Иэн Рэнкин - Водопад

Шивон кивнула.

— Неужели Филиппа была достаточно умна, чтобы отгадать эту загадку?

— Естественно, была, раз добралась до более высоких уровней.

— Но, возможно, мы играем в новую игру и Сфинкс задает нам совсем другие загадки.

— Если мы когда-нибудь его встретим, я обязательно об этом спрошу, — пообещал Грант.

Следующие полчаса ушли у Гранта на то, чтобы просмотреть список лондонских ресторанов, пабов и баров.

— Ты не поверишь, сколько в этом долбаном Лондоне улиц и переулков, названных в честь Ее Величества, — сказал он, распрямляя спину и потягиваясь. — И на половине из них есть забегаловки, которые имеют наглость именовать себя «Виктория-кросс», «Виктория-стейкс», «Виктория-что-нибудь».

Грант выглядел усталым.

— А ведь мы только начали, — сказала Шивон и, запустив пальцы обеих рук в волосы, отвела их со лба назад. — Что-то тут не так.

— Что не так?

— Чтобы отгадать первую половину загадки, потребовалась смекалка. А тут — простое просматривание путеводителей. Не думает же этот Сфинкс, что мы специально поедем в Лондон и станем обходить все пивнушки, пока не наткнемся на бюст королевы?

— Не на таковских напал… — Грант невесело усмехнулся.

Взгляд Шивон упал на энциклопедию карточных игр, которая валялась в углу дивана. Она листала ее часа два, ища, как оказалось, совсем не то и совсем не там. И ведь едва успела в библиотеку. Примчалась за пять минут до закрытия. Бросила машину на Виктория-стрит и теперь все время боялась, как бы ей не влепили штраф за…

— Виктория-стрит!.. — проговорила она вслух.

— Могу предложить на выбор не меньше нескольких дюжин, — отозвался Грант.

— И некоторые из них совсем рядом… — сказала Шивон.

Грант оторвался от компьютера.

— Да, — подтвердил он.

— Нужно узнать — сколько их и где они находятся.

Грант спустился к своей машине и принес служебный атлас Восточной и Центральной Шотландии, раскрыл его на указателе и быстро заскользил по списку пальцем.

— Виктория-гарденз, больница Виктории в Керколди… Виктория-стрит и Виктория-террас в Эдинбурге. — Он посмотрел на Шивон. — Подходит?

— По-моему, — задумчиво проговорила она, — на Виктория-стрит есть пара ресторанов.

— А статуи?

— Снаружи нет.

Грант посмотрел на часы.

— А внутрь, пожалуй, уже не пускают.

Шивон кивнула.

— Займемся этим прямо с утра, — заявила она. — За завтрак плачу я.

Ребус и Джин сидели в баре «Палм-корт». Она заказала себе разбавленную тоником водку; Ребус смаковал десятилетний «Макаллан». Вместе с виски официант принес небольшой стеклянный графинчик с водой, но Ребус к нему так и не прикоснулся. В отеле «Балморал» он не был уже много лет; насколько Ребус помнил, в последний раз он приходил сюда, когда отель еще назывался «Норт-Бритиш». За прошедшие годы внутреннее убранство тоже изменилось, но не слишком. Джин, впрочем, не очень интересовалась тем, что ее окружало. То, что рассказал ей Ребус, по-настоящему ее потрясло.

— Значит, ты считаешь, что все эти женщины были… убиты? — спросила она прерывающимся голосом. Казалось, от ее лица отлила кровь.

В зале было полутемно, в углу наигрывал пианист. Порой в его импровизациях Ребус улавливал обрывки знакомых мелодий. Джин же вовсе не обращала внимания на музыку.

— Это возможно, — сказал он.

— И ты делаешь такой вывод, основываясь на куклах?

Их взгляды встретились, и Ребус снова кивнул.

— Быть может, это просто совпадение и я делаю из мухи слона, — признал он, — но все равно эти случаи необходимо расследовать.

— И с чего ты думаешь начать?

— Со старых дел, конечно. Думаю, их перешлют нам в самое ближайшее время… Что случилось?! — встревоженно спросил он, заметив в ее глазах слезы.

Джин шмыгнула носом и полезла в сумочку за платком.

— Я просто подумала… Ведь все это время вырезки были у меня!.. Если бы я передала их полиции раньше, может быть, тогда…

— Джин! — Ребус взял ее за руку. — У тебя не было ничего, кроме нескольких историй об игрушечных гробах.

— Наверное, ты прав. — Джин вздохнула.

— Но теперь другое дело, — добавил Ребус. — Теперь ты можешь помочь!

Джин так и не нашла носовой платок, и Ребус, взяв бумажную салфетку, осторожно промокнул ей глаза.

— Как? — спросила она.

— Эта история началась в семьдесят втором году, — сказал Ребус. — Мне нужно знать, не интересовался ли кто-то гробиками с Артурова Трона еще тогда… Скажи, ты могла бы выяснить это для меня?

— Конечно.

Он снова взял ее пальцы в свои и слегка пожал.

— Спасибо.

В ответ Джин натянуто улыбнулась. Взяв свой стакан, она допила водку и снова поставила его на стол, звякнув остатками льда.

— Еще?… — спросил Ребус.

Джин покачала головой и огляделась.

— У меня такое ощущение, — сказала она, — что это место не совсем в твоем вкусе.

— Почему ты так решила?

— Мне кажется, ты чувствуешь себя гораздо свободнее в маленьких, прокуренных барах, где собираются разочарованные жизнью мужчины.

Она улыбалась, и Ребус медленно кивнул.

— Быстро ты поняла, — сказал он.

Джин снова обвела взглядом зал, и ее улыбка погасла.

— Я была здесь всего неделю назад, — сказала она. — А кажется — очень, очень давно.

— Повод был приятный? — осторожно осведомился Ребус.

— Более чем… Мы обмывали новое назначение Джилл. Как ты думаешь, она справится?

— Джилл есть Джилл. Она способна выдержать и не такое. — Он немного помолчал. — Кстати, о выдержке и терпении… Этот репортер все еще тебе досаждает?

Джин через силу улыбнулась.

— Он… довольно настойчив, — сказала она. — Ему хочется узнать, о каких «других» гробиках я упоминала, когда мы были у Биверли Доддс. Я знаю, что сама виновата… — Джин вздохнула, но тотчас постаралась взять себя в руки. — Боюсь, что мне пора домой. Хорошо бы поймать такси…

— Я же сказал, что сам тебя отвезу. — Ребус знаком подозвал официантку и попросил счет.

«Сааб» он оставил на мосту Норт-бридж. Дул пронизывающий холодный ветер, но Джин все равно остановилась, чтобы полюбоваться великолепным видом, открывавшимся на памятник Скотту, Эдинбургский замок и Рэмси-гарденз.

— Какой красивый город! — промолвила она.

Ребус очень хотел бы согласиться с ней, но не мог.

Для него Эдинбург давно стал состоянием ума, вместилищем преступных замыслов, замешенных на примитивнейших инстинктах. Ему нравились размеры города, его компактность, нравились его бары, однако внешний облик Эдинбурга, который так восхищал туристов, давно перестал производить на него впечатление.

Джин плотнее запахнула куртку.

— Здесь у каждого уголка своя история, — добавила она. Она повернулась к нему, и Ребус кивнул в знак согласия, вспоминая истории людей, сиганувших вниз головой с Норт-бридж, возможно, потому, что им не посчастливилось увидеть Эдинбург таким, каким видела его Джин.