Кирилл Казанцев - Кремлевские войны

– Я в курсе, Олег Николаевич, – отвечал ему Мечников голосом, исполненным сочувствия. – Мне называли людей, которые хотят замять это дело и увести преступников от ответственности. Но мы с вами этого сделать не дадим, верно? Если на Николова нельзя будет выйти прямо – выйдем на него через этого Алмазова, которого мы задержали. Поможете?

– Конечно, помогу, о чем разговор! – воскликнул Ермолаев. – Я же сказал – любые сведения, любые данные! Я тут у себя сохранил… кое-какие материалы. Так что смогу поделиться.

– А если у вас что-то новое появится, чего еще в деле нет? – спросил Мечников.

– Если будет что-то существенное, я немедленно вам сообщу, – заверил его собеседник.

– Вы ведь Николова объявили в розыск? – уточнил Мечников.

– Да, объявил, – с гордостью ответил Ермолаев.

– Вот и отлично, – заключил Мечников. – Один в розыске, другой уже у нас под стражей сидит. И мы с вами добьемся, что оба в итоге получат хорошие сроки!

– Добьемся, Андрей Юрьевич! – заверил его Ермолаев.

На этой высокой ноте разговор двух следователей завершился. Мечников остался им совершенно доволен. Он был уверен, что полиция – рано или поздно – сможет отыскать скрывшегося основателя финансовых пирамид. И не таких людей разыскивали. А Николов – человек видный, ему спрятаться будет трудно. И тогда он фактически сможет объединить оба дела – Алмазова и Николова – у себя. А Ермолаев из принципиальных соображений будет подбрасывать ему необходимые данные, которые получит от своих осведомителей. В итоге вся слава достанется Мечникову, а Ермолаев не только ничего не получит, но, глядишь, еще и из органов вылетит.

Таким образом, все предварительные действия были сделаны, и можно было готовиться к первому допросу референта. Собственно, не к допросу – Мечников понимал, что от проведенного по всем канонам в присутствии многоопытного адвоката Бортника допроса толку будет мало, – а к некоему действу, не поместившемуся в Уголовно-процессуальный кодекс. Лучше всего назвать это действо беседой. Да, именно беседой. Два умных, опытных человека, объединенных общей заботой – благом Отечества, будут беседовать о том, как это благо обеспечить. Никакой протокол при таком разговоре, конечно, не составляется. И адвокат при нем не присутствует, что чрезвычайно удобно.

Теперь следовало изучить все имеющиеся данные о будущем собеседнике, узнать о нем как можно больше. И Мечников включил компьютер и принялся прилежно листать страницы Интернета. Кроме того, он внимательно изучил те несколько листков, которые были составлены оперативной группой, проводившей задержание, – это пока были единственные материалы, имевшиеся в деле Алмазова.

Спустя два часа упорной работы можно было подводить итоги. Андрей Юрьевич составил достаточно полное представление о личности человека, с которым ему предстояло иметь дело. Из всего узнанного Мечников выделил три момента, характеризующих личность тарасовского референта.

Во-первых, явно выраженная склонность к логическому мышлению. Это качество очень важно в работе с подследственным: оно не позволит ему уверенно нести заведомую чушь. Если он и будет врать, то обязательно постарается придать этому вранью логический характер. И на этом его можно будет поймать.

Во-вторых, повышенное самолюбие. Субъект, наделенный этим качеством, не склонен признавать свои ошибки, тем более явные ляпы.

А третьим ценным качеством Алмазова являлась его привязанность к девушке Насте. В донесениях охранников изолятора содержалось упоминание о том, что задержанный каждый день справлялся о судьбе своей подруги, очень о ней беспокоился.

Это хорошо, что он беспокоится. Вот с этого беспокойства следователь Мечников и решил начать свою игру.

Он еще раз продумал весь ход предстоящего разговора, после чего приказал подчиненным срочно изготовить некое подобие следственного дела, где на первой странице красовалась бы фотография Анастасии Веретенниковой. Когда «кукла» была готова, он выложил ее на стол и приказал доставить задержанного.

Егор Алмазов произвел на Мечникова именно то впечатление, которого он ожидал. Встревожен, растерян, готов защищаться… Отлично, пусть защищается.

– Садитесь, Егор Борисович, – сказал ему Мечников. – Хочу предупредить – у нас с вами сегодня не допрос, а предварительное знакомство. И есть еще одна чисто формальная процедура, которую необходимо выполнить. Поэтому я и не стал беспокоить вашего адвоката. Вы, наверное, уже в курсе, что ваши интересы вызвался защищать Борис Львович Бортник?

– Нет, я не знал… – отвечал задержанный. – Что ж, он хороший адвокат…

– Отличный, просто отличный! – поправил его следователь. – Но сегодня его присутствие не обязательно. Впрочем, если вы настаиваете…

– Нет, зачем же, – пожал плечами чиновник. – Если вы говорите, что это не допрос…

Все развивалось так, как надо. Андрей Юрьевич реализовывал стратегию допроса, которая предусматривает установление между следователем и арестованным доверительных отношений. Будучи успешно примененной, такая стратегия позволяла добиться поразительных результатов. И никаких недозволенных методов, заметьте!

– Нет, это не допрос, – объяснил он еще раз. – Я просто хотел выполнить одну формальность. Понимаете, необходимо, чтобы вы подтвердили, что ваша знакомая, задержанная вместе с вами Анастасия… как ее…

– Веретенникова, – подсказал Алмазов.

– Ах да, Веретенникова, – кивнул следователь. – Да что я – вот же ее дело лежит!

И он толкнул к задержанному пухлый том с фотографией на раскрытой странице.

– Да, надо, чтобы вы подтвердили, что ваша знакомая не имеет никакого отношения к созданию некоего фонда, в чем мы вас обвиняем. Как только вы это подтвердите, мы ее сразу отпустим.

На самом деле Настю отпустили из «обезьянника» еще вчера, после двух дней пребывания в общей камере с наркоманками и уличными проститутками. Отпустили, потому что обвинить ее было решительно не в чем. Ну а если ей после этого опыта пребывания в ИВС придется долго лечиться – это уже не вина следователя Мечникова.

– Настя?! – воскликнул задержанный референт. – Конечно, она ни при чем! Она знать ни о чем не знала! Я ее никогда не посвящал в подробности своей работы!

– То есть вообще о работе с ней не говорили? – удивился следователь.

– Нет, говорил, конечно, – поправился Алмазов. – Но не такое… Какие-нибудь забавные случаи, что-то интересное…

– Не такое секретное, вы хотите сказать? – уточнил Андрей Юрьевич. – Не такое дело, о котором знали только вы и ваш шеф Алексей Константинович Тарасов?

– А при чем здесь Тарасов? – возразил референт.

– То есть вы хотите сказать, что вы в одиночку задумали создать фонд, в который будут поступать средства от организации «ННН», и в одиночку собирались пользоваться этими средствами? – спросил Мечников.