Джорджо Щербаненко - Миланцы убивают по субботам

– Успокойтесь, вам надо поспать, – сказал Дука и вышел из палаты.

У двери стоял полицейский, стороживший Аманцио Берзаги, убийцу.

– Иди в палату и не оставляй его одного ни на секунду. Я за него не поручусь.

– Слушаюсь, доктор, – откликнулся полицейский.

Внизу, сидя за рулем автомобиля, на котором ему надлежало ехать в квестуру, его ждала Ливия. День выдался пасмурный, очень холодный; миланская зима уже начинала кусаться, хотя тумана все не было.

Они вошли в кабинет, сели по обе стороны от его стола, поглядели друг на друга. Все было так грустно – и кабинет, и день, и вид у них обоих усталый, измученный.

– Тебе сегодня утром пришло письмо, – сказала Ливия, вынимая из сумочки конверт. – Прости, я его вскрыла, на конверте гриф Ассоциации врачей, и я не удержалась.

– Правильно сделала, – отозвался Дука.

В этот момент позвонил Маскаранти.

– Доктор, я ее взял.

Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что письмо с именами троих убийц Донателлы подложила под дверь Аманцио Берзаги горничная Домициана, и Дука поручил Маскаранти ее задержать.

– Она во всем призналась! – доложил тот.

Дука надеялся, что Маскаранти получил признание гуманными, конституционными способами. Но уверен в этом не был.

– Во всем призналась. Она спрятала в квартире своих хозяев Донателлу Берзаги и тех двоих ублюдков, а когда они ее бросили, подсунула отцу Донателлы под дверь письмо – в отместку.

Младенцу ясно: любвеобильная служанка решила отомстить тем, кто обманул ее надежды. Мир прекрасен, ничего не скажешь!

– Спасибо, Маскаранти. – Дука повесил трубку.

– Ты прочтешь письмо? – спросила Ливия.

– Да. – Он вынул из конверта листок.

Дорогой Ламберти!

С несказанной радостью пересылаю тебе копию решения Национального совета, согласно которому ты безоговорочно восстановлен в Ордене. Решение будет опубликовано в газете и во многих специальных журналах. Все, кто тебя знает, очень рады этому событию, и надеюсь, мы скоро встретимся за дружеским столом, чтобы отмстить его. Обнимаю тебя...

Далее следовала подпись известного профессора, одного из членов Национального совета врачей.

– Прочел?

– Прочел.

– И что? Ты не рад?

– Ну почему? Рад, конечно.

– Это все Карруа, знаешь, сколько лет он за тебя боролся? Даже там, на Сардинии, не оставил свои попытки! И удалось-таки!

Еще бы, ему не знать, как мечтает Карруа, чтобы он снова стал врачом!

– Да, я знаю.

– А почему кривишься?

Дука глубоко вздохнул.

– Потому что я плохой врач и плохой полицейский. Как врач я добился, что меня исключили из Ордена, и самая крупная операция, какую я сделал в жизни, – это заштопал шлюху, чтобы она вновь обрела невинность. А как полицейский я добился, что тебе изуродовали все лицо, и вот теперь опоздал – не смог помешать кровопролитию, которое устроил бедный старик, мстя за убийство своей дочери.

– Неправда, – сказала Ливия, – ты хороший врач и хороший полицейский.

– Это по-твоему, – горько усмехнулся Дука.

– Да, по-моему, и это так. – Ливия чуть повысила голос. – Просто ты устал, потому что все принимаешь слишком близко к сердцу. Пошли подышим немного.

– Пойдем, – ответил Дука и мысленно добавил: «Спасибо тебе, Минерва».

Спиричуэлс – песни американских чернокожих, обычно религиозного содержания.

Ломброзо Чезаре (1835 – 1909) – знаменитый итальянский психиатр, автор теории «криминальной антропологии», согласно которой характер преступника определяется психосоматическими аномалиями.

Букв.: «содружество растрепанных». Литературно-художественное движение в Италии второй половины XIX в., в противовес буржуазному романтическому сентиментализму открыто провозглашало свою приверженность к анархии, пороку, жестокости и прочим патологическим проявлениям человеческой натуры.