Виктор Зернов - Кузьмич

Народ уже был разогрет, зал полон, и многие перекрикивались, думая не о докладе, а о продолжении банкета. Всё было честно. Костин, поздравив всех с годовщиной октября, вызвал меня на сцену. Нешаблонно начав доклад и почувствовав доброжелательный и заинтересованный настрой зала, я облокотился на трибуну и продолжил вещать в выбранном ключе. Реакцию зала я определял по выражению лиц слушателей первых рядов и, если первая часть моего доклада сопровождалась доброжелательным блеском глаз, то по мере того, как я увлечённо рубил с плеча словом, в глазах коллег появлялось сначала недоверие, а потом и какой-то проблеск страха. Никаких изменений в направлении вектора речи не было, но тем не менее… Эта метаморфоза меня задела, я нажал локтями на трибуну и почувствовал, что она двигается в сторону авансцены и, если честно, уже ближе к краю. Чтобы не доводить состояние слушателей до паники, мне пришлось отойти от трибуны, которая, как оказалось, была в свободном плавании и ничем не крепилась к полу сцены. Представив себе, что могло случиться, если бы я ничего не заметил, я сбавил обороты и, искоса поглядывая на бунтарскую трибуну, стал плавно продвигаться к финишу, употребляя не свойственные для начала выступления избитые фразы. Кроме первых рядов никто ничего не понял, и потом, уже в буфете, некоторые знакомые говорили: «Здорово ты докладывал, вот только в конце что-то не сложилось». Пришлось отнекиваться.

Мы с Шориным постояли в буфете, жуя бутерброд и запивая его коньяком, и посмеивались негромко над моими приключениями. Борис рассказал о замеченных мной новых лицах, присутствовавших на посольском приёме. «Ну, Дядю ты теперь точно не забудешь, а когда ты ушёл, он переговорил с личностью, которую ты, вероятно, ранее не встречал. Не все знают, что это – заместитель начальника отдела австрийской контрразведки, который занимается СССР. Мне его как-то показали. Он в МИДе Австрии занимает должность заместителя директора департамента по работе с соцстранами, но мы-то знаем, кто он на самом деле. Самсонов вроде бы с ним знаком. Откуда? Такой клубок! Пойдём, потанцуем! Ты ведь у нас сегодня гвоздь программы». Борис отобрал у приёмщиков Жанну, а я пригласил Анну. У Рощина был недовольный вид, а у женщин наоборот. Анна похвалила меня за доклад, а когда я рассказал ей о казусе, пытаясь сымпровизировать юмореску, она смеялась, обращая на себя внимание. «Да, с вами не соскучишься», – вдруг проговорила она лукаво и как-то нерешительно. – Илья тоже так говорит. А тот был чем-то раздосадован и заметил, довольно зло, что «вы много на себя берёте». И мне показалось, что он это не о нашем проекте.

Высший уровень: дядя Самсонова, Дядя, Торгпред, посол, зам. нач. отдела австрийской контрразведки, и может быть, чиновник, к которому обращался он по поводу произошедшего со мной инцидента.

Средний уровень: Шорин, Самсонов и, может быть, Костин, а также руководители связанных с нами австрийских и немецких фирм.

Низший уровень: Сноу, Ноймайер и ваш покорный слуга.

Какую роль в этой круговерти играет Франц, трудно сказать, но, во всяком случае, не на моей стороне. Ему поручили передать мне внутренний доклад фирмы «Тиссен», он передал. Сноу контролировал передачу, но я доклад не взял. Он также в курсе того, что мой последний телефонный звонок был не из города, а из дома. Обставить подход ко мне в Пратере в лучших традициях контршпионажа не удалось, но Сноу уже не мог ничего изменить. Нам оставили пространство для контрдействий, упрекнуть им меня не в чем, поэтому можно занять наступательную позицию. Надо это обсудить с Шориным и заявить протест или как там у них это называется. Самсонов явно в курсе моего звонка из дома, но его цель неясна, скорее всего, он хочет воспользоваться ситуацией и подвинуть Шорина, одновременно не исключено, что по просьбе своего родственника каким-то образом оказывает Дяде услуги. Вспомнив Самсонова и его двуличность, мне вспомнились слова Анны, подтверждающие мои догадки. На среднем уровне расстановка сил понятна, со Сноу разберёмся, а вот действующие высокие персоны и их цели вне моего понимания. Да и Шорин, похоже, в своих рассуждениях далёк от реальности. В любом случае мы обладаем более обширной информацией, чем несколько месяцев тому назад. Как сказал ранее Борис, подождём пару недель, а потом, если не будет никаких новых данных, будем действовать. Никого в курс дела вводить не нужно, кроме тех, кто уже знает. Во всяком случае, Илью и Костина вычёркиваем.

Раздался шум лифта, родные голоса, и вся команда ввалилась в квартиру и, перебивая друг друга, стали настаивать, хотя я и не возражал. Удивившись моему соглашательскому настроению, детская половина семьи быстро растворилась, а мы с Людой решили внести предложение поехать за грибами, так как торгпредские женщины сказали ей о появившихся в Венском лесу маслятах и опятах. Мы изложили идею поездки детям, подчеркнув, что потом можно было бы пообедать на одном из холмов, где тренировались дельтапланеристы. Дети выслушали предложение, оценили его как интересное и, не имея никаких возражений, согласились.

ВЕНСКИЙ ЛЕС.

Мы никого с собой не приглашали, поэтому могли не спешить, но всё-таки встали пораньше, чтобы полнее использовать светлое время глубоко осеннего дня. Отправились мы по южному автобану. Когда начались сосновые леса, свернули на местную дорогу, ведущую вдоль леса до упора, где была спонтанно устроена автостоянка. Пройдя оттуда метров сто, мы упёрлись в маслята. Их было столько, что говорить, что мы их искали, просто смешно. Грибы срезались под шляпку и укладывались в пластмассовые ведёрки. Изредка слышимые крики убеждали нас, что мы не одиноки. Первый акт грибной эпопеи закончился, когда ведёрки стали полными, а руки чёрными. Двигаясь к машине, мы непроизвольно косили глазами по сторонам, и казалось, что мы здесь не проходили вообще. Жёлтые живые пятна. Тихая и будоражащая воображение охота. Сполоснув руки и усевшись в авто, мы направились по дороге, которая разрезала Венский лес пополам и служила перемычкой между южным и западным автобаном. Выискивая какой-нибудь съезд в лес, я неожиданно для себя обнаружил не очень-то приметный указатель на деревню Майерлинг и, недолго думая, свернул на узкую асфальтированную дорожку, ведущую в покрытое тайной Венского леса место. Пока мы двигались в сторону замка, я коротко рассказал связанную с ним душещипательную историю кронпринца Рудольфа и его любимой румынской баронессы Марии. Будучи женат, кронпринц тем не менее, не скрывал своей связи с Марией и даже успел обручиться с ней по обряду масонов, одновременно послав прошение Папе. Отец Рудольфа, Франц Иосиф первый, не желая замечать душевный надлом сына, угрожал ему лишением наследства и высылкой из Австрии. На пике обострившихся отношений в семье Габсбургов случилась трагедия, когда были найдены в охотничьем замке тела любовников. Расследовалось много версий, но тайна трагедии так и не была раскрыта. Венский лес продолжает её хранить.