Кэти Райх - Могильные секреты

— Кто убил Патрисию Эдуардо?

— Лукас.

— Почему?

— Патрисия Эдуардо встречалась с женатым мужчиной, забеременела и пошла к Цукерман в поисках помощи. Цукерман, видимо углядела в этом возможность позаимствовать клетки. По ходу дела, Эдуардо ненароком наткнулась на все эти операции с клетками.

— Эдуардо и Цукерман поссорились, и Эдуардо, возможно, угрожала все обнародовать. Цукерман сказала Лукасу. Лукас вычленил Патрисию из уравнения и подключил Хорхе Серано, чтобы избавиться от тела. Теперь Серано использует это чтобы заключить сделку. Он сообщил это как только мы его взяли.

— Он знает что Лукас и Цукерман мертвы?

— Мы, кажется, забыли упомянуть об этом.

— Как Серано вообще влез во все это дело?

— Можно сказать что образ жизни Хорхе превысил его заработки на свободном рынке труда.

— Быть гориллой Лукаса хорошо оплачиваемая работа?

— Это и подтолкнуло чистильщика в «Параисо». Лукас не хотел пачкать руки. Хорхе хотел денег.

— Что с Нордстерном?

— Лукас выехал чтобы помочь разобраться с Нордстерном. Оказалось Хорхе был недостаточно взрослым, чтобы покидать страну.

— Думаешь, Нордстерн действительно понимал что за дела творятся вокруг стволовых клеток?

— Мы нашли кое-какой интересный материал на его ноутбуке. Нордстерн глубоко покопался в деле о клетках и об ограничении финансирования этих исследований. Большинство загрузок произошли или во время или после пребывания Нордстерна в «Параисо».

— После Серано невольно привел его в клинику к Цукерман.

— Небольшой взлом и проникновение не трудно совершить даже Нордстерну. Он, вероятно, влез в лабораторию, просмотрел файлы Цукерман, и вычислил чем они с Лукасом занимались. Он решил, наверное, что они планировали заработать состояние на черном рынке.

— Когда все это началось?

— Несколько лет назад. Цукерман экспериментировала с яйцеклеткой и спермой, пытаясь получить эмбриональные стволовые клетки. Берешь донорскую яйцеклетку и сперму, смешиваешь их вместе, и ждешь пока они не соединятся и не начнут расти. Потом разрушается эмбрион и стволовые клетки пересаживаются в культуру.

Я ждала.

— Очевидно Лукас забеспокоился из-за отсутствия у Цукерман прогресса и настоял, чтобы они попробовали другую технику.

— Трупы.

Гальяно кивнул.

— Лукас воровал образцы во время обычных вскрытий.

— Боже.

— Но показатель успешности был выше с детьми. — Гальяно заглянул мне в глаза. — А в морге детей не много. В ноутбуке у Нордстерна была уйма статей о беспризорных детях Гватемалы.

— Нордстерн думал, что Лукас убивал сирот для образцов ткани?

Гнев и отвращение сжали мне горло.

— Мы не нашли доказательств, но мы ищем.

— Боже праведный!

Мы замолчали. По коридору прогромыхала каталка. Механический голос позвал доктора Такого-то.

— Что относительно Мигеля Гутиерреса?

— Просто двинувшийся умом придурок, которому не досталась девушка, которую он хотел.

— Клаудия де ла Альда.

Гальяно кивнул.

— Это все так печально, правда? — грустно произнесла я.

Без предупреждения он наклонился и поцеловал меня. Его губы были мягкими и теплыми, его горбатый нос уперся мне в щеку.

— Но я также встретил тебя, сердце мое.

К середине июня мы закончили нашу работу в Чупан Йа.

Останки двадцати трех человек были возвращены их семьям. Деревня предала своих мертвых земле в большой церемонии. Было много слез, и также было чувство огромного облегчения. Клайд Сноу прилетел из Оклахомы, и была вся команда Фонда. Ощущалось что была проделана огромная и хорошо выполненная работа. Мы словно что-то начали, зажгли первую спичку в темноте.

Но темноты кругом было еще много. Я думала о сеньоре Эдуардо и сеньоре Де ла Альда, и об их дочерях.

Я думала о тирании, жадности, психозе. О хороших людях, которые ушли навсегда.

Гектор Лукас, Мария Цукерман и Карлос Висенте были мертвы. Хорхе Серано и Мигель Анхель Гутиеррес сидели в тюрьме.

Матео и Елена составляли полный отчет по Чупан Йа.

Возможно маленький счет за те злодеяния представлен все же будет.

Генерал Эффраин Риос Монтт был президентом в течение года с 1982 по 1983, когда сотни деревень были разрушены и тысячи людей убиты. В июне 2001 жертвы резни возбудили дело о геноциде против генерала Монтта, ныне главы Конгресса Гватемалы. Иск сталкивается со многими значительными препятствиями. Будем надеяться, мы некоторые из них ликвидировали.

Десять пятнадцать. Двадцать первое июня. Первый день лета в северном полушарии.

Я побросала последние туалетные принадлежности в свой чемодан и осмотрела комнату. Маленькое полотно, что я купила на рынке в Чичикастенанго, все еще висело над кроватью. Я сняла и осмотрела его еще раз.

Рисунок кабавил распространен в текстиле майя. «Каба» значит два. «Вил» значит голова. Согласно мифу, двухголовая птица видит и день и ночь, далеко и близко. Это — символ настоящего и будущего, долгих и кратких планов. Этот рисунок представляет собой союз между людьми и природой.

Я свернула полотно и уложила в чемодан.

Кабавил также обозначает союз между мужчиной и женщиной.

Я провела много ночей, обдумывая мой союз с мужчиной. С двумя мужчинами, если быть точным.

Райан никогда не возвращался к теме, которую он затронул у моей кровати. Может мое выздоровление притупило его страхи. А может, мне все вообще примерещилось. Но он предложил провести отпуск вместе.

Гальяно тоже захотел увезти меня куда-нибудь.

Я понимала, что уже становлюсь похожей на свою фотографию в паспорте. Отпуск это то, что мне очень нужно.

Я также понимала, что в своей личной жизни пошла по пути, у которого нет конца, если я вообще двигалась в каком-то направлении.

И я приняла решение.

Опыт это ценная вещь. Он позволяет нам признавать ошибки, когда мы повторяем их.

Совершала ли я ошибку?

Если бы не пробовала, то никогда бы не узнала. Я отчаянно хотела вновь зажечь огонек счастья для себя и предприняла шаги для этого. Но очень волновалась за удачное завершение. В этот раз моя работа сильнее, чем когда-либо подкосила меня, и для восстановления потребуется время.

Каждый раз, вспоминая о сеньоре Ч'и'п, я ощущала внутри большую пустоту.

Телефон зазвонил.

— Я в лобби.

Его голос казался веселее, чем в последние недели.

— Я только что закончила упаковываться.

— Надеюсь ты настроена на солнце и песок.

— Еще как.

— Готова?

О, да. Мои волосы блестели достаточно, чтобы переливаться на ярком солнце. На мне был сарафан и сандалии. И трусики и лифчик «Виктория Сикрет».

А также тушь и румяна.

Я готова!