Роберт Ладлэм - Уик-энд

И тут приклад другого ружья выбил стекло в левом заднем окне, как раз напротив которого они стояли. Луч света осветил человеческие фигуры, прижавшиеся к стене. Таннер видел, как его жена прижала к себе дочь, защищая ее хрупкое тельце своим собственным, и он буквально взорвался от ярости.

Кинувшись к окну, он рубанул ломом сквозь разбитое стекло по скорчившейся фигуре снаружи. Она опрокинулась на спину, и выстрел врезался в потолок над головой Таннера. Луч света из переднего окна поймал его. «Все кончено», — подумал Таннер. Сейчас для него все кончится. Но Берни успел ударом вил отвести ствол в сторону, и выстрел миновал Таннера. Журналист подполз к своей жене и ребенку.

— Идите туда! — крикнул он, толкая их к дальней стене подвала, за которой был гараж. Джаннет, не переставая, плакала.

Берни схватил жену за руку и оттащил ее в дальний угол подвала. Лучи фонарей перекрестились. Непрерывно шла пальба, воздух был насыщен пылью настолько, что невозможно было дышать.

Свет в заднем окне внезапно исчез. Второе оружие решило сменить позицию. Со стороны дальнего бокового окна раздался треск и звук разбивающегося стекла. Сильный луч света снова озарил подвал, ослепив их. Таннер перетащил жену и сына в задний угол рядом с лестницей. Выстрелы оглушили их. Таннер слышал свист пуль, дробивших стену вокруг него и над головой.

Перекрестный огонь!

Схватив топор, он кинулся вперед сквозь огонь, четко понимая, что любая пуля сейчас может покончить с ним. Но ему повезло, и он добрался до своей цели! Ничто не могло остановить его!

Оказавшись рядом с боковым окном, он наискосок рубанул пространство в проеме. До него донесся крик, и сквозь отверстие брызнула кровь, залившая лицо и руки Таннера.

Ствол в переднем окне попытался нащупать Таннера, но это было невозможно. Пули попадали только в пол.

Вскинув вилы на плечо, Остерман подобрался к оставшемуся стволу. Выбрав секунду, он метнул их сквозь проем выбитого окна, как копье. Раздался крик боли, и огонь прекратился.

Таннер стоял, опираясь на стену под окном. При вспышках молнии он видел, как по бетону стены струится вода, смешанная с кровью.

Все остались пока живы, и это было самым главным.

Повернувшись, он подполз к своим жене и детям. Эллис держала на руках плакавшую по-прежнему Джаннет. Мальчик прижался к стене, не в силах сдержать всхлипывания.

— Лейла! Ты слышишь! Лейла! — Истерический вскрик Берни говорил, что могло случиться что-то ужасное. — Лейла, где ты?

— Я здесь, — тихо сказала Лейла. — Со мной все в порядке, дорогой.

Таннер разглядел Лейлу, стоявшую, прижавшись к передней стене. Она не подчинялась его команде сменить положение.

И тут Таннер заметил то, что, несмотря на все утомление, поразило его. Платье Лейлы украшала большая зеленоватая брошь — раньше он не обращал на нее внимания. Теперь он совершенно ясно видел ее, потому что она светилась в темноте. Она люминесцировала — одна из тех новинок моды, которые продаются в фешенебельных магазинах. Ее было невозможно не разглядеть в темноте.

Очередная вспышка молнии бросила отблеск на стену рядом с ней. Таннер не был уверен, но, сделав шаг в сторону, он убедился: на этой стене не было выщербин от пуль.

Обняв жену и дочку одной рукой, Таннер другой рукой прижал к себе голову сына. Берни, кинувшись к Лейле, обнял ее. Сквозь звуки бушевавшего шторма до них донеслись завывания сирены, и сквозь порывы ветра, влетавшие в разбитые окна, они услышали звук подъезжающей машины.

Силы у всех были на исходе, и они оставались недвижимы на своих местах. Через несколько минут они услышали голоса и стук наверху.

— Таннер! Таннер! Откройте двери!

Отпустив жену и сына, он подошел к выбитому переднему стеклу.

— Мы здесь. Мы здесь, будьте вы все прокляты!

Этих двух патрульных Таннер видел бесчисленное количество раз на улицах Сэддл-Уолли, когда они управляли движением или разъезжали в радиофицированных машинах, но он не знал их по именам. Они служили здесь меньше года и были моложе Дженкинса и Макдермотта.

И теперь он обрушился на них, с силой оттолкнув одного из полицейских к стенке холла. Кровь с его рук запятнала плащ полицейского. Второй стремглав кинулся по лестнице на помощь первому.

— Послушайте, что вы делаете!

— Вы грязные подонки! Вы паршивые сволочи! Нас могли тут… Мы могли быть тут убиты! Все мы! Моя жена! Мои дети! Почему вы так поступили? Вы ответите мне, и ответите сейчас же!

— Да отпустите же вы его, черт возьми! Чтомы сделали? За что ответим?

— Полчаса назад вы проехали мимо этого дома! Вы видели, черт побери, луч фонарика и не остановились! Вы умчались отсюда!

— Да вы с ума сошли! Мы с Ронни дежурим на северном конце! Появились тут не больше пяти минут назад. Ваш сосед Скенлан сообщил, что слышит выстрелы со стороны вашего участка.

— Так кто же был в другоймашине? Я хочу знать, кто был в другой машине?

— Если вы уберете свои проклятые руки и отпустите меня, я сумею заглянуть в расписание смен. Я не помню, кто— но я знаю, гдеони. Они патрулируют на Эппл-драйв. Там было ограбление.

— На Эппл-драйв живут Кардоне.

— Не у них. Я знаю. Ограбление произошло у Нидхэмов. Пары стариков.

Эллис поднялась в холл, держа на руках Джаннет. Девочку тошнило, она судорожно дышала. Эллис только тихо плакала, качая на руках ребенка.

Появился и их сын, с грязным от пыли лицом, щеки его прорезали полоски от слез. Затем появились Остерманы. Берии на лестнице поддерживал жену за талию, словно боялся отпустить ее от себя.

В дверях нерешительно появился второй патрульный. Выражение его лица привлекло удивленное внимание напарника.

— Святая матерь божья, — тихо сказал. — Да там была настоящая бойня. Не понимаю, как они вообще уцелели.

— Звони Маккалифу и тащи его сюда.

— Линия перерезана, — сказал Таннер, мягко усаживая Эллис на диван в гостиной.

— Я свяжусь с ним по рации. — Патрульный по имени Ронни направился к передней двери. — Маккалиф глазам своим не поверит, — тихо сказал он.

Оставшийся полицейский пододвинул Лейле кресло. Рухнув в него, она наконец позволила себе заплакать. Берни склонился к жене, гладя ее по голове. Реймонд съежился около своего отца, рядом с матерью и сестрой.

Он был настолько перепуган, что не в силах был сдвинуться с места и лишь смотрел в лицо отцу.

Полицейский двинулся к лестнице в подвал. Видно было, что он хотел спуститься в подвал не только из-за любопытства, но и потому, что сцена в гостиной носила слишком деликатный характер.

Открылась дверь, показался другой полицейский.

— Я сказал Маку. Поймал его в машине по рации. Ну, тебе надо было слышать его. Он направляется сюда.