Виктор Зернов - Кузьмич

Здесь в Вене тоже люди интересные есть, но всё равно технари стремятся к сотрудничеству с немцами, французами, американцами. В бюро этой тематики лучше не касаться, ведь слушать могут, будем по специальным вопросам на рыбалке толковать да за пивком, не говоря уже про поездки с семьями по Вене и Австрии, а посмотреть здесь есть на что – это отдельная приятная тема. Значит так, краткосрочные планы: общий сбор утром в бюро, а в субботу на рыбалку на дунайские разливы. Видимо одни мужики поедут блёсны побросать, так что сыну скажи, он рад будет, а о совещании троице расскажи, вместе утром в офис придёте. Собственно, осталось Малышевой приехать и будет комплект, начнём работать ритмично. Анна тебе скажет о приезде Жанны, встретишь, разместишь, теперь ты это умеешь. Талоны на бензин Субботину возвращать не будем, он за них уже отчитался. А заправку, где мы заправляемся за талоны, я тебе покажу, заодно и заправимся. Как талоны закончатся, ещё получишь у меня пока что. Потом будешь их у Жанны получать и отчитываться сам будешь».

Назавтра все собрались в кабинете Шорина, который кратко обрисовал ситуацию и расставил акценты. Всё сводилось к следующему: Рощин с приёмщиками на основании спецификаций и генерального плана составляет проект приёмки и отгрузки станков в Коломну. Этот проект согласовывается с фирмой «MuТ» в Вене и временной дирекцией стройки в Коломне. Наброски такого проекта у Рощина уже были, нужно было наполнить его конкретным содержанием с наименованиями, сроками, ответственными. За обсуждением планов забыли, что народ жаждет «хлеба и зрелищ». Пришлось мне с рощинской группой идти в Торгпредство и получить по командировочным удостоверениям шиллинги, а потом поехать на рынок и закупить на первое время еды. Стало ясно, что забота об этой ударной группе легла на меня и стала частью моей работы. На обратном пути завезли на Техникер Бокия и Степанова с провизией, а с Рощиным решили до обеда поработать. Из офиса позвонили во временную дирекцию и узнали, что последний вариант планировки, который будет основой генплана, уже выслан в Кёльн нашей группе проектировщиков. Связались с главным инженером проекта (ГИП) Никифоровым Геннадием Юрьевичем и договорились о том, что нам вышлют компоновку оборудования. Поговорил с Самсоновым. Илья сказал: « Всё правильно, продолжай. Надо будет, внесём коррективы, но скорее всего, придётся переподчинить их нашему офису». Глагол «переподчинить» прозвучал угрожающе. До обеда мы с Рощиным составили список станков, которые по техническим характеристикам подходили под станки, рекламируемые «Станкоимпортом» и подготовили его для передачи Субботину. Подписав у Шорина сопроводительное письмо, мы отдали его со списком Анне, которая вызвалась отнести его в Торгпредство. Мы же с Рощиным отправились на Техникер обедать. По дороге перешли на «ты». Он доверительно сказал мне, что хочет накопить на легковушку и купить её именно в Вене, так как при вывозе налог на стоимость возвращается, а это около 30 процентов. Я поддержал этот разговор и заметил, что надо узнать всё точнее, так как эта идея меня тоже посетила. Так что уже до обеда мы превратились не только в соратников, но и в единомышленников. После обеда опять все собрались в офисе. Анна, хитро поблёскивая глазами, передала мне телекс о прибытии завтра Малышевой и объёмистый файл с планировками будущего завода, а также три копии комплекта оборудования. Посмотрев не менее хитро, я сказал, что всё понял и копий пока достаточно, а если надо, сделаем ещё. Передав ей список советских станков, я попросил его отпечатать без упоминания производителя, указав только основные технические характеристики и количество. Текст запроса на немецком языке я обещал передать позже. Потом я позвонил завхозу и попросил его, сославшись на Костина, подобрать на Техникер небольшую однушку для Жанны. Тот пообещал до вечера всё выяснить и сообщить дежурной. «Ну вот, скоро будет, кому вам чай-кофе готовить, а теперь – посмотрел я на Рощина – давайте-ка составляйте план приёмки станков и линий, и мы передадим его австриякам. Скоро основополагающее письмо придёт со сроками, деньгами, ответственными, тогда вообще времени не будет». На этой оптимистической ноте я пошёл в свой кабинет, уселся в кресло и только занёс ручку, чтобы написать сопроводительное письмо в адрес Штельце, как звонил телефон, и меня позвал к себе Шорин. Я коротко рассказал ему о своих действиях. «Даю тебе зелёный свет, мы с тобой давно знакомы, друзья уже, доверяем друг другу, поэтому ты мне только важные вопросы подкидывай, решай всё сам. Со Штельце подружись, да и со всеми в его конторе тоже. Переводчик у них есть, но личный контакт всегда лучше. Ну, не мне тебя плавать учить. Шуруй, вкалывай, лады, как говорится. Да, предлагаю в воскресенье на рыбалку втроём. Я за вами заеду в семь утра, и помчимся «на оленях утром ранним». В субботу с семьёй куда-нибудь сходите-съездите. Завтра Жаннины вещи закинете, и вези её сюда, будем совещаться и порядок наводить». Набросав письмо, я передал его Анне в печать, и забрал у неё два экземпляра списка советских станков. С одним продолжим работать, а второй передадим Штельце с просьбой дать нам коммерческое предложение. Анна также обещала сделать мне список всех необходимых телефонов, который в процессе будет, конечно, пополняться. Получив телефон Штельце, я позвонил и объяснил секретарше, кто я и зачем. Штельце взял трубку и сказал, что уже знает обо мне от Шлиттера. Предложение встретиться с ним завтра было принято. Договорились, что мы с Рощиным подойдём к 16 часам. На следующий день, приведя себя в порядок – все же женщину встречаю – поехал на Южный вокзал. Вокзал, как всегда, кипел, народу было предостаточно, не понятно только, кто приехал, кто уезжает, кто встречает, кто провожает, а кто опохмеляется гуляшом и пивом. Когда я вышел на перрон, поезд уже стоял. Малышеву я узнал по недоверчивому лицу, всё-таки заграница и мало ли что, а вдруг не встретят. Тележку я прихватил заранее, но оставлять в сторонке не стал (привычки здесь такие же, как в Москве), так с тележкой к ней и подошёл, поэтому торжественной встречи не получилось, зато визави обрадовалась не на шутку и, казалось, была готова меня обнять. Я бы и не возражал, но, видно, тележка мешала, и пришлось ограничиться понимающими и радостными взглядами. Жанна оказалась вполне симпатичной женщиной, несмотря на усталый вид. Рассказывая что-то оптимистичное, я перенёс вещи, уложил их на тележку, и мы выкатились на стоянку. В общем, через четверть часа были на Техникер. Перетаскав чемоданы и пакеты в маленькую однушку, я позвонил Шорину и получил указание оставить Жанну в покое до следующего утра, а завтра привезти её в офис на большое совещание. Напомнив ему о предстоящей встрече со Штельце, я сказал, что сразу после обеда подъеду в бюро поговорить и узнать дорогу. Потом познакомил Малышеву с женой, чтобы Люда помогла ей устроиться. Через полчаса вернулись дети из школы, мы пообедали, поговорили о рыбалке и субботнем променаде. Было уже 14 часов, когда Шорин, Рощин и я собрались и вместе ещё раз просмотрели планировку, список станков и письмо. Борис всё подписал, передал мне карту Вены и показал, как добраться до фирмы MuT. Фирма находилась на западе Вены, рядом с известной улицей Марияхильферштрассе, в просторечье – Машкой. Запарковать машину рядом с фирмой было невозможно, поэтому пришлось прогуляться. Встретила нас высокая австрийка средних лет с короткой стрижкой. Она назвалась Марой и позволила нам так её называть. Немного поговорив и наулыбавшись, она проводила нас в кабинет Штельце. Пока она уходила, мы осмотрелись и увидели макет прокатного стана, висевшие на стене репродукции производственного характера и сувенирный вариант ракеты фирмы «Тиссен» из спецсплава. Позднее я сделал вывод, что, несмотря на происхождение – австрийская нация ещё со времён австро-венгерской империи перемешивалась с другими народами, входившими в империю – директора австрийских фирм почти никогда не встречали меня в своём кабинете, а приходили туда позднее, отдуваясь и изображая крайнюю занятость. Может, я преувеличиваю, но со Штельце было именно так. Несмотря на свою фамилию, он оказался высоким сухопарым человеком, рукопожатие было крепким, а рука сильная и тёплая. Представив Рощина, я сказал, что визитные карточки мы передадим позднее, а пока Мара запишет наши фамилии и телефоны. Просмотрев запрос на станки, он улыбнулся, сказал, что всё понял, его сотрудники подготовят предложение, а решение примем позже с учётом всех обстоятельств. Он рад, что появился человек, владеющий немецким языком, так как, находясь в Австрии и имея в виду Германию, конечно продуктивнее общаться на языке этих стран, тем более что английский технический довольно труден для общения и в нашем случае не логичен при составлении документов. Становясь всё более разговорчивым, Штельце сообщил, что познакомит меня постепенно со всеми участвующими в проекте сотрудниками, как в Вене, так и в Кёльне. По его сведениям, вопрос о финансировании будет решён на днях и совместная работа активизируется. Выпив по чашечке кофе с маленьким коньяком и полюбезничав с Марой, чтобы лучше запомнила, мы распрощались со Штельце. Потом мы звали его просто Вальтером. На обратном пути мы сделали малый круг, проехав по Рингу мимо дворца Хофбург и ратуши до канала, затем вдоль него и направо по часовой стрелке по Рингу, замкнули круг на Шварценбергплац и запарковались рядом с Карлсплац, откуда нам до Техникер было идти 5 минут. Распрощался с Евгением Рощиным и попал в объятия семьи. Назавтра была пятница, и мы собрались все вместе на « большой хурал» в кабинете Шорина. Анна Самсонова тоже участвовала, её роль пока была неясна и требовала объяснений. Борис, в этот раз без шуток-прибауток, как и полагается директору представительства, коротко проинформировал всех о том, какая создалась ситуация и как, по его мнению, она должна развиваться. «Наконец мы собрались всем коллективом, который и будет работать, надеюсь, ближайшие 2 года. Представляю вам Жанну Венедиктовну, которая будет исполнять обязанности главного бухгалтера и кассира по совместительству, что мы и зафиксируем приказом по фирме. Мы также планировали использовать её в качестве секретаря, но не уверены, что это позволяется нашим законодательством. Пока это не выяснится, Анна Николаевна будет на хозяйстве, на ней все бытовые вопросы, включая встречу гостей, связь по телефону, факсу, закупки всего необходимого для функционирования офиса. Замыкаться она будет на моего заместителя, единственного и незаменимого. Первое, что надо сделать, это заказать визитные карточки, они должны быть единообразными, поэтому жду предложений по форме и содержанию. Самсонову, кроме хозяйственных вопросов, поручается вся проектная работа. А также постоянная связь с нашей группой проектировщиков в Германии и увязка работы этой группы с нашими приёмщиками, которые все находятся здесь. Не исключено, что могут приезжать и другие специалисты от дирекции строящегося завода, но все эти вопросы должны согласовываться с Виктором Викторовичем. Он, в свою очередь, кроме организации приёмок оборудования в Австрии и Германии обязан формулировать свои предложения по его составу и докладывать мне. Это наша работа, и мы будем её корректировать. Письмо из центра поступит, скорее всего, в понедельник, но это предположительно, поэтому шиллинги старайтесь не транжирить, зато скоро разбогатеете, когда получите зарплату уже из нашего собственного бюджета. Пока всё, что ещё вспомню, донесу до конкретного исполнителя. Разбегаемся по рабочим местам, и помните, что мы начинаем в 9 и рабочий день у нас не нормирован. На обед даётся один час, график гибкий. Директор знает, кто где находится. В зависимости от хода процесса и результатов работы, если будет надо, что-то поменяем». Своим выступлением Шорин был доволен, все растеклись по кабинетам. Женщины разместились в узком стеклянном пенале с окошком слева от входной двери. Предположение, что они знали друг друга раньше, оказалось верным. После того как я поговорил с тремя сотрудниками о принципах составления плана приёмки, позвонил Шорину и договорился о воскресной рыбалке. Он рассказал, что брать и как одеться. Затем я накидал свой план работы. Меня приучил к этому директор завода, у которого на столе всегда лежал листок бумаги, где были записаны все мероприятия, встречи и вопросы для предварительного выяснения. К ним были приписаны фамилии, номера телефонов, даты и тянулись стрелки, связывающие несколько тем общими вопросами. Некоторые пункты, уже выполненные или отпавшие, зачёркивались, а ниже приписывались новые. Так продолжалось до нижнего края листа, а потом всё невыполненное переписывалось на чистый лист. Такой план был личным документом, и я был глубоко убеждён, что он предназначен только для меня, в чём неоднократно убеждался.