Виктор Зернов - Кузьмич

После возвращения Ильи собрали совещание, где Самсонов подробно рассказал о своих встречах с главным инженером проекта, разговорах со стройплощадкой и фирмой «Маннекс». Габариты были определены, поэтому стройплощадке пока другие сведения были не нужны. Коммерческое предложение направлено в Москву на рассмотрение, переговоры по цене будут проходить в Минмаше. Сроки поставки с учётом приёмки будут известны в ближайшее время. О Сноу и Ноймайере ни слова. «Звони Сноу. Интересно, что он тебе расскажет» – изрёк Борис, когда мы выходили из офиса. Когда на следующий день мы встретились с Вальтером, он передал мне общий вид станка со спецификацией и заметил, что самое главное – это электронное управление, но оно ещё в разработке. К тому же система очень дорогая, делается по военным стандартам, поэтому о ней распространяться не надо. Он начинал меня раздражать: передавая мне общие схемы, он оглядывался, изредка переходил на шёпот, а его серый атташе-кейс всё время попадался мне на глаза, а чаще всего стоял около моего стула на полу, так что хотелось его пнуть ногой.

Симпозиум в Брегенце состоится в середине января. Мне необходимо сообщить ему, кто из сотрудников нашей фирмы сможет в нём участвовать, и он займётся оформлением документов. «Кроме меня, другой кандидатуры нет», – подытожил я.

ПРЕДНОВОГОДНЯЯ СУЕТА. СЕМЕЙНЫЙ СБОР.

Декабрь – месяц ожиданий. Все чего-то ждут, хотя знают, что ждать-то нечего. Ну, это для взрослых, а дети в своих мечтах уносятся так далеко, что их разочаровывать могут только очень чёрствые люди. Наши дети обладали, да и сейчас обладают, спасибо Всевышнему, хорошей памятью. Они вспомнили к концу года все обещания родителей, выстроили их по принципу: сначала пусть выполнят эти, а потом дожмём, и стали предъявлять. Первым же требованием был поход в ресторан и, если Оля при разговоре только ехидно улыбалась, то Женя, поднаторевший на выпрашивании новых машинок, был непреклонен. Он то прикидывался голодающим Поволжья, то ссылался на необходимость сплочения семейного коллектива. В общем, чтобы не травмировать наглую детскую душу, пришлось согласиться на гастрономический поход в ближайшую субботу.

Шорин тоже с нетерпением ждал подтверждения если не геройства, то хотя бы получения сакрального груза. Он пребывал в озабоченном состоянии – бывают такие моменты, когда кажется, что ты уже погряз по горло в заботах, а их количество продолжает расти – и предложил съездить в Экертсау и проверить возможность рыбалки со льда. С радостью сговорились на воскресенье. Время, действительно, спрессовалось, а надо было ещё купить подарки детям и положить под ёлку от имени Деда Мороза. Кстати, ёлку тоже надо было покупать, не говоря о продуктах для праздничного стола. Напитки и часть деликатесов собирались закупить с помощью международников. У них в здании есть магазин, где всё разнообразно, дёшево и сердито. Конечно, обошлись бы, но, как сказал Борис, нечего их расслаблять, а то вообще уже мхом покрылись. Собираться решили у Шориных, так как Кузьмич тоже хотел праздновать, и с этим надо было считаться. Зато мы его возьмём на рыбалку, в отличие от Жеки, которому на этот раз и ресторана хватит. Рощинцы с Жанной отпразднуют Новый год на Техникер. У Самсоновых своя компания, так что мы свободны, несмотря на кучу детей и собаку. Дата сбора у австрийских коллег определена не была, но скорее всего это будет на католическое Рождество или в январе сразу после рождественских каникул, которые они проводят традиционно с семьями. Контора упорно работала, но чувствовалось, что все трепетно ждут наступления пусть не православного, а католического Рождества, когда совершенно официально можно будет расслабиться, получить премию, а этого все ждали, и чаще, чем обычно, вливались в украшенные венские улицы. Надо отдать должное Шорину. Когда он узнал о нашем походе в ресторан, он не стал напрашиваться в компанию, а наоборот, обещал купить наживку на воскресенье. Выбирая с Людмилой ресторан, мы остановились на китайской кухне, стараясь доставить детям неожиданное удовольствие. Рекламных проспектов было достаточно, и мы разыскали ресторан «Золотой дракон» на севере Вены. Не близко, зато настоящий китайский интерьер и стоянка. Вот и суббота! Дети за уроки, мы за продуктами. Когда воссоединились, настало время собираться. Одежда свободного стиля для воскресных дней, тёплая смесь – перемесь, машина недалеко, и – вперёд! Проехали все знакомые места: Хофбург – справа, ратуша – слева, а последнюю часть пути – по карте – и на Порцелланштрассе. Ещё не стемнело, но на фасаде среди деревьев просвечивало название. В ресторане никого не было, только флажки и божки напоминали об экзотической принадлежности заведения. Дети были в восторге и бегали в поисках лучшего, по их мнению, места. Мы были вынуждены с удовольствием подчиниться. Тут же появилась китаянка с меню. Дети начали по картинкам изучать предлагаемые блюда. Сосисок с картошкой не было, поэтому пришлось поработать. Мы тем временем заказали по бокалу вина и кока-колу. От супа все отказались, остановились на утке по-пекински, мясе с овощами в кисло-сладком соусе и китайских пельменях. А чтобы мы не погибли от голода, ожидая горячее, нам принесли кучку печёных пирожков с капустой. Мы с удовольствием помели тёплые и вкусные пирожки, и тут же появилась утка и мясо. Ребятам очень нравилась обстановка, зажжённый фонарик на столе и коллективизм, выражающийся в больших общих блюдах. И когда всё было съедено и принесены уже почти забытые пельмени, всех охватил первобытный захватывающий смех. Просто всё было хорошо, а говорить об этом пока не хотелось. Пришлось заказать ещё бутылочку кока-колы. Пользуясь моментом, Евгений стал проситься на рыбалку, напирая на то, что нам легко говорить, а он лишён детских радостей. Несмотря на то, что нам уже принесли подарок от хозяина – по рюмке сливового вина – слабины я не дал и объяснил подрастающему поколению, что льда ещё может и не быть, а если он есть, то тонкий, и если при неблагоприятных обстоятельствах мы, взрослые, окажемся в воде, то она будет нам по грудь, а ему, если что, с головой. Поняв, что надо было просить что-нибудь попроще, он, махнув рукой, принялся за кока-колу. Домой мы вернулись в хорошем настроении. Оля договорилась с подружками встретиться на Техникер и погулять в Бельведере, а я собрал тёплые вещи, всякие короткие удочки и жерлицы на утро.

ТОНКИЙ ЛЁД.

В Экертсау у рыбацкого магазина меня встречали двое достойных мужчин, Борис и Кузьмич. Шорин уже купил наживку и что-то вдалбливал псу, вероятно, напоминал ему о каких-то его прегрешениях. Кузьмич ворчал и то исчезал, то появлялся опять в окне машины, но, видимо вины за собой не чувствовал, а хотел на волю, в пампасы. Похлопав друг друга по плечам, забрав сумки со снастями, мы выпустили Кузьмича из машины и пошли через дамбу к водоёму. Мы шли по тропе, а Кузьмич носился по пожухлой траве, временами исчезая за кустами. На берегу, куда нас привела тропа, как и ожидалось, никого не было, и Борис тяжёлым молотком пробил для нас две лунки, после чего пробормотал, что лёд тонкий, но надо пробовать. Опережая меня, Кузьмич выбежал на лёд, заскользил по нему, удивлённо тявкнул и, вылетев на твёрдую землю, уселся на пологую травянистую площадку и замер, неодобрительно посматривая на Бориса. Осторожно усевшись на стульчики, мы выловили несколько мальков и тут же поставили жерлицы, надеясь на щучью поклёвку. Последнюю жерлицу я поставил у камышей поближе к берегу и, уже выпрямляясь, услышал сначала треск с бульком, а потом возмущённый, сдобренный не словарными словами «речитатив» Шорина. Он стоял по грудь в воде, выбрасывая из образовавшейся полыньи куски льда. Бросившись на берег и схватив первый попавшийся толстый и крепкий дрын, я поспешил к Борису. «Я сам, я сам» – выдыхал товарищ, глядя, как подо мной прогибается лёд. Дрын помог, и мы на четвереньках выползли на твёрдую землю. Там нас ожидал Кузьмич, который то вскакивал, то снова ложился, потом начинал бегать кругами и громко сопел. На его морде застыло выражение, которое в переводе с собачьего означает: «Тут и думать нечего, опять что-то непонятное натворили. Эх, люди!!»