Тана Френч - Сходство [litres]

Раф его и вовсе не услышал.

– Ты ловишь каждое его слово, Эбби. Бежишь по первому зову. Он знает, что ты его любишь, – думаешь, он это ценит? Да плевать он хотел! Он от тебя в два счета избавится, если надо, точно так же он был готов…

Эбби наконец не выдержала:

– Иди ты в жопу, скотина лицемерная! – Она вскочила с кресла и запустила в Рафа куклой – что есть силы, со злостью, Раф небрежно заслонился, кукла отлетела в угол. – Я тебя предупреждала. А сам?! Пользуешься Джастином, когда тебе нужно, – думаешь, я не слышала, как он той ночью к тебе спускался? Твоя спальня как раз под моей, гений ты наш! А когда он тебе не нужен, ты в грязь его втаптываешь, разбиваешь ему сердце раз за разом…

– Хватит! – закричал Джастин. Он зажмурил глаза, заткнул уши, на лице читалась невыносимая мука. – Ради бога, не надо, не надо…

Дэниэл вмешался:

– Довольно. – Он тоже почти сорвался на крик.

– А вот и нет! – взвизгнула я, заглушив все остальные голоса. Я давно уже сидела тихо, предоставив им самим разбираться, и ждала своего часа; все умолкли, уставились на меня, хлопая глазами, будто успели забыть, что я здесь. – Как бы не так! Я молчать не буду.

– Почему? – спросил Дэниэл. Стоило мне открыть рот, он сразу же овладел собой, лицо вновь сделалось непроницаемым. – Я думал, тебе как никому другому, Лекси, хочется скорей обо всем забыть. Ты не из тех, кто привык жить прошлым.

– Я хочу знать, кто меня пырнул ножом. Я должна знать.

Его спокойные серые глаза смотрели на меня с холодным любопытством.

– Почему? – повторил он. – Все уже позади. Все живы-здоровы. Ничего непоправимого не случилось. Ведь так?

Твой арсенал , сказал Фрэнк. Смертельное оружие, что завещала мне Лекси, передала через Купера; радужная вспышка в темноте – раз, и нет; крохотная кнопка, запустившая всю цепочку событий. К горлу подступил ком, стало больно дышать, и я закричала, давясь словами:

– Я была беременна!

Все уставились на меня. Наступила мертвая тишина, их лица застыли – неужели никто ничего не понял?

– Я ждала ребенка, – сказала я. Голова закружилась, кажется, я чуть не упала, не помню точно. Солнечный свет лился в окно чистым золотом. – Он погиб.

Молчание.

– Неправда, – отрезал Дэниэл, но на остальных и не посмотрел. Взгляд его был прикован ко мне.

– Правда. Это правда, Дэниэл.

– Не может быть, – простонал Джастин. – Ох, Лекси, не надо. Прошу тебя.

– Это правда, – вмешалась Эбби. В голосе ее слышалась бесконечная усталость. – Я знала – знала еще до всего этого.

Дэниэл чуть запрокинул голову, с губ его сорвался вздох – протяжный, еле слышный, невыносимо печальный.

Раф сказал тихо, почти ласково:

– Ах ты ублюдок чертов. – И стал подниматься, не спеша, будто в замедленной съемке, выставив вперед кулаки.

Секунду я лихорадочно соображала, что бы это значило, – я делала ставку на Дэниэла, неважно, что он там говорил Эбби. И лишь когда Раф повторил, уже громче: Ах ты ублюдок , я поняла, что слова его адресованы не Дэниэлу. Дэниэл все еще стоял на пороге, прямо за креслом Джастина. Раф обращался к Джастину.

– Раф, – сердито оборвал его Дэниэл, – замолчи. Сейчас же. Сядь, возьми себя в руки.

Ничего хуже он придумать не мог бы. Кулаки у Рафа сжались сильнее, он смертельно побледнел, ощерился, глаза были золотистые и бессмысленные, как у рыси.

– Не смей, – процедил он, – никогда больше не смей мне указывать. Посмотри на нас. Посмотри, что ты наделал. Доволен собой? Теперь доволен? Если бы не ты…

– Раф, – вмешалась Эбби, – послушай меня. Знаю, тебе плохо…

– Мой… о боже… Это был мой ребенок. И погиб. Из-за него.

– Тихо, я сказал! – прошипел Дэниэл с угрозой.

Эбби устремила на меня пристальный, умоляющий взгляд. Я единственная, к кому бы прислушался Раф. Если бы я подошла к нему тогда, обняла, это было бы личное горе, его и Лекси, а не война всех против всех, и на том все могло и кончиться. У него не осталось бы выбора. Я представила на миг, живо и явственно, как плечи его обмякают, руки обвивают меня, от него исходит тепло, рубашка пахнет чистотой и свежестью.

Я не двинулась с места.

– Ты, – сказал Раф то ли Дэниэлу, то ли Джастину, я не разобрала. – Ты!

В памяти у меня сохранилась четкая картина, шаг за шагом, будто вся сцена была тщательно отрепетирована. Может быть, потому, что я пересказывала эту историю столько раз – Фрэнку, Сэму, О’Келли, отделу внутренних расследований, – но, возможно, на самом деле все было не так. Но вот что я помню.

Раф бросился на Джастина, или на Дэниэла, или на обоих – длинным звериным прыжком. Зацепился за столик, опрокинув его, блеснули в воздухе брызги, покатились во все стороны бутылки, бокалы. Раф чуть не упал, но оттолкнулся рукой от пола, выпрямился. Я бросилась наперерез, схватила его за руку, но он оттолкнул меня. Я поскользнулась в луже и больно ударилась, падая. Джастин спрыгнул с кресла, протянул руки, оттесняя Рафа, но тот врезался в него с размаху, и оба повалились в кресло, Джастин в ужасе застонал, Раф подмял его под себя. Эбби одной рукой вцепилась ему в волосы, другой схватила за ворот, пыталась оттащить, Раф с воплем оттолкнул ее. И замахнулся, метя Джастину в лицо, я пыталась подняться с пола, у Эбби в руке оказалась бутылка.

Через миг нас будто разбросало в стороны взрывом. Я вскочила, Раф отшатнулся, выпустив Джастина, Эбби вжалась в стену. Дом застыл, погрузился в безмолвие – ни звука, лишь наше дыхание, тяжелое, прерывистое.

– Ну вот, – раздался голос Дэниэла. – Так лучше.

Он шагнул через порог, в комнату. Над его головой в потолке зияла дыра, оттуда с тихим шорохом сыпался ручеек штукатурки. В руках Дэниэл держал “Уэбли” времен Первой мировой – держал уверенно, привычно. И целился в меня.

– Брось сейчас же, – сказала я.

Мой голос прозвучал так громко, что Джастин издал какой-то странный писк.

Дэниэл посмотрел мне прямо в глаза, пожал плечами, вскинул бровь, будто извиняясь. Двигался он легко и свободно как никогда и казался почти радостным. Мы оба знали: выстрел услышали в микрофон Фрэнк и Сэм, минут через пять дом оцепит полиция с оружием, против которого допотопный револьвер дяди Саймона – детская игрушка. Надеяться больше не на что. Волосы лезли Дэниэлу в глаза, и, клянусь, он улыбался.

– Лекси? – изумленно выдохнул Джастин.

Я проследила за его взглядом – он смотрел на мои руки. Свитер у меня задрался, видны были повязка и корсет, а в руках я сжимала револьвер. Как достала его, не помню.

– Что за чертовщина? – выпалил Раф, задыхаясь, глаза у него были круглые. – Лекси, какого черта?

Эбби сказала:

– Дэниэл!

– Тсс, – ответил он мягко. – Все хорошо, Эбби.

– Где ты его взяла, черт подери? Лекси!

– Дэниэл, слышишь?