Эд Макбейн - Убийца Леди

Звучит заманчиво!

«Жаль, что я не работаю в рекламном агентстве, — подумал Хоуз. — Я бы уходил с работы в пять, а сейчас, в это время, уже сидел бы в ванне, полной мартини…»

Время!

Он посмотрел на часы.

Господи, да что же она так возится? Он нетерпеливо потянулся к кнопке звонка. Он готов был снова позвонить, когда дверь открылась.

Фелиция Паннет определенно была самой хладнокровной особой, какую он видел за целый день. За всю неделю. За год. К ней невозможно было подобрать другое определение. Холодная. Хладнокровная. Холодная рыба, мужик, как сказали бы знакомые наркоманы.

У нее были прямые черные волосы. Такая стрижка на тюремном жаргоне, кажется, называется «Паучий домик» или «Блошиный домик» — в общем, имеет отношение к каким-то насекомым. Как бы ни называлась стрижка, она была крайне короткой, кроме челки, закрывающей лоб.

Глаза — голубые. Но не синие. Такие голубые глаза часто встречаются у блондинок или у рыжеволосых ирландок. Но у блондинок и рыжих светлые волосы смягчают резкость голубого цвета; а волосы Фелиции Паннет цвета воронова крыла делали ее холодные глаза прямо-таки ледяными.

Нос у нее, как и волосы, был укорочен. Операция была выполнена безукоризненно, но Хоуз со ста шагов мог определить, что дамочка прибегла к помощи пластического хирурга. У Фелиции Паннет был идеальный американский носик. Девицы с такими носиками проводят время в загородных клубах и с бокалом мартини в руке небрежно обсуждают последние литературные новинки. Хладнокровный носик хладнокровной женщины. Губы, не тронутые помадой, тонкие и бескровные. На долю секунды Фелиция Паннет напомнила Хоузу актера, играющего в ужастиках вампиров, но потом впечатление пропало.

— Сожалею, что заставила вас ждать, — сказала Фелиция. Однако в голосе ее вовсе не слышалось сожаления.

— Все в порядке, — отозвался Хоуз. — Можно войти?

— Прошу.

Она не потребовала показать удостоверение. Он прошел вслед за ней в квартиру. На ней были ярко-голубой свитер и черная юбка. Ремешки светло-голубых сандалет облегали длинные, узкие ступни. Ногти на ногах были покрашены ярко-красным лаком, как и ногти на холеных, тщательно ухоженных руках.

Квартира выглядела такой же холодной, как и ее хозяйка. Хоуз не разбирался в современных интерьерах, но понимал, что обстановка квартиры куплена не на дешевых распродажах на Кричтон-авеню. Такую мебель надо ждать чуть ли не девять месяцев, ее делают по индивидуальным заказам. Во всем чувствовалась роскошь.

Фелиция села.

— Как вас зовут? — спросила она.

Женщина говорила надменно и чуточку в нос; Хоуз всегда соотносил такой выговор с Гарвардским университетом. Он подозревал, что в Гарварде технику речи преподает тип, который гнусавит, и через посредство своих студентов воспроизводит поколение молодых людей, у которых голос идет не через рот, а через нос. Он удивился, услышав такой выговор у женщины. И чуть не спросил Фелицию, не училась ли она в Гарварде.

— Моя фамилия Хоуз, — ответил он. — Детектив Хоуз.

— Как мне вас называть? Детектив Хоуз или мистер Хоуз?

— Как вам больше нравится. Хотя…

— Хоть горшком назови, только в печь не ставь, — заметила она без улыбки.

— Я собирался сказать не то, — ровным голосом продолжал Хоуз, раздраженный тем, что она заподозрила его в намерении сказать пошлость, — хотя лучше не будем тратить понапрасну время.

Отповедь никак не повлияла на выражение лица Фелиции Паннет; она лишь слегка приподняла левую бровь.

— Я и понятия не имела, насколько ценно ваше время, — заявила она. — Что вам здесь надо?

— Я приехал из ресторана «Джоу-Джордж», — пояснил Хоуз. — Вы знакомы с Джорджем?

— Да, я с ним знакома.

— Он сказал, что вы подружка его компаньона. Это так?

— Вы имеете в виду Джоу?

— Да.

— Полагаю, меня можно назвать его… ммм… подружкой.

— Мисс Паннет, вы знаете, где он?

— Знаю. В городе его нет.

— А где он?

— Поехал на рыбалку.

— Когда он уехал?

— Сегодня рано утром.

— В котором часу?

— Около часа.

— Вы хотите сказать, около часа дня?

— Нет. Около часа ночи. Детектив Хоуз, я всегда говорю именно то, что имею в виду. Он уехал в час ночи. Вчера он работал допоздна. Потом заехал ко мне выпить рюмочку на ночь и тут же уехал. Наверное, это было около часа. — Она помолчала, затем подчеркнуто повторила: — Ночи.

— Ясно. Куда он поехал?

— Понятия не имею. Не сказал.

— Когда вернется?

— Или сегодня поздно вечером, или завтра утром. Завтра у него рабочий день.

— Он позвонит вам, когда вернется?

— Сказал, что да.

— Мисс Паннет, вы с ним помолвлены?

— В определенном смысле да.

— Что значит — «в определенном смысле»?

— Это значит, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но его кольца у меня нет. Пока я не хочу.

— Почему?

— Я пока не готова выйти за него замуж.

— Почему?

— Выйдя замуж, я хочу бросить работу. Но я намерена продолжать жить так, как живу сейчас. Джоу прилично зарабатывает. Ресторанное дело прибыльно, и он делит все доходы пополам с Джорджем. Однако он пока не зарабатывает столько, сколько я.

— Где вы работаете, мисс Паннет?

— На телевидении. Компания «Трио продакшнз». Слышали?

— Нет.

Фелиция Паннет удивленно подняла брови.

— Нас трое, — пояснила она. — Сценарист, режиссер и продюсер. Мы скооперировались и основали собственную телекомпанию. Мы оформляем телешоу почти для всех студий. Одно из наших шоу называется «Пенсильванский уголек». Вы наверняка видели.

— У меня нет телевизора, — пояснил Хоуз.

— Вы что, не любите искусство? — удивилась она. — Или не можете себе позволить купить телевизор?

Хоуз пропустил ехидное замечание мимо ушей.

— А чем вы занимаетесь в «Трио продакшнз»? — поинтересовался он.

— Я одна из троицы основателей. Продюсер.

— Понятно. Вы, значит, хорошо зарабатываете?

— Очень хорошо.

— Джоу столько не получает?

— Да.

— И вы не собираетесь выходить за него, пока не сможете оставаться дома, вязать пинетки и вести дом на его деньги, верно я понял?

— Да — пока я не смогу жить на таком же уровне, как сейчас, — сообщила Фелиция.

— Ясно. — Хоуз извлек из кармана измятый листок, медленно развернул его и передал Фелиции. — Видели его когда-нибудь?

Фелиция взяла портрет.

— Вы так ненавязчиво пытаетесь заполучить мои отпечатки пальцев? — полюбопытствовала она.

— Что?

— Я подержу картинку, а вы снимете мои отпечатки?

— А-а! — Хоуз улыбнулся. Он потихоньку начинал ненавидеть мисс Паннет, «Трио продакшнз» и даже «Пенсильванский уголек», хотя никогда не видел распроклятого шоу. — Нет. Я не пытаюсь взять у вас отпечатки пальцев. А что, есть повод их взять?