Стив Сомер - Кумир

— Что? — не поверил Манкузо.

— Господи!— взмолился Скотт.— Разуй глаза. Пора почуять, что пахнет жареным.

У Манкузо беспомощно опустились руки. Неужто правда? Боль и жалость захлестнули его.

— Нет, нет! — выкрикнул он.

— Да, да,— не глядя на него, сказал Скотт.— А теперь убирай свою паршивую пушку и проваливай.

Но Манкузо не мог сдвинуться с места.

— Нет, нет,— бормотал он.— Бог ты мой, нет…

— Ты что, спятил, старый кретин? — Скотт наконец повернулся к Манкузо лицом.

Но тот, сцепив руки, зажмурился и, как-то по-детски съежившись, выдохнул:

— Нет!

Скотт уставился на Манкузо, которого била нервная дрожь, но его переживания вызывали у него только брезгливое презрение. Он пихнул Манкузо в грудь.

— Проваливай! Убирайся отсюда, задница вонючая!

Однако Манкузо продолжал стоять со стиснутыми кулаками. Его трясло, горло сжало. Именно в этот миг он понял, кто убил Дэйва Росса. Понял.

— Господи ты боже мой.— Скотт ухмылялся, выказывая свое отвращение.— Подумаешь, какой-то жид с крепкими кулаками и смазливой рожей. Не напарник, а сопляк с длинным… в штанах. Что заслужил — то и получил!

У Манкузо вспыхнули глаза. Он выбросил вперед руку и железной хваткой зажал кисть Скотта. Потом быстрым движением с силой рванул ее назад так, что она хрустнула. Скотт тяжко опустился на одно колено. Но закричать не успел — Манкузо засунул пистолет с глушителем прямо ему в рот.

— Не смей,— прошипел Манкузо мокрыми от слез губами.— Не смей, грязный, ничтожный ублюдок, так говорить о нем.

Скотт задыхался.

— Это он расколол орешек! Он… он… Но я доведу дело до конца,— прошептал Манкузо.

Он отшвырнул Скотта, и тот, судорожно глотая воздух, повалился на пол. Манкузо отворил входную дверь и тут же хлопнул ее за собой.

14.05.

Терри Фэллон откинулся на полати из красного дерева и всей грудью набрал горячий сухой воздух сауны. Поворачиваясь, он снова ощутил боль в заклеенной пластырем ране. Раздался стук в дверь, потом она приоткрылась.

— Войди, Билл,— сказал Терри.

Билл Уикерт продолжал возиться со своим полотенцем, стараясь обмотать его вокруг пояса. Он так и отпрянул назад, когда струя горячего воздуха ударила ему в лицо.

— Терри, как ты выдерживаешь? — произнес он, закрывая за собой дверь сауны.

— Прекрасно расслабляет, надо только притерпеться.

— Да, наверное.

Они обменялись рукопожатием. Уикерт попробовал сесть, но тут же вскочил.

— О господи, до чего горячо!

— Все равно сядь и подожди,— сказал Терри.— Привыкнешь.

— Встреча с О'Доннеллом состоялась.

Терри протянул к нему обе руки.

— Сядь, Билл, будь добр. Расслабься. Вот так.

Терри дал ему еще одно полотенце.

Уикерт постелил его на деревянные полати и тогда уже с осторожностью сел.

Терри прикрыл глаза и откинулся назад.

— Бог мой, как хорошо.

Но тут же поморщился, приложив руку к лейкопластырю, наложенному на рану.

— Все еще болит?

— Да, как будто лошадь лягнула.

— Осложнений быть не может?

— Доктор говорит — нет. Швы снимут после съезда.

— Все ждут, что ты обретешь свою лучшую форму, когда надо будет произносить на съезде речь.

Терри улыбнулся.

— А мне доверяют главное выступление?

— Да, все согласились.

— И О'Доннелл?

— О'Доннелла не спросили.

— А президент?

— Его голос тоже ничего не решает, Терри. Ни президент, ни О'Доннелл больше не являются руководством партии.— Уикерт прислонился было к горячей стене, но тут же выпрямился.— Черт! Печь дьявола, а не сауна.

— Тогда все прекрасно, Билл.— Терри откинулся и снова прикрыл глаза.

— Ну, ты доволен? — спросил Уикерт.

— Я размышляю.

— О чем?

— О будущем нашей страны.

— Каково же оно?

— Предстоят большие перемены.

— И прежде всего в самой партии,— заметил Уикерт.— Большие перемены, которые уже давно назревали.

Терри, улыбаясь и не открывая глаз, кивнул. Он отдыхал, прислонившись к горячей деревянной стене.

— Я вот все думаю,— сказал Уикерт,— как считаешь, не пора ли, чтобы пост вице-президента обрел реальную власть, а не оставался бы почетным залом ожидания?

— Конечно.

— Вице-президент только тогда имеет право голоса, когда голоса в сенате разделяются поровну. А это случается раз в сто лет по обещанию. Я считаю, что голос вице-президента должен быть в правительстве весомым. Возможно, ему надо доверить руководство Советом национальной безопасности или что-то в этом роде.

— Мысль неплохая.

— А проведение в жизнь важнейших социальных программ осуществлять через единое управление — некий государственный совет вкупе с МЖГ [128] Министерство жилищного строительства и городского развития в США. . И потом, многовато подачек, на которых кое-кто греет руки. Не пора ли сократить их?

— Согласен. Пора,— сказал Терри.

— Ладно, я бы еще посидел с тобой, но предстоит пресс-конференция, где объявят, что для основного выступления избрали тебя,— заметил Уикерт.— Ты не хочешь намекнуть мне, о чем собираешься говорить? Само собой, не для печати. Просто мне для ориентации.

— Ориентация — на будущее,— не открывая глаз, объявил Терри.— Наш ориентир — власть. Мы — избранные представители власти.

— Да, конечно. Это верно. Значит, до встречи в Сент-Луисе,— промолвил Уикерт с улыбкой. Он был так счастлив выбраться наконец из сауны, что даже не стал ждать прощального рукопожатия.

Когда дверь за Уикертом захлопнулась, Терри еще какое-то время продолжал наслаждаться жаром сауны, от которого приятно покалывало кожу, пока испарина окончательно не высохла. Для выступления на съезде ему понадобятся нужные слова. Точные, остроумные. На что собственного ума ему не хватит. Ограниченных способностей Криса Ван Аллена тоже маловато. На свете есть только один человек, которому дано найти эти единственные слова, чтобы подготовить Америку к грядущему будущему. К новой эре.

К счастью, этот человек, эта женщина, в помощи ему не откажет.

15.10.

Вернувшись к себе в кабинет, Лу Бендер снял пиджак, повесил его на спинку стула и занялся почтой. Дверь приоткрылась. Это был президент. Бендер поднялся ему навстречу.

— Не беспокойся,— сказал Сэм Бейкер.

Он закрыл дверь и, пройдя в глубь кабинета, опустился на кушетку напротив стола Бендера.

— Где ты пропадал, Лу?

— Пришлось кое-что взять под контроль. Ты с Истменом встречался?

— Да.

— Ну и?…

— Дэн Истмен человек упрямый.

— Упрям как осел, я бы уточнил. И глуп.

— Он может причинить нам неприятности?

— Уже нет. Серьезных — нет.— Бендер наклонился вперед, упершись локтями в стол.— Сэм, он должен уйти.

— Однако, Лу, одна из тонкостей нашей Конституции заключается в том, что вице-президента нельзя уволить.