Николай Лузан - Фантом

«Родная! Сколько же тебе досталось? Эта нелепая авария с Джоном. Теперь, слава господу, все позади! Мы снова вместе!» — подумал Перси и не заметил, как уснул.

Разбудил его рев двигателей, самолет заходил на посадку в аэропорту Берлина. Ранний рассвет робким лучом нежно коснулся горизонта, тихим шелестом молодой листвы отозвался в кронах столетних лип и кленов, а затем ослепительной вспышкой отразился в огромных витражах берлинского аэровокзала. Тускло поблескивая ядовито-зеленым оперением, огромная туша боинга плюхнулась на бетонку и, надменно распихав по сторонам прочую крылатую мелюзгу, вкатилась на стоянку. Двери пассажирских люков беззвучно распахнулись, и серебристые ленты эскалаторов, подхватив полусонных пассажиров, выплеснули их в аэровокзал.

Перевести дыхание супругам Перси не удалось, диктор объявил о посадке на рейс до Киева. Дотягивавший второй десяток и видавший виды «Боинг-737» украинской авиакомпании не отличался особым комфортом. При взлете он грозил вот-вот развалиться, а во время полета угрожающе поскрипывал стареньким корпусом. После двух с половиной часов полета самолет приземлились в столичном аэропорту Борисполь.

Киев встретил Перси теплом. Яркая зелень, еще не утратившая весенней свежести, сладковатый запах цветущих лип, хрустальной чистоты воздух пьянил и кружил голову. Маргарет с восхищением смотрела на Днепр, величаво кативший свои воды меж крутых берегов, на золотые пляжи Подола, на пылающие нестерпимым жаром купола соборов и церквей. Первая славянская столица поразила ее, и она с жадным любопытством вглядывалась в нее.

Жена и не просто жена, а жена разведчика — Маргарет стремилась поскорее окунуться в новую для себя жизнь, чтобы со временем стать ему надежным помощником. Перси исподволь наблюдал за Маргарет и в душе остался доволен. Не только Киев, а и место, где располагались посольский дом и сама квартира, ей понравились. Стараниями Саливана на четвертом этаже им предоставили трехкомнатную квартиру. Усталые, но довольные, они принялись распаковывать чемоданы. Левицки, встретивший их в аэропорту, неловко топтался в прихожей, не зная, чем помочь, и Перси предложил:

— Пройди в гостиную, я через пять минут буду готов.

— Спасибо! Если моя помощь не нужна, то я в посольство, — отказался он.

— Поедем вместе! — остановил его Перси.

— Тебе-то куда спешить, Марк? Отдыхай!

— А разве Саливан не ждет?!

Левицки пожал плечами.

— Что, так ничего и не сказал?!

— Ничего!

— Странно? Гнал в три шеи, а тут?..

— Не спеши, Марк, ярмо всегда успеешь надеть. Устраивайтесь, а я поехал. Отдыхай и набирайся сил, — пожелал Левицки и направился к выходу.

Оставшись одни, Перси распаковали чемоданы, а потом прошлись по комнатам. Отдельные мелочи: подтекающий на кухне кран и погромыхивающий, будто барабан, сливной бачок в туалете не портили общего положительного впечатления. Закончился обход на кухне у холодильника забитого продуктами под самую завязку.

Саливан в своей заботе оказался внимателен даже в мелочах, и впервые в душе Перси к нему шевельнулись добрые чувства. При всем своем занудстве и педантизме по большому счету резидент был профессионалом. Его можно было не любить и даже ненавидеть, но ему нельзя было отказать в трудолюбии и преданности делу. Он болел той же самой болезнью, что и сам Перси: они не могли представить свою жизнь без разведки. Профессиональный зуд, заговоривший в нем еще во Флориде, не давал покоя, и он, приняв душ, выехал в посольство.

За время отпуска в нем мало что изменилось. На входе в крыло резидентуры Перси приветствовал все тот же сержант Конрой.

— Хеллоу, Марк! Как Джон? Когда он обставит Шумахера?

— Скоро, Дик! Смотри на третьем вираже! — отшутился Перси и вошел в тамбур.

Над головой, подмигнув лазерными зрачками, сработала система электронного контроля и невидимыми лучами обшарила его с головы до ног. Пальцы привычно набрали комбинацию цифр на панели управления, и дверь легко поддалась нажиму. Первый, с кем он столкнулся, был Берд.

— Кого я вижу? Какими судьбами, Марк? Ты же в отпуске?! — удивился он.

— Уже был.

— А что произошло?

— Сумасшедшая жара во Флориде, и крокодил не ловится…

— А-а, — протянул Берд и, понизив голос, отметил: — Здесь тоже не Аляска, тоже крепко припекает.

— С чего это вдруг? — насторожился Перси.

— Работает спецкомиссия из Лэнгли.

— Да?! И под кого копает?

— Сам знаешь, эти надутые бездельники много не говорят, — уклонился от ответа Берд и заторопился: — Извини, Марк, дела.

Сообщение Берда омрачило настроение. От радужных мыслей, с каким Перси вошел в посольство, не осталось и следа. Войдя в кабинет, он с тяжелым сердцем поднял трубку телефона.

После долгого гудка Саливан, наконец, ответил:

— Слушаю?

— Хеллоу, сэр! Это Перси, — представился он.

— О, Марк, как отпуск? — вяло спросил тот.

— Грех жаловаться, пролетел как один день!

— Надеюсь, не проклинаешь меня?

— Себе дороже выйдет, — пошутил Перси.

Шутка не получила поддержки. Саливан, скорее, из вежливости поинтересовался:

— Как Маргарет? Как самочувствие?

— Не жалуется. Полет перенесла нормально. Городом и квартирой довольна. Сэр, мы тронуты вашим вниманием и…

— Перестань, Марк — это мой долг! — перебил Саливан и спросил: — Чего не сидится? Я ждал тебя на службе только завтра.

— Сэр, разве усидишь, когда такие дела разворачиваются?

— О’кей, я сейчас освобожусь, заходи без звонка, — предложил Саливан и положил трубку.

Перси сменил пиджак, причесал отросшие за время отпуска волосы и направился в кабинет резидента. Тот был деловит, но деловитость не могла скрыть усталости. Кивнув на стул, Саливан отметил:

— Прекрасно выглядишь, Марк. Отпуск пошел на пользу.

— Как говориться, отдыхать не работать, — бодро ответил он.

— Еще раз сожалею, что тебе с Маргарет пришлось проскакать галопом по Европам.

— Ничего страшного, сэр, обошлось без приключений.

— Они-то как раз все впереди. Обстоятельства складываются так, что тебе придется отправиться в Москву.

— Сэр, я готов! Служба есть служба.

— Благодарю, Марк, другого ответа я и не ожидал! Операция с Фантомом вышла на финишную прямую. В последнем сообщении он подтвердил готовность к встрече и настаивает на твоем личном участии. А тут, как говориться, коней на переправе не меняют.

— Коней? Спасибо за такую оценку, — и двусмысленная улыбка появилась на лице Перси.

— А что? — насторожился Саливан.

— Хорошо, что хоть коней… Это ослов не только можно, а нужно менять на переправе.

Саливан озадачено смотрел на Перси и не мог понять: шутит тот или говорит всерьез? Его невозмутимое лицо ничего не выражало и, наигранно хохотнув, заметил: