Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

Речь самого Де Янга была образцом красноречия; он гневно обличал федеральное правительство, разглагольствовал о будущем штатов, которые составляли американский Запад, говорил о связях с соседними странами, о будущем, которое уже не за горами…

Его выступление закончилось еще более бурными аплодисментами, чем при открытии совещания, а Фрэнкел так и не записал в блокнот ничего интересного. Не прозвучало никакого упоминания о предстоящей предвыборной кампании, никакого призыва к ее финансированию, не было никаких обличений в адрес президента Масси как будущего кандидата на выборах, не было также ничего сказано о нехватке энергоресурсов.

Понять что-либо было просто невозможно.

Когда последним начал выступать Херб Шеферд, зал замер в ожидании. Его приветствовали овацией, затем он подошел к микрофону и театрально улыбнулся.

— Всем вам, видимо, будет приятно узнать, что правительство Индонезии приняло предложение губернатора Де Янга и решило расторгнуть недавно заключенное с Соединенными Штатами соглашение о поставках нефти…

Фрэнкел чуть было не выронил ручку. Он не мог поверить услышанному. Де Янг саботировал соглашение о нефтепоставках, которое Уитмену удалось заключить с Индонезией. Но ведь это противозаконно. Де Янг, по существу, присвоил себе право проводить самостоятельную внешнюю политику, саботируя интересы как страны в целом, так и западных штатов.

Можно было легко предположить, что произойдет дальше. Через неделю Де Янг проявит инициативу и возобновит соглашение. Он станет национальным героем, а заодно выльет на федеральное правительство ведро помоев. Так ли все это на самом деле? И почему Индонезия пошла на такое? В любом случае это была грязная игра, причем игра по-крупному…

— Эй вы, какого черта вы тут делаете?

Фрэнкел все еще поглядывал в щель, откуда пробивался в комнату луч света.

— Служба безопасности, — ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Меня сюда назначил Докстадер.

— Кто такой Докстадер?

Фрэнкел обернулся и посмотрел на молодого полицейского из охраны губернатора, который стоял сзади него, держа руку на кобуре.

— Внутренняя служба безопасности, — недовольно проговорил он. — Вы думаете, мы всем доверяем в этом зале?

Он поднялся и отошел от перегородки.

— Вот, например, тот тип за третьим столиком справа — он держал у себя на коленях портфель во время всех выступлений. Мне кажется, он там что-то прячет.

Полицейский удивился и подошел к перегородке. Некоторое время он смотрел в зал.

— Не вижу никого с портфелем на коленях.

Фрэнкел схватил напольную подставку с пепельницей, стоявшую рядом. Стеклянная крышка пепельницы упала и покатилась по полу.

— Какого черта…

Фрэнкел изо всей силы ударил его подставкой по затылку, и полицейский упал на колени. Фрэнкел поспешно выскочил из зала. Он пробежал коридор и выбрался на улицу через служебный вход. Уже оказавшись на улице, он прислонился к стене здания и отдышался, мысленно благодаря бога за то, что ночь была такой темной. Он мог побиться об заклад, что похудел минимум килограмма на два, пока бежал по этому очень короткому коридору.

Гас разыскал свою машину на стоянке и некоторое время сидел в темноте, пытаясь разобраться в том, что он видел и слышал. «Надо сразу же позвонить Ливонасу, — с горечью подумал он. — И сказать, что я был неправ с самого начала».

Однако Фрэнкел решил, что прежде всего напишет статью в завтрашний номер газеты, а затем уже позвонит Ливонасу.

Со стоянки Фрэнкел выехал с выключенными фарами, опасаясь, что его могут преследовать…

В репортерской было пусто. Спортивные журналисты часто работали в вечернее время, но было уже около двенадцати ночи — слишком поздно даже для них. Фрэнкел опустил несколько монет в автомат, стоявший в холле, и тот выдал ему маленькую плитку шоколада и черный кофе с двойным сахаром. Гас прошел в свой кабинет, расположенный сразу за репортерской, включил настольную лампу и видеоэкран. Знакомый зеленоватый свет экрана доставил ему первое приятное ощущение за весь вечер.

Он съел половину шоколадки и допил вторую чашку кофе, прежде чем отпечатал на экране заголовок «Губернатор» и имя авторов статьи «Гарбер/Фрэнкел». Майк вполне заслуживал авторства, поскольку именно он все и раскопал, подозревая с самого начала, что в этой истории есть что-то нехорошее.

Его пальцы задержались на клавишах. Статья, вероятно, явится лишь первым шагом в раскрытии махинаций губернатора; ведь в эту историю вовлечено немало лиц, занимающих высокое положение как в правительстве штата, так и в федеральном правительстве. Вмешательство Де Янга в соглашение о поставках нефти из Индонезии — это только верхушка айсберга.

Однако Фрэнкел испытывал скорее депрессию, чем воодушевление. Он ведь рассчитывал на Де Янга, хотел верить ему, даже верил ему. И оказался в дураках.

Фрэнкел начал печатать, следя за буквами, появляющимися на экране, проговаривая отдельные фразы. Он почувствовал себя несколько лучше, когда закончил первый абзац. После третьего абзаца статья уже писалась как бы сама по себе. Губернатор и Шеферд станут от всего, конечно, открещиваться, а правительство Индонезии наверняка окажется достаточно изворотливым, чтобы отмежеваться от «клеветы». Им с Гарбером придется немало над этим делом потрудиться, использовать различные источники, постараться найти контакты в Сакраменто…

Он так увлекся работой, что потерял счет времени. Наконец, оторвавшись от клавиш, он взглянул на настенные часы. В репортерской, где было темно, послышался какой-то шум.

«Возможно, пришел кто-то из тех, кто составляет макет газеты, — подумал Гас. — Хотя всего полвторого ночи, а они обычно появляются не ранее половины пятого утра».

Может быть, заявился Сандерс, чтобы передать спортивный репортаж. Он мог задержаться после игры с кем-то из тренеров или игроков. Не исключено, что это мог быть и кто-нибудь из театральных критиков, зашедших в редакцию после актерской вечеринки, чтобы записать свои впечатления от спектакля сразу, по горячим следам. Нет, видимо, это был все же Сандерс.

Фрэнкел некоторое время прислушивался, затем поднялся и вышел из своего кабинета. Ему стало страшно. Если это все же Сандерс, то они вместе выпьют сейчас кофе.

— Послушай, Эд…

Никто не ответил. В репортерской не горела ни одна настольная лампа, никто не печатал, нигде не светились зеленоватые экраны. Фрэнкела окружали темные очертания столов, кип бумаг, книг, груды запасных вращающихся стульев. Стояла подозрительная тишина.

Тем не менее Гас был больше чем уверен, что кто-то находится в комнате, он чувствовал это. Фрэнкел осторожно вернулся в свой кабинет. Лучше всего, пожалуй, позвонить вниз, на вахту, и вызвать кого-нибудь из охраны, чтобы они проверили помещение.