Питер Гринвей - Человек, который похитил королеву и распустил парламент

Перринс откинулся в кресле, подумал о чем-то, снова прочел письмо и передал его Керли Лингфилду со словами:

— Прочти вот это.

Лингфилд прочел и сквозь зубы процедил:

— Ну вот и все.

— Мы проверили все округа в стране и выяснили, что в части отсутствуют только двенадцать военнослужащих.

— Значит, нам не придется иметь дело с армией.

— Раньше это было неясно. Умный, видать, человек, этот Вайатт — двенадцать кадровых военнослужащих и пара сотен гражданских, вот и все. Интересно будет узнать, как ему это удалось.

— Мы узнаем, сэр.

— Я надеюсь.

— А Ламли осторожен. Информировал начальника штаба.

— Все они поступают так. Ведут двойную игру. В этом-то и трудность. Каждый осторожничает: вдруг Вайатт останется надолго.

— А как вы думаете?

Перринс поймал себя на том, что в душе сам сомневается в скором падении Вайатта, но решил не выдавать своих мыслей. Он не доверял никому, тем более Лингфилду.

— Трудно сказать. Во всяком случае, от нас это не зависит.

— Начальника, кажется, все вполне устраивает.

— У него нет иного выбора. Его могут уволить моментально, и сразу найдется кто-нибудь на его место. — Нас тоже могут разжаловать в рядовые полицейские, — проворчал Лингфилд.

— Да, чуть не забыл. Ты вместе со своими парнями скоро перейдешь в отряд по борьбе с продажей наркотиков.

— Опять банда Рифери? — Керли был явно обеспокоен. — А когда?

— Я получил сообщение сегодня утром. Приказ Вайатта. Он считает, что служба безопасности будет полезнее в деле выслеживания преступников такого рода.

— Но разве вы выполняете приказы?..

— Этот приказ подтвержден начальником службы. Вайатт не лишен чувства юмора. «Используйте всех, кого можно, для слежки за моими людьми», — сказал он.

— Чем скорее этот негодяй сгинет, тем лучше будет для всех, — задумчиво произнес Керли. — Пожалуй, нам следует начать разработку плана спасения королевы.

— Блестящая идея. Займись этим, Керли, а я пока потружусь над кроссвордом. Посмотрим, кто скорее кончит.

Примерно в это же: время Вайатт входил в комнату для временного содержания заключенного. Она примыкала к клетке. В ней стояли небольшой стол и стул.

Вайатт подождал, пока дежурный стражник привел заключенного. На Симпсоне была серая тюремная одежда. Когда стражник ушел, наступила долгая томительная тишина.

— Ты знаешь, кто я?

— Сказали, что вы капитан Вайатт, — ответил Симпсон, не поднимая головы.

— Посмотри на меня.

Симпсон неохотно поднял голову, но не выдержал взгляда Вайатта и отвел глаза в сторону.

— Теперь ты убедился?

— Да, сэр.

— А понимаешь, почему с тобой так поступили?

— Нет.

— Как бы цивилизованы мы ни были, мы ближе к животным по натуре, чем осмеливаемся признать. Понимаешь?

— Да, сэр.

— Только мы хуже большинства животных. Они не способны на такие подлости. Люди пользуются исключительным правом на деяния такого рода. Я имею в виду и тебя, и соседа, и полицию, и папу римского. Любого человека. Наш облик зависит от того, насколько мы можем сдержать дурные чувства — зависть и ненависть. Если мы не хотим или не можем этого сделать, если убиваем или раним ближнего, то мы хуже любого зверя] Мы становимся людьми-шакалами, мыслящими чудовищами.

Вайатт посмотрел собеседнику в глаза.

— Мне сказали, что ты каменщик?

— Да, сэр. Когда-то был каменщиком.

— Я посылаю тебя с первой группой таких же, как ты, людей в трудовой лагерь на остров. Вы начнете строить для себя жилье. Впоследствии вы будете получать зарплату наравне с другими английскими рабочими. Две третьих зарплаты у вас будут вычитать для выплаты компенсации вашим жертвам и оказания помощи вашим семьям. Половина оставшихся денег пойдет на ваше содержание, а остальные будут откладываться в банке для выдачи после отбытия срока наказания. Ко времени окончания срока наказания будет создана школа. У вас будет время подумать о своем будущем. Придется начинать жизнь сначала. Вот и все.

Стражник увел Симпсона обратно в клетку.

Вайатт сидел задумавшись, и когда стражник вернулся, застал его в той же позе: лицо закрыто руками, голова низко опущена. «Как будто молился», — сказал он позже своим коллегам.

— Зал полон, — доложил Вайатту Бейнард. — Народ все прибывает.

— За это мы должны благодарить Би-Би-Си. Мне кажется, их корреспондент вчера брал интервью у Декстера.

— Да, это так. У меня есть запись, и, если хочешь, можешь познакомиться.

— Спасибо, Гарри. Не надо.

— Тем, кто не верит в чудеса, ты выдашь сегодня положенную порцию. Через пять минут по телевидению покажут твое сражение с лидерами консорциума Британской конфедерации труда. Между прочим, нашлись люди, которые изо всех сил добивались запрета этой передачи. А в восемь телезрителям опять предстоит увидеть твою уродливую физиономию. Как ты себя чувствуешь?

В голосе Бейнарда звучала неподдельная озабоченность. Он просматривал документы, которые Вайатт должен был подписать, и только сейчас заметил, что тот молча сидит за столом, склонив голову и закрыв глаза.

— Иди отдохни. Еще есть время.

— А документы?

— Подождут. За трое суток ты спал только два часа. Разве так можно? Ты должен отдохнуть. Дженнингс сейчас принесет перекусить, и ты приляжешь. Десять минут отдыха не повредят ни тебе, ни стране.

Вайатт позволил отвести себя к дивану, однако не переставал возражать.

— Может, ты и прав, — сказал Бейнард, — но тебе предстоят трудные полчаса. Право, не знаю, зачем нужно тратить время на этого Декстера…

Но Вайатт не слышал этих слов. Он заснул.

Она ожидала этого и не была удивлена, когда они пришли за Фредом. Видно, он говорил ей неправду. В квартире произвели обыск, нашли коробку с патронами и увели Фреда. Ей сказали, что он застрелил ночного сторожа. Она была уверена, что Фред сделал это нечаянно. Если бы только старый дурак не попался ему на пути, Фред сейчас сидел бы дома и, как обычно, ворчал. Но вместо этого…

Вестминстерский зал всегда производит внушительное впечатление. Именно эти мысли пришли в голову тем, кто заполнил его сегодня. Собравшимся предстояло стать свидетелями уникального по своему характеру зрелища.

Декстер был уже на месте, когда Вайатт вошел в зал в сопровождении Бейнарда и Моррисона. Появление Вайатта зал встретил приветственными возгласами, и, насколько могли припомнить его друзья, Вайатт впервые был удивлен и даже смущен. На следующий день «Дейли компресс» поспешила отметить, что основную массу присутствующих составляли тинэйджеры.

Вайатт занял кресло, которое возвышалось над ступеньками, ведущими в зал. Декстер сидел внизу, и поэтому ему приходилось все время высоко задирать голову. Это было непривычно для евангелиста. Входы в зал охранялись солдатами.