Абдурахман Авторханов - Загадка смерти Сталина. Исследование

Зачем о Берия упомянули как об одном из руководителей, неизвестно. Редакция «Известий» не могла не знать, что Берия действительно был арестован за день до этой статьи, то есть 26 июня 1953 года, как об этом официально сообщила Прокуратура СССР («Правда», 17.12.53).

Суд над Берия и его шестью помощниками, такими же старыми чекистами, был инсценирован 18–23 декабря 1953 года. В приговоре сказано, что Берия был с 1919 года и по день ареста иностранным шпионом (мусаватистским в Азербайджане, меньшевистским в Грузии, английским в СССР). Далее сказано, что Берия хотел поставить Министерство внутренних дел СССР над партией и правительством для захвата власти, чтобы потом провести «реставрацию капитализма и восстановление господства буржуазии»; Берия был против «повышения благосостояния народа» и «с целью создания продовольственных затруднений саботировал важнейшие мероприятия партии», «подсудимый Берия и его соучастники предприняли ряд мер для того, чтобы активизировать остатки буржуазно-националистических элементов в союзных республиках», «судом установлено, что подсудимые Берия, Меркулов, Деканозов, Кобулов, Гоглидзе, Мешик и Влодзимирский, используя свое служебное положение в органах НКВД — МГБ — МВД, совершили ряд тягчайших преступлений с целью истребления честных, преданных делу партии и советской власти кадров».

Во всех этих преступлениях подсудимые признали себя виновными. 23 декабря их всех приговорили к смерти. В тот же день они и были расстреляны.

Непредубежденный наблюдатель легко может заметить, что в этом обвинительном приговоре сущая правда соседствует с большой ложью. Что Берия и его чекистские коллеги (как их предшественники, так и их наследники) — враги народа, — это правда, но что они хотели поставить свою политическую полицию над партией и правительством — это ложь. Незачем было им это делать: она уже двадцать лет стояла над партией и правительством. Что данный суд в декабре происходил над группой чекистов — это верно, но что там присутствовал и Берия — это мистификация. Хорошо осведомленная и близко задетая бериевским террором С. Аллилуева ничего не пишет о суде над Берия. Более того, из ее слов следует, что Берия был убит сразу после ареста: «После того как Берия был арестован в июне 1953 года и немедленно же расстрелян, — спустя некоторое время правительство распространило длинный секретный документ о его «преступлениях». Читка его на партийных собраниях занимала больше трех часов подряд. Кроме того, что Берия был обвинен в «международном шпионаже в пользу империализма», больше половины секретного письма ЦК было посвящено его «аморальному облику». Партийные следователи с упоением рылись в грязном белье уже неопасного противника, и еще ни одно партийное собрание не бывало столь увлекательным: описание любовных похождений поверженного «вождя» было сделано со всеми подробностями. Неизвестно только, в чем ЦК хотел убедить партийную массу: к политике это не имело никакого отношения. К внутрипартийной борьбе — тоже. Документ ничего не объяснял и ни в чем не убеждал — разве лишь в том, что ханжи из ЦК обнаружили собственную грязную натуру. После 1953 года жена и сын Берия были высланы из Москвы на Урал» («Только один год», с. 357–358).

Что Берия не было в живых во время суда над ним, свидетельствует и весьма солидный коммунистический источник: согласно «Большой универсальной польской энциклопедии» Берия был расстрелян в июле 1953 года (см.: WittlinTh. Commissar, p. 395).

Сталин как-то заметил: «Беспечность — идиотская болезнь наших людей». И сам же стал жертвой этой болезни, недооценив подлость Берия. От той же болезни погиб и Берия, переоценив собственную подлость.

Сталин был самым ненавистным и самым любимым, глубоко уважаемым и люто презираемым государственным деятелем во всей истории. В его государстве не было людей, равнодушных к нему, — были только энтузиасты и враги. Ни один современник не нарисовал и едва ли нарисует его точный политико-психологический портрет, ибо у него нет беспристрастных современников — даже после его смерти. Чтобы понять его психологию и правильно оценить его деяния, а значит, и его место в истории России и мира, нужны хотя бы лет сто-двести исторической дистанции.

Что Сталин — организатор многомиллионной инквизиции и уникальной тирании, спорить не приходится. Что он не оратор, не теоретик и даже не интеллигент — совершенно очевидно. Что он хотел не человечество осчастливить, а себя вознести — тоже доказано. Но на путях к этому возвышению он побеждает своего учителя — Ленина, его соратника в Октябре — Троцкого, его «старую гвардию» — Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова, ЦК, партию — и все это в легальных рамках устава партии и без единого выстрела, хотя бы даже из-за угла. К власти он, как и Гитлер, пришел совершенно легально и только потом приступил к инквизиции. Его трубадур и его же первая жертва в годы ежовщины Максим Горький провозгласил лозунг: «Если враг не сдается, то его уничтожают!» Сталин же поступал как раз наоборот: если враг сдавался, то он его уничтожал, если врага вообще не было, то он его выдумывал.

Да что говорить о внутренних врагах, когда он обвел вокруг пальца и тех, кого считали национальными гениями своих стран — Рузвельта и Черчилля, — спас при их помощи свой режим да еще открыл их же руками шлюзы коммунизма для создания теперь уже тринадцати новых коммунистических государств на трех континентах с населением (вместе с СССР) более одной трети всего человечества.

В чем же секрет этих побед, каким магическим оружием этот малокультурный человек так метко и безошибочно бьет врагов? Почему ему удалось так прочно оседлать двухсотмиллионный народ, терзать его душу и тело, да еще заставить его превозносить зло как добро, ложь как правду, тиранию как блаженство, а самого себя — как добрейшего из всех богов, каких только знали мифология и религия всех народов?

Маркс говорил, что Петр I при помощи варварских методов ликвидировал русское варварство. Сталин, наоборот, ликвидировал русскую духовную культуру, а насаждал новое варварство. Образцом политического лидера для Сталина был Ленин, что правильно заметил биограф Сталина профессор Роберт Таккер. Интересная преемственность: Троцкий пишет, что кумиром Ленина был Маркс, хотя его самого часто сравнивали с Петром I.

Когда в одном из интервью еще в начале 30-х годов Сталина попросили определить свое место в истории России в схеме Петр I — Ленин — Сталин, Сталин отвел подобное сравнение. Он сказал, что Петр — капля в море, Ленин — целый океан, а он всего только ученик Ленина. Из этого ответа вытекало, что Сталин считал себя несомненно больше «капли», но меньше «океана». Путем военно-полицейской индустриализации России он хотел превзойти этот «океан». Но так как ему уже перевалило за пятьдесят лет, то надо было спешить. То, что Запад проделал в индустрии за сто — сто пятьдесят лет, Россия должна пробежать в десять — пятнадцать лет, говорил он. Приблизительно в этот же срок, к шестидесяти — шестидесяти пяти годам, он хотел стать тем, за кого его открыто начали выдавать: «Сталин — Ленин сегодня». Но достигнуть обычными методами ни того, ни другого не было никакой возможности. Поэтому пришлось прибегнуть к таким варварским методам, до которых не додумался не только Петр I, но и сами варвары.