Филип Рок - Грязный Гарри [другой перевод]

Это было невероятно! Он ничего не видел… ничего не слышал, и вот теперь падал навстречу земле, хватаясь руками за воздух. Он грохнулся на спину, и в ту же секунду весь воздух покинул его легкие. Гарри по-змеиному зашипел, словно лопнула трахея. Мимо него с грохотом катился мусорный бак.

— Вот скотина, грязный извращенец!

Вокруг него кружком стояли здоровенные, зловещего вида мужчины. Лица их промелькнули перед глазами Гарри, словно кадры мультипликации. Обступившая его компания напоминала небольшую армию. Гарри попытался сфокусировать взгляд и сделал судорожный вздох, чтобы иметь возможность хоть что-то сказать. Получилось довольно неубедительно:

— Я… я… по…ли…цейский.

— Ты скотина! — рявкнул один мужчина. — Поганый извращенец!

— Надо вызвать полицию, — раздался еще один голос.

Гарри с трудом встал на четвереньки:

— Я полицей…

Кто-то ударил его ногой в живот, и Гарри снова распластался на земле.

— Что он сказал?

— Говорит, что полицейский.

— Это же извращенец! Посмотри на него. Грязная, мерзкая тварь! Дай-ка ему еще пинка!

Люди двигались медленно, сужая круг вокруг лежащего как бревно Гарри. Тяжелые мотоциклетные ботинки неторопливо переминались рядом с его лицом, готовые в любую секунду продемонстрировать торжество свиной кожи над человеческой.

— Стоять! Все! К стене!

В круге света возник Чико Гонзалес, в руке его поблескивал матовый ствол пистолета. Мужчины подозрительно покосились на оружие, но все же отошли в сторону.

— Оставь их в покое, Чико, — поморщился Гарри, с трудом встав на ноги.

— В покое? Это же нападение на офицера полиции!

— Я же сказал, оставь их в покое.

— Он что, и вправду полицейский? — удивленно спросил кто-то. — В самом деле? А мы подумали, извращенец.

— Конечно же — извращенец, — возразил другой. — Он стоял на мусорном баке и подглядывал за толстой Мэри и ее дружком.

— Толстая Мэри? — Чико в изумлении поглядел на Гарри.

— Ага, толстая Мэри, — один из мужчин кивнул головой на освещенное окно.

Чико оглянулся. В ярко освещенном квадрате окна мелькнула обнаженная женская фигура, в которой было что-то от мамонта, — через мгновение послышался шелест тяжелой портьеры, и глыба белой плоти растворилась в темноте.

— А теперь вы все, парни, — сказал Гарри, словно перемалывая слова, — валите отсюда к черту. Шевелите задницами!

Мужчины нерешительно двинулись, и вскоре серые тени скрылись в глубине переулка.

— Толстая Мэри, — нараспев произнес Чико. — Ну надо же!

Гарри отряхнулся и с видом оскорбленного монарха направился к машине. Чико молча шел рядом.

— Я тут кое о чем подумал.

— Как интересно, — пробурчал Гарри.

— Кажется, я понял, почему вас называют Грязный Гарри.

Гарри разразился пылкой речью, основу которой составляли четырехбуквенные слова [3] В английском языке большинство ругательств — четырехбуквенные слова. , и обиженно хлопнул дверью. Рация, видимо уже не в первый раз, вызывала их кодовый номер. Гарри щелкнул переключателем:

— Патрульная машина семьдесят один.

— Вовремя, — послышался голос сержанта Диксона. — У меня кое-что для тебя есть, Гарри. Потреро-хилл — угол Сьерры и Тексаса. Черный подросток.

— Что с ним?

— Убит выстрелом в лицо.

Они выскочили на Джеймс Лик-хайуэй, свернули на Двадцать вторую улицу — машина мчалась по разделительной полосе, визгом сирены разбрасывая встречные автомобили. С залива надвигалась мутная пелена тумана, и когда они наконец добрались до угла Сьерры и Тексаса, все вокруг уже покрыла белая мгла.

Тексас-стрит была забита полицейскими машинами. Их красные мигалки беспомощно вращались в тумане, расцвечивая его зловещим багрянцем. Рядом с общественной автостоянкой застыла карета «скорой помощи», задние двери ее были широко распахнуты, облаченные в белые халаты санитары о чем-то разговаривали с полицейскими. Гарри подрулил к тротуару, и в ту же секунду к его «плимуту» подошел патрульный.

— Сержант Рейнике, мистер Каллахэн, — официально козырнул полицейский.

— Эксперты уже приехали?

Полицейский помотал головой:

— Еще не видел, сэр.

Гарри выбрался из машины. Сквозь белое облако проступали детали того, что в нормальную погоду именовалось Тексас-стрит. В колеблющемся тумане виднелись ветхие деревянные строения, у распахнутых дверей стояли молчаливые люди. Чуть дальше, на холме, за пустой автостоянкой Сьерры тянулась черная линия четырехэтажных домов — сейчас их крыши ощупывали лучи полицейских прожекторов.

— Пошли, Чико.

Сорняки здесь вымахали по колено, и Гарри с Чико еле продрались к центру стоянки. Несколько полицейских и группа напряженно молчавших негров тесно обступили накрытый одеялом маленький безжизненный комочек. С одной стороны из-под ткани выглядывала нога в крохотной кроссовке.

— Кто это? — негромко спросил Гарри.

Грубая бульдожья физиономия сержанта Рейнике казалась сейчас высеченной из камня:

— Его звали Чарлз Рассел, сэр. Ему было десять лет. Всего один выстрел… пуля размозжила ему лицо.

Он на мгновение замолк и поднял на Гарри жесткий немигающий взгляд:

— Найди эту тварь, Гарри.

Гарри наклонился и откинул край одеяла. В свете фонаря, который держал сержант Рейнике, перед глазами Чико предстало такое, что он при всем желании не смог бы забыть до конца своей жизни: бесформенная кровавая масса, еще совсем недавно бывшая лицом маленького мальчика.

— О Боже праведный!

Чико отвернулся, его тут же стошнило.

Гарри медленно опустил одеяло и бросил взгляд на судорожно вздрагивающего партнера, рот его скривился в сардонической усмешке:

— Добро пожаловать в отдел по расследованию убийств, малыш.

Чико поднял голову — его лоб был покрыт крупными каплями пота, лицо позеленело. Взглянув в глаза Гарри Каллахэна, он увидел, как в них мелькнуло нечто такое, что никак не соответствовало ироничному тону голоса. Он вдруг увидел в этом человеке то, о чем не мог даже подозревать, — муку, отчаяние, сострадание, глубоко спрятанную, сжигающую душу боль.

О, какой же ты засранец, Гарри Каллахэн! Эта непрестанная игра в невозмутимость… Но глаза, глаза — они никогда не лгут.

Все заняло около часа. Приехала машина криминологической экспертизы, специалисты сделали снимки Чарлза Рассела — подававшего надежды питчера детской бейсбольной команды Портеро-хилл, — и «скорая» увезла труп. Все это было рутинной частью профессии, а еще проще — работой. С таким же кажущимся безразличием санитары увезли бы сдохшего кота. Гарри и Чико просто стояли неподалеку и наблюдали за тем, как люди из тактического подразделения под командованием Рейнике осматривают крыши. Когда они спустились, в руках одного из сотрудников был прозрачный пластиковый пакет, в котором лежала стреляная гильза тридцать третьего калибра.