Эфочка - Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж! [litres самиздат]

Всего лишь безвредная читалка, но Славу не проведешь. Он открывает другие, сверяет количество вирусной рекламы, лазает по сациви, подмечая мелкие детали и лишь удостоверившись, угробив час, что это обычная читалка, все равно открывает книгу на другой. Думает читать, но вовремя сообразив, что это была многоходовочка, возвращается к ссылке, которая ведет его… К обычному пореву, грубый секс, минет, жжжмжжжж, половые извращения и влагалище называют пиздой. Но что-то, что-то цепляет Славу в этой порнухе и он возвращается к письму, где говорится, что присылает кормашечной оппозиции подрочить на хорошо описанные диалоги олигарха. Строчка за строчкой, один не феминистический половой акт:

"К сперме я привыкла, а вот копро входит в табу, но ради хорошей охоты, я с радостью приму в рот, пройдусь языком и поблагодарю хозяина за столь щедрый подарок"

Слава не любитель такого и просто кривится, продолжая читать, пропуская особенно мерзкие абзацы, но ломается на каком-то: "Вика опять размазала дольчегабану на ресницах и помаду, обкусав губу после того, как друзья олигарха вежливо, голанто, предложили в оргии поучавствовать и в головушке Рыбкиной ни одной мысли, что их пустили по кругу – они всласть поохотились, от чего Ксюша зажимает порванные губы, мм?" Теперь уверен – им писали не затроллить, нет, кто-то из ее друзей, или она сама шифруется.

И давай Слава внимательно читать книжку, выписывать цитатки. Попутно, для отвода глаз, шерстя почту – а, съедено – он просто блогер, не привык работать, как нормальный человек! В какой-то момент, поверх копируешь его мимику девочки-моли: "я плыву на яхте, по средиземному морю, на наш личный безлюдный остров в океане, где только его дом. Ксюша, наконец, перестала хныкать" – на нагугленном неизвестному. Да, не коктейли, оказавшиеся спермосодержащим. Его мутит не по-детски. Яхта, личный греческих остров, любитель вызывать шлюх – в 3018 таких хоть жепой жуй, парочка даже из госдумы, но каждый раз, когда рассказчица вот-вот спалит своего парика, мысль обрубается и начинается трах, пати хард, Ксюша опять плачет, я не шлюха, я – охотница, он меня целует в губы!!! Всего надо будет его другу анилингус сделать, да, коротко и в щеку, но было же!

Решает залезть в свой кнопочный телефон, прочитать мануал.

Под описание подходят тридцать четыре майкрафта.

1)Женек: женат, любит покупать острова, имеет три любвницы. Как-то решил взять из казны триллиард и он, сука, взял, хронит все в овшорах. Промышляет рекетом – слабое место, как ни странно, что Эн Эновичь в акте самообеления пожертвует им, и как ни странно же все три любовницы, дети…

2)Витек: женат, имеет остров, яхту и артефакт, превращающий в экстрасекса. Больше всего на свете боится, что к нему наведаются дяди в черных костюмах, копошащимися трупными личинками около магии.

24…Дайвротхуй: любит девочек до 16, боится восьми лет строгача и добровольно ушел из тырнетов, на собственную терра инкогнито.....

– Второй день, а уже отлыниваем – кнопочный запихивает под столом в карман и виновато: "ну там просто нет больше черноты, все светлое и чистое, направлено к нам".

– Да шучу я, вон сколько ты мусоров вынес, а в телефоне у нас и Александр сидит – ему улыбаются заговорчески, от чего щемит сердце – они от таких хороших отзывчивых людей скрывают свои планы и то, что масоны знают про каждый испуг, и во время сдачи крови им вживили чип, а кровь продолжают брать только чтобы убедиться, что он на месте и работает.

Нет, не от упоминания Каррелова.

К нему заглядывают за плечо, но там открыта одна сиротливая вкладка их почты и сайт. Даже как-то разочарованно уходит к себе, шаркая, чиркая каблуками так, что ее прямые, тяжелые от лака русые волосы падают каскадом, скрывающия лопатки.

Дошло, наконец, что уже пять часов и из офиса уходят. Слава бежит на всех парах к кабинету Каррелова, а сердечко колотится бешено, раскаляя вены – дык он, наконец, что-то нарыл!

Эх Слава-Слава, кого ты обманываешь?

*

В горячих объятиях, с раскаленным дыханием в шею, грозясь прожечь кожу до бела, до гладких костей.

Они здороваются и Каррелов встает из-за стола, плавно оглядываясь вокруг. Вскоре взгляд остановился на пришедшем. Словно одними глазами внушая о своем желании ретироваться из надоевшего кабинета, Александр принялся выводить Славу из рабочего поместья, чуть позже – из самого здания.

**

Переулок, для большей конспирации, сменен на дворы. Серые, уродливые многоэтажеки, где никто блогеров не найдет. Александр расслаблен, улыбается, с легкой руки иронии и, в отличии от сотен других, Слава готов смотреть в его глаза вечность, не замечая разлагающийся собственный труп. Улыбка заразительна и вот уже Слава, со "злобной" усмешкой, показывает ему свой список.

– Еще в книге секс охотой называют, а я такое от симпатов слышал. Наверное одна из их сект, или еще какие мракобесы засрали мозги.

– Всегда удивлялся молодежи, умудряющейся знать обо всех интернетовский фриках.

– Мне двадцать пять! – так по-детски беззаботно выпалил, хриплым, выкуренным голосом, тринадцатилетняя принцесса, загляденье.

– Мне сорок, Слав, и этот скил я проебал? – Продольченко отворачивается, лыбится, ладошки потеют. Что, если все это не он, а чип внутри зомбирует, заставляя мозг сливать в кровь гормонов, имитирующие влюбленность, что бы за Александром шпионить? А его безопасный телефон прослушивается легче и чище, так как старье?

– Поздравляю с первым делом, я попрошу Веру тебе помочь.

– А, что бы фсб не догадались, что я знаю? – глаза влажно блестят

– Может зайдем к тебе? Ты замерз, вон какой нос красный, а еще в Питере жил…

– У вас тут погода коварна. Я солнышко, я солнышко, выходи гулять, блять, выходишь, а на солнышке минус пять!-Слава говорит, гелия нажравшись. – Конечно, без проблем, ты меня как раз домой ведешь, да? – умная девочка паранойя и тупая телка влюбленность выдирают друг другу волосы клочками – у умненькой не было никаких шансов.

Каррелов идет впереди и это – первый тревожный звоночек. У Славы ком в горле, старается незаметно сглотнуть и холодом прошибает ломкие, замерзшие кости. Неприметная серая девятиэтажка, никаких тебе парадных и романтики, раздолбанное крыльцо, покрашенное казенной краской, одной на весь район – больнично-зеленый. Поднимаются на изрисованном граффити лифте, никакого запаха мочи и валяющихся шприцов, только открывая входную дверь, Слава прозрел: его гнездышко – крепость, у окна увидит Александр, а этого допустить никак нельзя! Он увидит и…

Случится что-то страшное, кого выведут под ручку санитары, случится что-то ужасное и все его записи сотрут удалят, сотворят лоботомию, прожарят разрядами мозг, потому что это приказ кровавой гэбни, а он не обсуждается!