Стив Сомер - Кумир

Поразительно, подумал Бендер, усаживаясь, отчего это коллекционированием самых дорогих и изысканных вещей занимаются самые продажные из людей? Однако собравшиеся за этим столом четыре персоны, представшие перед ним, оказались даже интересней этих картин. Лукас Макдугал, пятидесяти лет, глава корпорации, сам пробил себе дорогу в империю радио, телевидения и журналов. Оливер Грейзмен, маленький, смуглый, лет сорока, бизнесмен-электронщик, сумел выиграть раунд в соперничестве с японской технологией. Шестидесятипятилетний Роджер Уэйнрайт, новоявленный плутократ, начинал с продажи вразнос мелких радиотоваров, а взлетел в кресло председателя третьей по величине телекомпании. И наконец, Хэлси Брутон, всего тридцати семи лет, унаследовал одну из самых престижных газет, обладатель самого большого, среди присутствующих, состояния, появившегося благодаря некой услуге, оказанной его прапрадедушкой президенту Гроверу Кливленду в 1894 году.

— Как чувствует себя президент? — спросил Макдугал.

— Прекрасно. Он просил меня приветствовать вас от его имени. И выразить благодарность, что у вас нашлось сегодня время для встречи со мной.— Бендер осветил комнату своей самой лучезарной улыбкой. Кроме Овального кабинета, в Соединенных Штатах не было, пожалуй, сейчас комнаты, где сошлись бы одновременно столь могучие силы. В четырех ее креслах сидели люди, державшие под контролем три телекомпании и самую влиятельную во всем мире газету. Все зависело от решений, принятых за этим круглым столом, и от того, как разжуют и выплюнут полученную отсюда информацию их корреспонденты. Чтобы вслед за ними ее подхватило большинство телестудий и все крупные газеты и журналы в Соединенных Штатах и в Западной Европе. Такую карту бить нелегко.

Бендер знал прекрасно, что есть секрет, как надо вести себя с подобными людьми. Существовали для этого строгие правила, которых надо было придерживаться. Чем меньше слов один из них произносил, тем внимательнее его слушали остальные. Умолчание и намек были убедительнее избыточной детализации. Не дай бог спросить о чем-нибудь впрямую, нет, только исподволь. В разговоре с людьми этого сорта вообще "меньше" значило "больше".

— Господа, события разворачиваются быстро,— начал Бендер.— И президент просил узнать на этот счет ваше личное мнение. Надеюсь, мне не надо просить вас о строгой конфиденциальности.

Он сделал паузу и, обведя взглядом сидящих за столом, убедился, что его поняли.

— Не сомневаюсь, от вашего внимания не ускользнуло странное поведение вице-президента. Его ничем не оправданная гневная речь на приеме у посла Габона в присутствии фотокорреспондентов. Его бездоказательное обвинение, что якобы президент в сговоре с ФБР мешали отправлению правосудия во время расследования дела об убийстве полковника Мартинеса. И вот последний эпизод, прошлой ночью — ничем не подкрепленное и абсолютно лживое обвинение в том, что полковник Мартинес был заражен…— Бендер замолчал и покачал головой, чтобы подчеркнуть всю нелепость такого заявления.— Заражен СПИДом неизвестными, представителями армии. Надеюсь, вы согласитесь, что из вышеперечисленных фактов можно сделать один-единственный вывод касательно душевного состояния вице-президента.

Сидевшие за столом закивали.

— Может, Истмен свихнулся? — предположил Брутон.

— Тут я не берусь судить, я не профессионал,— Бендер осторожничал.

— Ну а все-таки? — спросил Грейзмен.

— Мне кажется, с очевидностью ясно, что вице-президент Истмен пребывает в замешательстве, а возможно, и в тревоге,— сказал Бендер. И тут же поспешил добавить:— Конечно, было бы несправедливо судить не знатоку в области медицины, что с ним или что его гложет. Уверен, вы согласитесь со мной: исчерпывающий вывод может сделать только опытный врач.

— Вы что же, хотите сказать, вице-президент нуждается в помощи психиатра? — спросил Макдугал.

— Я лично утверждать не могу, нуждается ли вице-президент в лечении сейчас или в будущем. Однако, думается, факты говорят сами за себя.

— Ладно, все ясно,— сказал Макдугал.— Ну, а что будем делать?

— В данный момент, господа, главное — осторожность,— сказал Бендер.— Из чистого человеколюбия президент предпочел бы, чтобы вице-президент добровольно подал прошение об отставке.

— И он высказал ему эту просьбу?

— Нет. Мы боимся, как бы не обострились симптомы.

— Если мне будет позволено высказаться,— заметил Грейзмен,— вы неправильно мыслите. Больному человеку надо лечиться. Стране нужен вице-президент, а не болтающий черт-те что идиот.

Взял слово Макдугал.

— Кажется, я знаю, как надо вести игру.— Взгляды всех присутствующих устремились на него.— Все очень просто. На съезде кандидатуру Истмена на пост вице-президента больше не выставят. И поскольку будет выдвинута другая кандидатура, Истмен окажется за бортом. Уверен, он сумеет правильно оценить ситуацию и сам пойдет на мировую.

Перед Лу Бендером поставили кресс-салат, и он, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся. В век конгломератов, включающих и "масс медиа", насколько легче стало договариваться с людьми, которые держат под контролем американскую прессу.

Наконец подали кофе. К этому моменту тема Дэна Истмена была давно исчерпана, и Брутон рассказывал всем, как ему удалось попасть в двенадцатую лунку, когда в воскресенье играл в гольф.

Лу Бендер посмотрел на часы.

— Простите, господа,— сказал он,— но у меня самолет. Президент надеется, вы найдете способ сообщить ему свое решение по ходу развития событий. Он также просил меня выразить вам глубокую признательность за оказанное внимание.

— А мы в свою очередь благодарим вас, Лу, за то, что прилетели сюда и ввели нас в курс дела,— сказал Макдугал; остальные за столом присоединились к нему, закивав головами.

Когда они прощались в холле, пожимая друг другу руки, Грейзмен наклонился к Бендеру и сказал:

— Отпустите вашу машину, Лу. Я сам подброшу вас в аэропорт.

Как только они расположились на заднем сиденье, Грейзмен нажал на какую-то кнопку, и из боковой дверцы машины выдвинулся поднос с сигарами.

— Советую попробовать.

— Спасибо,— сказал Бендер и раскурил одну.

Машина мчалась по мосту 59-стрит. Грейзмен расстегнул пуговицу на жилете.

— Унылая компания старых задниц, согласны?

— Однако заставляют наш шарик вертеться,— заметил Бендер.— Чудесная сигара. Спасибо, Олли.

— Знаете, Лу,— сказал Грейзмен,— я всегда восхищался, как лихо вы схватываете суть дела.

— Ну спасибо,— еще раз поблагодарил Бендер и поудобнее устроился на сиденье.

Машина свернула на 21-стрит в районе Лонг-Айленд и устремилась к Гранд-Сентрал парквею.