Уно Палмстрём - Система-84

— Неужели трудно вовремя сменить проявитель? — крикнул он сидящему поблизости лаборанту. Но реплика эта скорее была данью привычке, чем признаком гнева или беспокойства.

Человек в баке. Свенсон внимательно рассматривал фотографию. Где-то он его уже видел. Или просто пресловутая фотографическая память так прочно запечатлела то, что предстало перед его глазами там, во дворе? Чем дольше он находился в лаборатории, чем больше снимков мертвеца вынимал из ванночек, тем больше крепло в нем убеждение, что он снимал этого человека и раньше. Живого.

Свенсон редко ошибался. Фотограф, обладающий фотографической памятью, может это себе позволить.

Он кинул последние снимки в промывку и вышел из темной комнаты. Остановился у стола, где стоял кофейник, плеснул в чашку кофе и стал размешивать сахар, который почему-то никак не хотел растворяться.

— Пиленый сахар, да и кофе уже остыл, — объяснил один из лаборантов.

— Прекрасно. Проявители мутные и теплые, а кофе холодный. Все в полном порядке, — ответил Свен-Эрик и поморщился, потому что именно в этот момент холодная горькая жидкость попала в его пустой желудок.

— Можно ведь включить подогреватель. В этой кофеварке есть приспособление, называющееся термостатом. Он работает как маленькая ЭВМ...

ЭВМ? Человек в баке... Неужели?

Деревянный Исус спешил.

Так обычно из уст в уста передавался сигнал тревоги с площади Марии на Седере к площади Сергеля в центре города.

И те, кто слышал этот сигнал, прекрасно знали, что он означает: бывший столяр Леннарт Юханссоп — таково было его настоящее имя — отправляется спасать новые заблудшие души, спасать для вечной жизни.

Деревянный Исус спешил. У него появилась идея, не дававшая ему покоя.

Он покинул свою однокомнатную квартиру на улице Катарина Бангата и направлялся на Ётгатан, чтобы встретиться с братьями и сестрами. Привычный извилистый путь привел его на площадь Марии. Трое полицейских, вцепившись с разных сторон в какого-то одурманенного наркотиками человека, пытались посадить его в машину.

— Братья, братья! — воскликнул Деревянный Исус. — Как, по-вашему, чтоб вас черти взяли, будет чувствовать себя завтра этот бедняга? И куда вы собираетесь его везти?

Полицейские ослабили хватку — как ни странно, они даже смутились. Они знали Деревянного Исуса, знали, что он помог и спас стольких, сколько им за всю жизнь не спасти.

— А что нам делать, черт возьми? Он же как дикий зверь! — сказал один из них.

— Да приидут ко мне чада мои, сказал Иисус, — ответил Деревянный Исус. — Отпустите беднягу, я его знаю. Я отведу его в такое место, где его заблудшая душа обретет покой.

Полицейские переглянулись, кивнули в знак согласия и выпустили свою жертву.

— Положитесь на меня, ребята, вы ведь знаете, я не подведу, — сказал Деревянный Исус, дав им понять, что они здесь лишние.

Полицейские ретировались к своему автобусу. В глубине души они испытывали облегчение. Теперь им не нужно везти «буйного» клиента в каталажку, теперь их не обвинят в превышении власти, теперь им не нужно писать подробный рапорт.

— Говорит два тридцать четыре на площади Марии. Мы передали молодого человека Деревянному Исусу.»» Ожидаем дальнейших распоряжений. Прием! — прозвучало в динамиках Центра связи.

«Прекрасно, два тридцать четыре. Безусловно, это был наилучший выход из положения. Конец связи».

На площади Деревянный Исус остался наедине со своим новоприобретенным братом.

— Так это ты и есть Деревянный Исус? Мировой ты парень, — сказал брат.

г

— Можешь быть уверен, что это именно я. Л сейчас ты пойдешь туда, где текут молочные реки с кисельными берегами.

— В дурдом, значит?

— В дурдом, — подтвердил Деревянный- Исус и потащил пария за собой.

По дороге в поликлинику бывший столяр услышал историю, которую он уже однажды слышал. Тогда он только покачал головой, полагая, что это просто своего пода галлюцинации. Сейчас он слушал гораздо внимательнее.

— Значит, ты говоришь, что после того, как ты подписал это долговое обязательство, они заявились к тебе и вытянули из тебя монеты?

— Черт меня побери, если это не так. И работали они совершенно открыто. Я ведь подписал...

Оставив парня на попечение врачей, Деревянный Исус спустился к Слюссену и направился в Старый город.

Он навестил всех братьев и сестер, которых знал, на Стурторгет, на Дротнинггатан и на площади Сергеля.

Многие рассказали ему ту же историю.

Чтобы пополнить информацию, Деревянный Исус дошел даже до Уденплан, которую он обычно не посещал. Уденплан не входила в его владения — там работал сотрудник социального бюро, которому старик вполне доверял.

И на Уденплан, и на Нортульсгатан, и на углу маленькой улочки Хеймдальсгатан он услышал ту же историю.

Деревянный Исус решил провести расследование. Поэтому он взял такси. Шофер был одним из его братьев и за проезд денег не требовал. Но сдержать своего удивления не смог:

— Ради всего святого, зачем тебе понадобилось на Лстермальм [5] Аристократический район Стокгольма. ?

— Вызывает центр пегеэр. СтВ67 готовы, давать их прямо на экран?

— Да, а потом на ленте. Начнете сейчас?

— Ленту получишь. Мы начинаем. Конец связи.

Свен Турен подозрительно посмотрел на Леонарда Бергстрема.

— Мы что... сейчас увидим, чем занимались эти... отягощенные преступными наклонностями?

Бергстрем кивнул.

— Вот так, сразу?

Турен ощущал недоверие к Бергстрему, к Системе-84 и всем техникам. Но над всем преобладало чувство страха. Чего он боялся? Точно он не знал, но про себя подумал, правильно ли, что компьютер...

— Да, сразу. Начинаем, — ответил Бергстрем таким тоном, словно он сам был одним из создателей огромной системы.

Устроившись в кресле для посетителей, Турен сквозь полуприкрытые веки читал фамилии людей, одна за другой появлявшиеся на большом экране.

За каждой фамилией обладателя подозрительных отпечатков следовала его характеристика.

Свен Турен относился к тому типу людей, на которых при взгляде на экран тотчас нападает сонливость. Веки его начали наливаться тяжестью...

Бергстрем восхищенно читал возникающий перед ним текст. Он был так углублен в это занятие, что вздрогнул от неожиданности, услышав внезапно крик начальника:

— Останови!

Леонард Бергстрем бросился к селектору, нажал кнопку и проревел:

— Остановите!

Техники в центре программирования отреагировали мгновенно. Текст на экране застыл.

— Ты не можешь... можно ли пустить немного назад... они остановили на середине...

С налившимся кровью лицом Турен стоял посреди комнаты и указывал на экран.

— Что ты хочешь увидеть? — спросил Бергстрем.