Виктор Зернов - Кузьмич

« Сначала я получил втык за самодеятельность, а потом пришлось четверть часа сидеть и смотреть на думающего шефа. Ты не можешь себе представить, какие это краски, чувства и движения. Когда я рассказывал, он двигал на столе все попадавшие в поле зрения предметы, включая чугунный письменный прибор, из которого сыпались карандаши и ручки. Он ёрзал в кресле, вскакивал, тёр лоб, причём одновременно его лицо меняло цвет от бледного до багрового, а глаза то светились, то темнели за очками. А потом, когда размышлял, он делал то же самое, но в медленном темпе, и это было непереносимо. Заключение было следующим: во-первых, мы теперь знаем все привходящие обстоятельства, которые можем толковать по своему; во-вторых, оценить создавшуюся ситуацию проблематично, так как мотивы и сценарий нам неведомы; в-третьих, от нас уже ничего не зависит и остаётся только ждать, однако развязка неминуема, учитывая серьёзную расстановку сил; в-четвёртых, посол – лицо зависимое, и он примет такое решение, которое устроит всех, кто замешан в эти игры; в-пятых, продолжайте работать, и не дай Бог…» Шорин виновато на меня посмотрел и добавил: «Игра, конечно, в одни ворота, но и ущерба большого не будет». Вернулись мальчишки. Женя сказал, что в ста метрах от нашей стоянки в заливе плещется и плавает на поверхности довольно крупная рыба. Прошлись по берегу и увидели описанную картину. Вероятно, после зимы ослабевшая или больная рыба не в состоянии погрузиться в воду и делает бесполезные круги. «Вот тебе и аллегория», – с горькой усмешкой подумал я.

КОРОТКО ОБО ВСЁМ.

Работа над проектом подходила к завершению. Рощин несколько раз выезжал в Кёльн, откуда связывался со строительной площадкой и подчищал подвисшие вопросы. Результаты своих переговоров и проекты протоколов он по факсу отправлял в Вену. Подправленные и согласованные со Штельце, они направлялись нами в Москву. Минмаш всё сверял ещё раз со стройплощадкой и посылал нам указания с приложением графиков приёмки оставшейся части станков и принадлежностей. По здравому размышлению работы оставалось месяца на четыре.

Самсонов смирился со своим положением, помягчел и стал вполне дружелюбным. Они с Шориным, видимо, окончательно выяснили отношения, и Борис управлял офисом единолично, уже не отделяя проектную часть от всего проекта. Почувствовав неограниченную власть, Шорин разошёлся, и мы начали ездить на рыбалку уже и в будни, не афишируя это, но и не особенно скрывая, снабжая рыбой весь коллектив. Вязкая атмосфера, связанная с Дядей и его амбициозными планами, не прояснялась. Приходилось смириться с мыслью, что всё разрешится внезапно и кардинальным образом.

Австрийские СМИ много внимания уделяли состоянию советско – австрийских отношений, особенно в части поставок нашей стороной энергоресурсов, от которых в значительной степени зависела не только австрийская промышленность, но и население. В политических кругах Австрии, как и во всей Европе, велась позиционная борьба между сторонниками умеренной политики, предполагающей сотрудничество с социалистическими странами, в том числе с СССР, сохраняя статус нейтрального демократического государства, и партиями более радикального толка, предпочитающими партнёрство с соседями, среди которых ведущую роль играла Германия. Наше руководство прилагало много усилий для поддержания стремления Австрии к нейтральному статусу и сохранения паритета с оппозицией при помощи умеренных цен на нефть и газ. Наш посол, не являясь крупной политической фигурой, старался придерживаться линии, разработанной руководством страны, и следовал неукоснительно его указаниям. Поэтому, когда с австрийским канцлером был согласован визит нашей правительственной делегации в Австрию в начале июля, посол дал указания всем руководителям советских организаций, работающих в стране, представить ему планы по работе с австрийскими учреждениями и фирмами во время пребывания нашей делегации в Австрии. Шеф Шорина, расценив высказывание посла в личной беседе о принятии всех мер по предотвращению возможных провокаций, обеспокоился и вызвал Бориса к себе. Долго он разговаривать не стал и приказал ему, чтобы в конце июня меня в Австрии не было. Всё это он рассказал мне во время нашей прогулки в Бельведере. Ещё он добавил, что моего отъезда никто не требует, просто так будет лучше. Шеф обезопасит себя, будет выглядеть перед послом хорошим исполнителем, а московское начальство поставят перед фактом, используя выражение «в соответствии со сложившимися обстоятельствами». Времени до отъезда ещё навалом, и в конце мая, когда закончатся занятия в школе, я с семьёй смогу получить на фирме оплачиваемый недельный отпуск, который смогу использовать для поездок по Австрии. Бензин и часть расходов он мне оплатит. Беседа получилась какой-то тяжеловатой, даже натужной, но по – другому и не вышло бы. Мы это понимали и, мало того, друг другу сочувствовали. Он понимал, что удар пришёлся по мне, а я чувствовал, что ему это ещё припомнят.

Как обычно, накануне лета работа в офисе несколько ускорилась или это только так казалось. У приёмщиков командировка заканчивалась, и они много времени тратили на беготню по магазинам. Им никто не делал замечаний, так как все понимали, что проект движется к концу. Начались бюджетные проблемы и пересмотр спецификаций, но и австрийцы, и немцы относились к этому индифферентно и связывали такие требования с общим состоянием экономики СССР. Графики приёмок оборудования чётко выполнялись, но уже складывалось мнение, что они затянуты. Рощин знал себе цену и, чувствуя себя героем без упрёка и подозрений, рассчитывал покинуть Австрию последним. Я в беседах с сотрудниками жаловался на состояние здоровья своих родителей и предполагал, что придётся уезжать в Союз раньше времени. Анна как-то необычно на меня посматривала, видно Илья ей выдал по моему поводу свои соображения.

Семья, после того как я сообщил, что старшему поколению в Москве требуется поддержка, сплотилась и ушла в активную оборону, раздумывая о том, что нам ещё подкупить и куда съездить. Оказалось, что меркантильная сторона не очень-то занимала детей, поэтому Людмила вопросы закупок взяла на себя, определив с моей помощью наши финансовые возможности. А по поводу поездки обсуждение зашло далеко – вплоть до Лихтенштейна, поэтому решено было сначала почитать, подумать, навести справки. Билеты заказали на 30 июня заранее, чтобы вовремя получить за них шиллинги и потратить. После того как Женя упаковал свои машинки в коробку, мы наконец опомнились, осознав, что до отъезда ещё далеко. Люда говорила с торгпредскими жёнами и почти каждый вечер выкладывала нам информацию о местах, которые посетили её собеседницы. Конечно, вкусы у всех разные, и мы на семейном совете, пользуясь картой, пытались разработать маршрут нашей прощальной поездки. Ни с кем особенно не советуясь, мы решили отправиться на юг Австрии, посетить Грац и Клагенфурт и насладиться красотами многочисленных озёр, расположенных вдоль границы со Словенией. «Сборы были недолги», и как только школьники отделались от забот, мы встали пораньше (никто и не думал капризничать) и с песнями покинули Вену. В Граце мы нашли приличный недорогой отель и, глубоко вдохнув воздух свободы, отправились в центр города. Конкретного плана у нас не было, и в рамках произвольной программы мы внимательно осмотрели церковь Сердца Христова, которая является третьей по величине в Австрии и славится своими витражами, и базилику Мариатрост, которая располагается на холме, возвышаясь над городом почти на 500 метров, и отличается пышным интерьером в стиле барокко. Надолго нас не хватило, и когда ноги вынесли нас к ратуше, рядом с которой пестрели прилавки с местными деликатесами, мы там задержались, «изучая» эти деликатесы на удобной лавочке в маленьком сквере. После «научной работы» программа стала ещё более произвольной, а отдых привлекательным. До отеля было недалеко, мы отдохнули, и вечер не заставил себя ждать. Прогулявшись по центру и осмотрев по ходу всевозможные замки, собор Святого Элидия, принадлежащего ордену иезуитов, и оперный театр, мы выдохлись и решили завершить экскурсию, полюбовавшись панорамой Граца и окрестностей с горы Шлоссберг, поднявшись туда на фуникулёре. Поняв, что силы на исходе, а город капитулировал, мы побрели на поиски хлеба насущного, который, как известно, можно найти в каком-нибудь местном кафе. В этот раз мы попали под влияние детей с той лишь разницей, что сосиски были не венские варёные, а местные разных сортов, жаренные на гриле. К этой куче вредной еды заказан был гарнир из горячей тушёной капусты и картошки фри, причём для приготовления использовалось местное тыквенное масло. Пришлось попробовать местное розовое вино, которое нам рекламировали как коварное. Коварство его заключалось в том, что после выпитого бокала потянуло на десерт, причём не нас, а детей. Штирийский штрудель был большой, вкусный и посыпан крошками тыквенных семечек, слегка обжаренных и подслащённых. Наутро мы отправились в Клагенфурт. Ехали полтора часа. Разместились в маленьком домашнем отеле на озере. Это конечно не Зальцбург, но старый город привлекает сохранившимися средневековыми постройками. Он настолько компактен, что прогуляться по нему не стоит больших усилий, а удовольствия от ходьбы по узким мощёным улочкам и неспешного разглядывания старых строений и достопримечательностей получаешь ощутимо много. Сфотографировали фонтан Линдвурм, очень популярный не только у туристов, но и у жителей всей Каринтии, которые верят в уникальность своей земли. Фонтан представляет собой дракона, из пасти которого хлещет вода, а напротив стоит победивший его воин с палицей. Наверное, есть что-то таинственное в противостоянии сил добра и зла в этих местах, выделяющихся озёрами, фонтанами и скромностью дворцов и церквей. Для местных жителей нет ничего удивительного, что от церквей Святой Елены и Святой Магдалины, расположенных на горе Магдаленсберг, каждый год в полнолуние после Пасхи отправляется факельное шествие по окрестным горам после посещения полночной мессы. Такое шествие на кого угодно оказывает впечатление и создаёт легенды. От средневековья нас отвлёк Минимундус – великолепный парк, на территории которого размещены около двухсот самых известных сооружений мира в миниатюре масштабом 1:25. Кроме архитектурных шедевров в парке устроены мини каналы, мини реки, озёра и порты, по мини железнодорожным путям бегают поезда, а в портах курсируют мини корабли. Если бы не было опасно, летали бы и мини самолёты с ракетами.