Массимо Фелизатти - Агава

Прощаясь, он задерживает тоненькую руку Франки в своей.

— Я был бы рад встретиться с тобой еще раз, — говорит он, стараясь, чтобы голос его звучал искренно.

— Имей в виду: все, что мне надо было тебе сказать, я уже сказала, — рассеянно отвечает Франка.

Паоло отпускает ее руку. Он огорчен и разочарован.

— Ты знала полковника Гуараши? спрашивает он просто так, чтобы растормошить ее.

Франку его вопрос, похоже, не удивляет.

— А что?

— Ои тоже покончил жизнь самоубийством в Катании за два дня до смерти твоего отца… Твой отец звонил мне, его интересовало, что мне известно о смерти Гуараши.

Он сказал это, забыв о посторонних, но теперь оглядывается: Эмануэле разговаривает с Дамианой, которая держит его за руку, Кристина куда-то вышла.

— Когда он звонил? — спрашивает не то чтобы удивленная, но насторожившаяся Франка.

— В воскресенье, после обеда, А потом застрелился. Я знаю, Гуараши работал с ним…

Левад бровь у девушки слегка подрагивает — странный тик, выдающий нервозность. Он внимательнее заглядывает ей в глаза, такие лучистые в полутьме.

— И что ты подумал?

Паоло сразу же догадывается, о чем она.

— Нет, нет, мне не показалось, что со мной говорит человек, решивший покончить с собой. Но было ясно, что он не верит в самоубийство Гуараши и готов на все, лишь бы узнать правду.

Франка молчит и пристально смотрит на Паоло, словно впервые задумалась о продолжении знакомства, и наконец тихо говорит:

— Давай созвонимся в ближайшие дни.

Эмануэле уже попрощался с хозяйками и подходит к ним.

— Можешь звонить мне в редакцию в любое время, — отвечает ей Паоло.

Капитану пришлось воспользоваться военным вертолетом. Конечно, он мог бы взять пару свободных дней и полететь на самолете, инкогнито. Это было бы удобнее, но опаснее.

Вообще он предпочитает официальные командировки: пусть они хлопотнее, зато есть надежная «крыша». Мотор тяжелого вертолета адски ревет — даже под шлемом едва выдерживают барабанные перепонки. Капитан закуривает сигарету и достает из папки материалы, которыми его снабдили в министерстве. После десятилетнего перерыва вновь решено провести военные маневры на Сицилии, и нужно постараться, чтобы не было трений между гражданскими и военными властями. Командующий сицилийским военным округом расфырчался: никак не желает понять, что по политическим соображениям приходятся дипломатничать. Капитан оглядывается по сторонам в поисках пепельницы. Сидящий поблизости сержант снимает с крючка красную жестянку и протягивает ему. Помахав рукой в знак благодарности, он пристраивает жестянку между коленями и сосредоточенно просматривает план командировки. Хватит ли времени? Судя по всему, времени более чем достаточно.

Приходится вести двойную и даже тройную игру. Даже со своими. Со своими — прежде всего. Иногда он устает от этого. Но не сейчас. Приходит время действовать — и все остальное отходит на задний план. Взгляд капитана скользит по лицам попутчиков. Среди них и министр обороны. Впрочем, министр представляет Сицилию в парламенте, так что все должно пройти гладко. Министр пришел к ним из авиации: к реву моторов он привык и дремлет с приоткрытым ртом, а шлем держит в руках.

Капитан с трудом сдерживает улыбку. Интересно, если бы министр знал, что его личное дело хранится я одном из каталожных ящиков, снабженных устройством для самоуничтожения, спал бы он так же спокойно?

Капитан закрывает уставшие глаза и сильно трет вехи большим и указательным пальцами. Досье министра, досье всего командного состава, досье государственных организаций, банков, промышленных предприятий; личные дела воротил финансового мира, крупных чиновников и политических деятелей, выдвинувшихся за последние годы… Официально всего этого не существует, как не существует — опять-таки официально — того отдела секретной службы, которым он руководит. Отдел создан недавно, уже после того, как началась реформа органов безопасности; его задача — выявлять и устранять всякое отребье, осиные гнезда противников реформы, все, что мешает оздоровлению ведомственных служб. Когда ему предложили эту должность, он сначала расстроился, подумал: не хватало полицейским заделаться. Но потом понял, насколько это важно. Работа неблагодарная, положение крайне щежотливое: связь напрямую с советом министров; незавидный бюджет, выкроенный из «представительских», ограниченный штат, в который входят помимо военных еще и несколько штатских — самых надежных, самых лучших специалистов своего дела. По сути, основное ядро отдела составляют не более десяти человек, остальные же считают, что они работают на министерство обороны или на министерство внутренних дел и даже капитана не знают. Он принял меры предосторожности, так что кроме условного обозначения, которое он ставит вместо подписи под приказами, им ничего не известно.

Предоставленная ему свобода действий, можно сказать, ничем не ограничена, поскольку его действия не подлежат никакому контролю, почти не подлежат. Когда Фаис попросил капитана выяснить обстоятельства смерти полковника Гуараши, он согласился не только из чувства дружбы, связывающей его с генералом, взгляды которого ему во многом близки, но и потому, что эта просьба может послужить еще одним официальным поводом для его поездки — в случае если он привлечет внимание других секретных служб. Но важнее всего, пожалуй, что, выполняя просьбу генерала, он надежно маскирует истинную цель своего расследования.

Капитан высаживается в Палермо, где находятся военное командование Сицилии. С командировкой никаких проблем не возникает: командующий более покладист, чем полагали в генштабе. Теперь капитан может отправиться в Катанию; маневры будут проходить на склонах Этны — он хочет проверить на месте последние приготовления.

Останавливается он я отеле «Тринакриа», отказавшись от гостеприимства начальника казармы и намекнув, для большей убедительности, что у него здесь есть приятельница. Шаг рискованный, но ему необходима свобода передвижения. Первую свою вылазку он совершает поближе к вечеру в легких вельветовых брюках, рубашке с отложным воротником и пуловере с большими карманами. Цель вылазки — магазинчик музыкальных инструментов, куда он поспевает к самому закрытию. Хозяин — молодой человек лет двадцати пяти в потертых джинсах, полотняной куртке и сандалиях, извиняется: уже поздно и обслужить покупателя он не сможет. Правила, установленные муниципалитетом, соблюдаются строго, и нарушение грозит ему большим штрафом. Капитан выходит из магазинчика и направляется к морю — вечер такой теплый!

Минут через пять молодой человек нагоняет его и просит прикурить; дальше они идут вместе. У парня длинные, очень подвижные руки, худое лицо с неправильными чертами и бугристой кожей. Он явно нервничает: