Георгий Комиссаров - Вы за обновлённый СССР?

– Да, я ради Советской Науки и Мирного Атома готова даже на…, – не успела Оля в своём мозгу точно сформулировать предел её решительности.

Тут внезапно дверь распахнулась и в кабинет залетел «вихрь женского полу», стервозного вида, возрастом с Олю и с порога, весело, девица проворковала: «Ну что ты, «котик», до вечера не смог дотерпеть?»

И «вихрь в короткой юбке» полетел к своей цели, в виде застывшего каменной глыбой, на своём рабочем месте, ректору.

Достигнув цели и задрав юбку, ловко девица взгромоздилась ему на колени, повернувшись лицом ко входной двери, продолжая интенсивно возиться и при этом возмутившись: «Котик, ты чего не приготови…..лся?

Последний слог почти застрял у неё во рту, так она разглядела Олю, сидящую тихонько на кресле, с боку, в глубине кабинета.

Девица быстро вскочила с ректора, поправила одежду и мило улыбнулась, ожидая пояснений ректора.

У Оли молнией пронеслось в голове: – нет, на женсовет я не подписывалась, ну провинция даёт, отстала я от жизни со своей наукой и квартирой.

Ректор немного поёрзал в кресле и обычным деловым тоном, как будто так и надо, что только-что, тут случилось, произнёс: – это товарищ из Москвы, Ольга, по вопросу перевода одного нашего преподавателя к ним в «Бауманку, так что поручаю Вам, Евгения, срочно заняться этим делом, всё Вы свободны, а нам с товарищем нужно ещё обязательно посетить Партизанскую Поляну».

Последняя фраза ректора «вернула на землю» Евгению, как уже поняла Оля, что это и есть Женя.

А, та, уже вполне спокойно и по-деловому, ответила, – да, конечно, понятно, всё сделаю, но нужно на бумаги посмотреть и пусть тогда «товарищ из Москвы» с ней пройдут, не надолго, к ней.

Ректор, неохотно, – ну если быстро, то можно и махнул рукой в сторону двери.

– Я жду, – мягко проговорил ректор им вслед.

В приёмной сидела только за своим столом секретарь и не обратила на нас никакого внимания.

Мы в безмолвии прошли по полным суеты коридорам БПИ и вошли в дверь с надписью «Завкадрами», просто и лаконично.

Не успела дверь за нами закрыться от мощного толчка Жени, как я оказалась к ней буквально припечатанной мощной грудью хозяйки кабинета.

– Ну, что шалава московская, у вас там все мужики закончились, на наших потянуло?, – зло прошипела она Оле в лицо.

– Да, – простодушно ответила Оля на оба вопроса.

Такой честный и прямой ответ обескуражил Женю и та уже продолжила по-деловому, – Серёня мой, а других забирай хоть всех. При этом оставила Олю в покое. Пройдя в дальше в кабинет, бросила через плечо, – ну чего столбом встала, проходи, садись, «в ногах правды нет», да и невесты в горнице есть, ха-ха.

Достала початую бутылку «трёх звёздного», рюмки и початую шоколадку, водрузила это всё на маленьком, приставном столике, за которым уже сидела Оля и присела сама.

Разлив коричневую прозрачную жидкость по рюмахам и взяв одну Женя провозгласила женский традиционный тост: «За нас, красивых и их, неверных»

«Чокнувшись», участницы «застолья», дружно, опрокинули содержимое их рюмок, в ярко накрашенные свой ротики. От чего и их рюмки приобрели «опознавательные знаки» их временных хозяек.

– Меня Женя зовут, запоздало представилась «визави», попутно закусывая коньяк кусочком шоколада.

Оля, с трудом проглотив, эту спиртосодержащую, сорокоградусную коричневую, прозрачную жидкость с запахом ванильного сахара и, такого уже забытого со времени её жизни в общежитии, клопов, принялась проталкивать её дальше по пищеводу кусочком шоколада. Шоколад справился с этой задачей и после небольшой заминки, немного сморщившись и запинаясь, с хрипотцой в голосе, представилась и Оля.

– Не привыкли в Столицах к такому вот шмурдяку?, – хохотнула Женя, постучав длинным, ухоженным, с красным лаком, ноготком, по стеклу бутылки.

– Не похожа ты обычную московскую б…дь, – продолжала рассуждать Женя вслух.

– Вся такая ухоженная, в импортных тряпках, любовник поди один только, да и "по жизни" несильно «по рукам» ходила, не то, что я, – вздохнула печально Женя.

Потом, видимо спирт сделал своё дело, и Женя повеселела.

– Не грусти, подруга, всё я тебе сделаю, кого тебе в Москву направить?, – по озорному продолжила она.

– Александра Сергеевича…, – начала Оля говорить, но была прервана взрывом хохота Жени и встречным вопросом.

– «Пушкина» нашего захотелось?, ха-ха-ха.

– Шиш Вам с маслом, а не нашего «Пушкина», – продолжала смеяться кадровичка.

– Да, нет, я не против, никто тут у нас не против. Конечно, он «птица высокого полёта», но пока евойная мамаша жива, никому она его не отдаст. Ты, подруга, давай в начале с мамкой его вопрос реши, а потом уже и я тут быстро всё проверну, – по-деловому уже заговорила кадровик.

– И это… Не нужно тебе больше к Серёне ходить и ни в какую эту "Поляну", тоже. Я то знаю, где эта "Поляна" у него. Ха-ха. Ходок он, конечно, ещё тот…, – пустилась в долгий рассказ Женя.

Из которого, стало Оле известно, что Серёня был областным комсомольским «Вожаком», и зная, что ему такой же партийный пост «не светит», стал заранее «соломку себе стелить». Окучивал дядю-ректора, поступил заочно в аспирантуру, за него тут все всё сдавали и писали. Так он стал, в начале «кандидатом», потом «доктором». Пересел в кресло ректора БПИ, дав начало научной династии, как Серёня хвастает. Вот сейчас в членкоры протискивается, стало быть в академики.

А она, Женька, с пионерок при нём, привыкла к нему, к его бл…ству и бабам.

Ничего тут сложного нет, она весь процесс на контроле держит. И ей сразу «стуканули», как только какая-то «московская шлю…а» переступила порог их «Альмаматери», ха-ха.

И собиралась она уже сама, без всякого вызова, нарушить наш тет-а-тет, но после вызова Серёни, решила, что либо «москвичка» «продинамила» его, либо не удовлетворила.

В этом месте рассуждений Жени, Оле очень захотелось возмутиться и делом доказать, что она лучшая в этом деле, но видимо не хватило для этого ни «воздуха свободы», ни выпитого, а может, и скорее всего, просто мужика рядом, на ком можно это было продемонстрировать, этой провинциальной зазнайке. Но здравый смысл возобладал в Олиной головке и спор не состоялся.

А сейчас в планах Жени, Серёню на себе женить. Правда для этого ей нужно развести его с женой. Но это дело плёвое. Сейчас уже не те строгости. Везде уже руководители молодые и начали процесс обновления жён. Если уже даже их Первый, тихонько развёлся и женился тихонько, на своей певичке ленинградской, без битья сервизов из Эрмитажа. Ха-ха.

На этой бравурной ноте, Оля с Женей рассталась на короткое время. Клятвенно пообещав не приближать и не попадать в поле зрения «её Серёни», а она всё сделает в лучшем виде, как только я ей сообщу, что с мамашей «Пушкина» всё улажено.