Алексей Янинин - Обвиняется... сенсация

— Это он? — Вспотевшими от волнения руками Циммер достал из нагрудного кармана портмоне, а из него фотографию, вернее, фоторобот «компьютерного взломщика» Ланге.

— Разрешите взглянуть. — Портье взял карточку из рук Макса, внимательно рассмотрел ее и, с сожалением вздохнув, вернул журналисту. «Все, чудес не бывает. Этот Ланге в отеле не имеет никакого отношения к моему Ланге», — пронеслось в голове у Макса.

— Как две капли воды, особенно если тому, что на фотографии, сбрить усы и бороду, — сокрушенно качая головой, сказал портье.

— Не может быть… Тогда почему же вы так вздыхаете?

— Господин Циммер, я старый человек и понимаю, что если журналист носит в своем кармане фотографию богатого клиента, оставлявшего у нас щедрые чаевые, то это неспроста и, значит, этот клиент в нашем отеле больше не появится. Потому-то я и вздыхаю.

Спровадив своего дорогого родственника в Женеву, Аксель мог наконец вздохнуть спокойно. Все эти самочинные поиски убийцы Кроммера раздражали его. Аналитик по призванию, вынужденный долгие годы отдавать всего себя оперативной репортерской работе, он, просидев несколько дней и над личным архивом, и в автоматизированном центре информации, полностью разобрался в ситуации и мог назвать если не имя убийцы — конкретного исполнителя, то уж тех, кому была на руку таинственная гибель Кроммера, замаскированная под самоубийство, наверняка. Никакой таинственный Ланге — компьютерный взломщик под эту схему не подходил.

Пожалуй, Дорфмайстер мог бы вычислить с определенной долей вероятности и непосредственного убийцу, но не решался на это даже в мыслях. Он не отваживался признаться даже самому себе в том, что панически боится организатора всей этой аферы. Боится до такой степени, что если организатор решит от него избавиться любым способом, то не поколеблется сделать вдовой… свою собственную дочь. Да! У истоков убийства в отеле «Бо риваж» стоял будущий тесть Дорфмайстера — барон фон Циммер.

Дорога к правде не была легкой. Но она могла оказаться еще труднее, еще круче, стать по-настоящему смертельно опасной, если бы он решился обнародовать результаты своих… нет, не расследований. Любой человек, ведущий расследование, невольно становится обладателем документов, свидетельств, косвенных улик и объективных доказательств. Значит, раньше или позже его прикончат, даже если тот и откажется от всего, что вольно или невольно попало к нему в руки. Даже если этот бедолага попробует «страховаться» или шантажировать своих «хозяев». Избавятся от него обязательно, потому что люди, проворачивающие подобные дела, нуждаются в самых твердых гарантиях. Им нужна уверенность, что ничего не выплывет на свет. А такой гарантии, пока жив хоть один свидетель, нет и не может быть.

Не расследование — догадки Дорфмайстера могут стоить ему жизни. Но нельзя и переигрывать, показывать себя человеком, абсолютно не ориентирующимся в событиях. Необходим баланс, тонкая грань, когда тебя уважают, опасаются, но боятся тронуть. Именно поэтому Дорфи оставил в своей первой статье намек на аварию с самолетом Кроммера. Да и «ирангейт» в их материале возник отнюдь не случайно, хотя сейчас Аксель раскаивался в собственной смелости. Те, для кого он писал, кто так щедро расплатился с ним, все прекрасно поняли и затаились. Катастрофы на шоссе бывают часто. Но вряд ли они ожидали, что в журналиста влюбится дочь «хозяина».

Реальность угрожающей ему опасности Аксель до конца осознал, узнав о смерти Мюллера. Ему не потребовалось много времени, чтобы разыскать фотографию «жертвы насилия на наших улицах». Погибший журналист, все тело которого было одна сплошная рана, мало чем напоминал женевского молодца в джинсах и свитере. Но сходство все-таки оставалось. А через неделю Дорфи неприятно взволновало новое открытие.

В официальных кругах сообщили в понедельник, что два человека, более или менее прямо связанные с «делом Кроммера», скончались.

Статс-секретарь при министерстве внутренних дел в земельном правительстве Шлезвиг-Гольштейна Ханс Шульц неожиданно скончался прямо в здании своего министерства в понедельник во второй половине дня. По словам официального представителя земельного правительства, он умер от сердечного приступа.

Кроме того, полиция города Гамбурга сообщила, что в тот же день утром покончил с собой 30-летний Вернер Катер — бывший сотрудник уголовной полиции, расставшийся со службой после весьма сомнительного эпизода с новым видом наркотика — крэком и основавший свое собственное частное детективное бюро. Как удалось выяснить в ходе проведенного расследования, именно Катер был нанят при помощи Отто Шпукера Вальтером Кроммером для наблюдения за лидером оппозиции в земле Шлезвиг-Гольштейн и сбора компрометирующего материала.

Ханс Шульц должен был вскоре предстать перед следственной комиссией парламента, созданной в Киле, с тем чтобы пролить свет на «дело Кроммера». Оппозиционная СДПГ хотела потребовать у него отчета о слежке, которая велась Вернером Катером, о чем сообщил еженедельный журнал «Шпигель».

Дорфмайстер достаточно проработал в прессе, занимаясь разбором самых темных дел. Он отлично знал, какие лекарства могут вызвать сердечный приступ и как уничтожить всякие следы их применения. Имитировать самоубийство — проще простого. Ведь покончил же с собой несчастный Кроммер.

Все больше и больше пугаясь собственных мыслей, Аксель упорно докапывался до истины. Что могло до такой степени всполошить заправил военного бизнеса? В том, что здесь замешаны именно «оружейники» — только они могут позволить себе проворачивать подобные операции без особого риска подвергнуться разоблачению, — Дорфмайстер не сомневался. Почему они пошли не только на убийство и подлог, но и на компрометацию «своей» ХДС, лишь бы остановить Кроммера? Ответ на этот вопрос Аксель нашел в маленькой заметке в газете немецких коммунистов «Унзере цайт».

Клубок скандальных разоблачений, связанных с «иранской аферой» администрации США, продолжает разматываться. Нити от него дотянулись и до берегов Рейна. Стало известно о целой серии тайных операций западных стран, подливавших масло в огонь ирано-иракской войны.

Западногерманские военные концерны также занимались нелегальными поставками оружия Ирану. Первую «скрипку» играл баварский ракетно-авиационный концерн «Мессершмитт-Бельков-Блом» (МББ), тесно сотрудничающий с американскими фабрикантами оружия. МББ заключил с Тегераном тайную сделку о продаже военных самолетов «Трансаль». Подтверждение тому — копии двух документов из переписки баварского концерна с министерством обороны Ирана, датированных декабрем 1985 и мартом 1986 года.