Энцо Руссо - Логово горностаев. Принудительное поселение

Он встал и направился к стойке.

— Как всегда, стакан вермута.

Затем прочистил трубку, вынул из кармана газету и, не спеша попивая вино, машинально пробежал глазами заголовки газет. «Что это еще за друг такой — Аваллоне? Друзья, которые осторожно выспрашивают, где ты живешь, и обещают сюрпризы, — это друзья твоих врагов». Удивляло Паломбеллу лишь одно: зачем незнакомец назвал свою фамилию, пусть даже вымышленную? Разве что сам хозяин бара спросил гостя об этом, но выяснять, так ли все было, опасно — любопытство Мариетто и его сыночка и без того достигло предела. Нет, когда говорят, что хотят преподнести другу сюрприз (а какой — Мариетто даже не подозревает), обычно не называют своей фамилии, таковы правила игры. Так откуда взялся этот Аваллоне? Кстати, эта фамилия ему ничего не говорит.

«Наверняка речь идет о друге Дядюшки Нтони», — решил он. И допил свой бокал. Джулия права, и он только теперь понял истинный смысл заключительной фразы письма: «В Неаполе во время урагана в одном из магазинов взорвался телевизор. Здесь, в Апельсиновой Роще, я велела всем быть поосторожнее, ведь погода портится. Прошу тебя, будь и сам поосторожнее».

Ураган по воле разъяренного Дядюшки Нтони понесся вдаль, сюда, в Фиа. Лучше пока отказаться от рыбной ловли, не то тебя самого на крючок поймают.

Он вновь сунул газету в карман, аккуратно сложив ее вдвое. Расплатился.

— Приятного вам денька! — любезно пожелал он Мариетто и Бруно, покидая бар.

— Ну а что он ответил? — допытывался Брандолин.

— Что знает двух людей с такой фамилией. Но так и не сказал, знаком ли ему тот нежданный гость.

Из окна служебного помещения старший сержант увидел, что Паломбелла лениво вышел из бара, и поспешил к Мариетто.

— По-моему, он энтого Аваллоне не знаит, — вмешался в разговор Бруно.

Брандолина это чрезмерное усердие юного сыщика начинало раздражать.

— А почему ты не в школе?

— В школу больши не хажу, — ответил Бруно тоном человека, которому учиться больше нечему и незачем.

— Гм. Если хочешь стать карабинером, то прежде научись писать грамотные отчеты. Иными словами, прежде чем следить за Паломбеллой, тебе надо проследить за грамматикой.

Лицо Бруно запылало. Когда он составлял отчеты, кое-какие сомнения насчет грамматики у него появлялись. Но он не думал, что карабинеры такие придиры, важны-то факты, а не эта дурацкая грамматика. Он готов был сносить насмешливые взгляды «мафиозо» и едкий дым его паршивой трубки. Но уж полицейские-то должны быть ему, Бруно, благодарны за «беспрерывную службу» с самого полудня до позднего вечера. А единственным вознаграждением были старые комиксы, которые ему дарил Траинито, да еще объяснял, как стрелять из пистолета. А самому пострелять так и не дал.

Брандолин допил ликер и угрюмо зашагал к себе, в оставшуюся неохраняемой служебную комнату. Траинито и Сартори помчались на автостраду, где рейсовый автобус сбросил в яму трактор сельского кооператива. Еще на улице Брандолин услышал трель телефонного звонка и в два прыжка очутился в комнате.

— Алло, — прохрипел он в трубку.

— Отличные новости! — В голосе Лаццерелли звучала огромная радость. — Арест Коллорини приободрил все наше управление. Из двух джентльменов, заехавших в Фиа, один зарегистрировался под фальшивой фамилией Куомо. Второй — Аваллоне, мелкий жулик, недавно временно отпущенный на свободу. Достойные друзья вашего Барона! Вы сказали ему, чтобы ждал визита?

Брандолин передал то немногое, что услышал от владельца бара.

— Что вы сделаете с теми двумя гостями? Отправите их домой по этапу? — спросил он в конце.

Лаццерелли засмеялся:

— Э нет, старший сержант. Посмотрим, что они теперь предпримут. Я даже готов выделить пару моих подчиненных для слежки за ними. Может, они приведут прямиком к Паломбелле, и вскроется какое-нибудь его грязное дельце. Тогда уж будут все основания заменить ссылку тюрьмой, и мы избавимся от этого гнусного типа.

Лаццерелли заранее ликовал в надежде наконец-то избавиться от ссыльного. Как ни странно, Брандолин не разделял его эйфории.

— Ну а мы что должны делать?

— Установите и вы беспрестанную слежку. Только будьте в штатском и постарайтесь остаться незамеченными.

— В штатском? — откровенно удивился старший сержант. — Но Паломбелла всех троих нас отлично знает!

— Да я говорю не о Паломбелле, а о двух визитерах, — снисходительно уточнил лейтенант Лаццерелли, что сильно разозлило Брандолина.

— Будет исполнено, лейтенант! — сухо доложил он.

Он хотел уже положить трубку, но его остановил каркающий голос Лаццерелли:

— Какая у вас машина?

— Старый фургон, лейтенант.

— A-а, так держите ее наготове. Не забывайте, у тех двоих есть «опель-кадет».

Поедая фасолевый суп по-венетски, Барон обдумывал, как ему теперь вести себя.

Первый вариант — сказаться больным и запереться дома. Но, кроме того, что такую уловку он считал гнусно-трусливой, трудно предусмотреть, как долго наемный убийца пробудет в городке. Вовсе не исключено, что ему надоест ждать и он решит «навестить» его, а двери дома вдовы Косма не стальные. А у него, черт побери, для защиты есть только перочинный ножик.

Второй вариант — признаться в своих страхах сержанту Брандолину и попросить, чтобы тот отправил его в тюрьму Виченцы. Насчет обвинения можно будет договориться: оскорбление блюстителей закона или тайная отлучка из Фиа… Насколько он помнит, за такое преступление дают от шести месяцев до двух лет. Но, если власти захотят воспользоваться удобным случаем и притворятся, будто не знают, что отлучка-то мнимая, отсидишь в каталажке не один месяц. А тогда Дядюшка Нтони если и не порадуется от души его смерти, получит не меньшее удовольствие от того, что сполна расплатился с врагом! И потом человек его грозной славы не мог просить помощи и защиты у не раз обманутой им полиции, не потеряв весь свой престиж.

Оставался третий вариант, самый простой, — быть всегда начеку. Не выходить за пределы городка и по возможности находиться среди людей. Ну, а еще надо позвонить Джулии, чтобы она привезла пистолет и патроны. Это — меньшее из зол. Лучше уж получить небольшой срок за незаконное хранение оружия, чем пулю в лоб.

С пистолетом в кармане он плевать хотел на всех наемных убийц, вместе взятых.

— Вам не нравится фасолевый суп? — заботливо спросила вдова Косма.

Она уже оправилась от потрясений этого утра. Лаурета, вернувшись после разговора с доном Джузеппе вконец растерянной, поспешно с ней распрощалась.

— Мы с тобой ненадолго расстанемся, тетя. Да ведь нога у тебя почти зажила, — сказала она. — Знаешь, из-за этой истории со Стефано мне надо на время исчезнуть. Но я все равно как-нибудь дам о себе знать.