Йоханнес Зиммель - Тайный заговор Каина

Я не имел ни малейшего понятия, кому они поручили меня прикончить. Возможно, этот человек находится рядом со мной. Они постараются убрать меня как можно быстрее. Теперь я понял, зачем явился ко мне Карпентер. Он хотел предоставить мне последний шанс, очень маленький, почти ничтожный шанс.

Чья-то рука легла на мое плечо. Я в ужасе вскрикнул, резко подпрыгнул и отшатнулся. Передо мной стоял коренастый карабинер. Его широкое, как у крестьянина, лицо было добродушным и спокойным. «Может, это он?! — подумал я, охваченный паническим страхом. — А почему бы и нет? Вполне возможно…»

Я покачнулся. Партитура упала на пол. Карабинер поднял ее и с улыбкой подал мне. Я совершенно обессилел от страха и желал лишь одного, чтобы как можно скорее закончился этот кошмар. И тем не менее я не хотел умирать!

Старательно подбирая итальянские слова, я, почти не дыша, спросил его:

— Вы говорите по-немецки?

Он отрицательно помотал головой.

— Начальник полиции аэропорта находится здесь?

— Да, сеньор.

— Я должен с ним поговорить, — поспешно сказал я.

К моему удивлению, начальником полиции аэропорта оказался совсем еще молодой человек довольно приятной наружности. У него было смуглое, загорелое лицо и аккуратно подстриженные усики. Его кабинет, ярко освещенный неоновым светом, располагался на втором этаже контрольной башни. Вся обстановка внутри кабинета отвечала современным мировым стандартам. Большое окно выходило прямо на широкую взлетно-посадочную полосу аэродрома, где призывно мигали сигнальные огни. Во мраке римской ночи скользили огромные тени, выл ветер, и тяжелые капли дождя яростно хлестали в окно.

Карабинер остановился у двери с табличкой, на которой было написано: «Майор Альфонсо Джеральди». Несмотря на прошедшее ночное дежурство, майор выглядел довольно бодрым и спокойным, а элегантный мундир плотно облегал его статную фигуру. Я сел напротив него.

— Чем могу служить, герр Хорнек? — Майор говорил на отличном немецком языке. В руках он держал мой паспорт, который я предъявил по его просьбе, когда вошел в кабинет и попросил о помощи.

— Меня зовут вовсе не Хорнек, — ответил я. — Этот паспорт фальшивый. Меня зовут Рихард Марк. Федеральное бюро по уголовным делам в Висбадене объявило международный розыск в отношении меня. В связи с этим прошу вас немедленно арестовать меня и известить государственного прокурора доктора Парадина о моем аресте.

Майор Джеральди пригладил свои усики и бросил взгляд на стол, где лежала партитура Девятой симфонии Бетховена. Рядом лежала раскрытая книга, которую майор читал до моего прихода. Прочитав название этой книги, я был весьма удивлен тем, что молодой майор читал на латыни «Политический трактат Спинозы».

Наконец он взглянул на меня и спросил:

— Вы ведь прилетели из Каира?

— Да.

— Вас разыскивает Интерпол?

— Нет.

— Значит, вас преследуют по политическим мотивам?

— Да.

В это время над полем аэродрома появился заходивший на посадку самолет. Окно задрожало, и я не смог разобрать его слов. Он повторил:

— Между Египтом и Германией нет дипломатических отношений. Поэтому высылка вам не грозит. Почему же в таком случае вы покинули Египет?

— Я был вынужден это сделать.

— Понятно.

— Я направлялся в Аргентину, в Буэнос-Айрес. Через Цюрих. Самолет в Цюрих…

— Отправляется через пятнадцать минут, — сказал майор. — Почему вы не сели в самолет?

— Я боюсь.

— Чего? — вежливо спросил он.

— Что меня убьют.

— Неужели?

— Пожалуйста, посадите меня под арест и держите до тех пор, пока за мной не явятся немецкие официальные лица.

Майор молча смотрел на меня с блуждающей улыбкой на лице.

— Я требую, чтобы меня арестовали, — возмущенно заявил я.

Он по-прежнему молчал.

— Если вы не верите мне и считаете меня идиотом или лжецом, то…

— Я так не считаю, герр Марк, — сказал майор Джеральди.

— Поверьте, я говорю правду.

— Я ничуть не сомневаюсь, что вы говорите правду.

Мои руки и ворот рубашки стали влажными от пота.

— Так вы верите мне?

— Ну, разумеется, герр Марк.

— На каком основании вы верите мне? Вы даже не смотрели список лиц, разыскиваемых за уголовные преступления.

— Смотрел.

— Когда?

— Вчера, — сказал майор.

— Когда? — переспросил я.

— Вчера, примерно в семь вечера, когда разговаривал с доктором Парадином.

— Вы говорили с Парадином? По телефону?

— Нет, я беседовал с ним здесь, в этом кабинете. Он сидел на том же стуле, что и вы, герр Марк.

— Парадин в Риме, — пробормотал я. — Где он сейчас?

— Я здесь, — ответил прокурор Вальтер Парадин. Он вошел через боковую дверь, ведущую в картотеку, на нем, как обычно, была черная тройка. Следом вошли два человека в серых костюмах. Я встал, пошатнулся и едва не упал, успев опереться рукой о стол.

— Здравствуй, Ричи, — сказал Вальтер Парадин. — Где твой брат Вернер?

Не знаю, умышленно ли он задал мне этот вопрос, но у меня мелькнула мысль, что ему были хорошо известны мои отношения с братом. Его прямой вопрос совершенно выбил меня из колеи. Я не мог произнести ни слова. Во рту пересохло, к горлу подкатил горячий комок. Мне почему-то вспомнился отрывок из Библии, который я знал с детства:

Где Авель, брат мой? — воззвал Бог к Каину. [3] Каин — первенец прародителей человечества Адама и Евы, убивший младшего брата Авеля, когда жертва, принесенная Богу Каином, была отвергнута, а жертва Авеля — благосклонно принята и в знак Божьей милости испепелена небесным огнем. Превосходство жертвы Авеля перед жертвой Каина приписывается апостолом Павлом его вере: «Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин». В ином толковании убийство произошло из-за женщины. Вначале побеждал более сильный Авель, но Каин умолил брата пощадить его, и, когда тот сжалился, убил Авеля, поразив брата в предписанное для заклания жертвенного животного место — горло, заклав Авеля точно так же, как тот накануне заклал своего любимого агнца.

Не знаю, разве я сторож брату твоему? — отвечал братоубийца.

Тогда Господь сказал: Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей… [4] Согласно «Апокалипсису Моисея», в день, когда был убит Авель, земля отказалась принять тело невинной жертвы, вытолкнув труп из могилы на поверхность в знак того, что не может принять его до тех пор, пока не будет возвращен ей первый сотворенный из нее. Поэтому Авель был погребен лишь после смерти отца своего и праотца человечества — Адама. По иному преданию гроб Авеля и ныне покоится непогребенным близ Дамаска. Образ Авеля как невинной жертвы рассматривается христианской традицией в качестве прообраза Иисуса Христа, жертва Авеля — как символ евхаристии (причащения), его гибель — как предвестие смерти Христа на кресте.