рутинное расследование, – ответил я.

– В час ночи?

– Ну, нам нужно внести ясность, – сказал я. – Мистер Вейкфилд, вы случайно не знаете, не проживают ли у нас в городе родители мисс Флетчер?

– Мне очень мало известно о ней. Мы говорим друг другу «привет» на лестнице, вот и все.

– Значит, вы не знакомы ни с кем из ее друзей.

– Нет.

– Ведь если ее нет дома в час ночи, значит, вероятно, она проводит ночь где-то еще.

– Откуда мне знать?

– Или она всегда приходит поздно?

– Не знаю.

– Ну, большое вам спасибо, – сказал я. – Извините, что разбудил.

– Я смотрел телевизор, – ответил Вейкфилд.

– Порезались? – спросил я.

– Что?

– Щеку порезали? – Я указал на кусок пластыря.

– Ах, это. Да.

– Ну, спокойной ночи, – сказал я.

– Спокойной ночи, – ответил он, закрыл и запер дверь. Я снова спустился в вестибюль и опять осмотрел почтовые ящики. Почтовый ящик коменданта был первым в ряду, обозначенный словом «Комендант». На ящике стоял номер квартиры: 1А. Я нашел ее на нижнем этаже рядом с лестничной клеткой. Под звонком также была надпись, от руки: «Комендант». Я позвонил и стал ждать.

– Кто там? – спросил из-за двери мужской голос.

– Полиция, – ответил я.

– Полиция? – Дверь приоткрылась на щелку, удерживаемая цепочкой. Через щель был виден кусок небритого подбородка, наполненный подозрениями глаз, уголок рта. – Покажите ваш значок, – потребовал он.

Я поднял значок.

– Минуточку. – Он снова прикрыл дверь. Я ждал. Где-то в здании послышался звук спускаемой в туалете воды. Где-то заплакал ребенок и умолк. С улицы донесся резкий вопль «Скорой помощи». Наконец дверь открылась.

Комендантом был человек старше шестидесяти, с небритой седой щетиной и слипающимися голубыми глазами. Поверх белья он накинул выцветший зеленый банный халат. Из-под халата торчали голые ноги.

– Что это? – спросил он. – Ограбление?

– Нет, – ответил я. – Можно войти?

– Жена спит, – сказал он.

– Мы будем тихо.

– Ладно, – согласился он. – Но только очень тихо.

Он сделал шаг назад, чтобы впустить меня, запер дверь и провел меня через небольшой холл в кухню. Мы сели за кухонный стол. Откуда-то из глубины квартиры раздался легкий храп.

– Что случилось? – спросил он. Голос его был приглушен.

– Я разыскиваю Натали Флетчер.

– Уехала, – сказал он.

– Что вы хотите этим сказать?

– Выехала из квартиры.

– Когда?

– Сложила свои вещи в машину вечером в воскресенье, а сегодня утром уехала.

– Она оставила адрес, где ее искать?

– Нет. Она сказала, что свяжется со мной по поводу мебели. Пива не желаете?

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, хлебну пивка. – Он встал, подошел к холодильнику и открыл дверцу. – Черт, – выругался он, – у нас кончилось пиво. – Он вернулся к столу.

– Так что насчет мебели?

– Она велела мне попробовать продать ее тому, кто снимет квартиру. В микроавтобус она погрузила только личные вещи.

– Какого типа у нее микроавтобус?

– «Бьюик» семьдесят первого года.

– Цвет?

– Синий.

– Номерной знак не знаете случайно?

– Нет.

– Какие личные вещи она упаковала?

– Просто платья, тряпки. Три легких чемодана и один тяжелый. Я помог ей снести их вниз. Она дала мне пять долларов.

– Это было в воскресенье вечером?

– Да.

– Она все погрузила в микроавтобус вечером в воскресенье, но не выехала из квартиры до сегодняшнего утра.

– Именно так.

– Вы видели, как она уезжала утром?

– Да. Она принесла мне ключ.

– В котором часу?

– В девять.

– В ту ночь она оставила машину на улице?

– Сомневаюсь. Тем более что в машине лежали чемоданы. Здесь поблизости – два гаража. Наверное, отогнала машину в один из них.

– Сколько она здесь прожила?

– Въехала сюда три месяца назад. В июне. В середине. В чем она провинилась? А вас-то как звать? Вы представились?

– Лейтенант Смок. А как ваше имя?