Андрей Воронин - Последнее купе

Внутри еще оставались Хлус и водитель. Жора выстрелил по крыше, подождал. Выстрелил еще. Ничего не услышал, ни звука. Он отбросил ружье в сторону, достал «магнум». Лобовое стекло фургона было разбито, изнутри выглядывал чей-то желтый ботинок. Жора решил, что полезет здесь.

…Это был ботинок водителя. Сам он лежал, скрючившись, рядом с передним сиденьем. Кончался. Дробь, пробив крышу, угодила ему в живот и вывернула наружу кишки. Жора переступил через водителя и прошел дальше в салон.

Стекло. Брезент. Канистры. Ошметки поролона и кожи из простреленных сидений.

Хлуса здесь не было.

Испарился? Ушел? Или он ночевал в другом месте? Гадать можно до бесконечности, а можно вообще не гадать. Взгляд Жоры наткнулся на что-то знакомое. Рюкзаки. Он открыл один из них, увидел плотно уложенные полиэтиленовые пакеты с двойным швом посередине – в таких продают фасованный сахар-песок. Это наркотики. Героин. Тот самый гадский порошок, из-за которого третьи сутки продолжается весь этот сыр-бор.

Жора выбросил рюкзаки наружу через лобовое стекло. Прежде чем выйти отсюда, заглянул на всякий пожарный в бардачок, нашел там два бутерброда: с сыром, луком и колбасой…

И сразу почувствовал жуткий, волчий голод, которому было глубоко наплевать на рассыпанные рядом внутренности.

В двух километрах отсюда протекала речка – полоса тихой воды между пологих песчаных берегов. Жора окунулся пару раз, затем повалялся на песочке. Доел бутерброды. Наложил чистую повязку на руку. Сжевал две таблетки обезболивающего.

«Какая долгая ночь», – подумал он. А может, уже утро? Или даже день? Но вокруг стояла белая прозрачная тишина, словно в каком-то фантастическом подпространстве – то ли у Артура Кларка, то ли у Саймака, – где нет ни ветра, ни времени, ни голосов, где не летают самолеты и не ходят поезда.

Поезда.

Жора заставил себя подняться и снова отправился к воде. Одной рукой он кое-как выстирал джинсы и бросил сушиться на куст. Нашел в багажнике ветошь, намочил ее и вытер пятна крови на радиаторе и капоте «тауруса».

Больше сил у него не оставалось – даже чтобы прикурить сигарету. Жора лег на песок, вытянулся и застыл.

Если верить расписанию, которое висело на стене, отпечатанное мелким типографским шрифтом, поезд № 183 останавливался на станции Подпорожье в 3.50 утра. То есть без малого три часа назад.

– Мне надо было встретить сочинский поезд, девушка. Похоже, я опоздал, – Жора Пятаков наклонился к окошку дежурной по станции. – Когда он ушел, не подскажете?

У дежурной было два подбородка и больные глаза с опухшими красными веками.

– Там есть расписание, мужчина, – любезно пояснила она.

– Я видел. Просто подумал, а вдруг он опоздал? Или до сих пор еще опаздывает?

Дежурная посмотрела куда-то вбок, покачала головой: совсем достали эти пассажиры.

– Какой номер, говорите?

– Сто восемьдесят третий, девушка, – сказал Жора.

Она ткнулась в свою тетрадку с расписанием, потом в экран компьютера.

– Сочи – Мурманск, прибытие 3.52, отбытие 4.00, опоздание. Опоздание два часа пятнадцать минут. Так это, наверное, тот самый? – она неприязненно взглянула на Жору.

– Тот самый – что?

– Тот поезд, где перестрелка была?

– Да откуда я знаю, что там было, – сказал Жора и отошел от окошка. – Перестрелка. Перекличка. Перестройка…

Два часа пятнадцать минут. Если бы он не дрых на пляже, наверняка успел бы. Жора подфутболил ногой оброненный кем-то спичечный коробок – тот пролетел через весь зал и ударился в стену.

Он вышел на улицу, сел на корточки, приперевшись спиной к стойке рекламного щита. Внутри все кипело. Сорок минут туда, сорок минут сюда. ну почему он не поехал сразу на эту чертову станцию?!

Но что-то здесь явно не сходилось.

«Подожди, – сказал себе Жора. – Ведь я проболтался на шахте считай что целую ночь, восемь-девять часов, а поезд, если бы даже двигался по расписанию, должен был обогнать меня на три часа. Что за ерунда?.. Думай, Жора. Соображай. Что-то здесь не так. Ведь не меняются же под Петрозаводском часовые пояса?»

Жора вернулся в здание вокзала, снова уткнулся взглядом в расписание. Время московское, все правильно.

Он поднял глаза выше – там висела карта, озаглавленная «Северо-Западный участок РЖД». Маршрут № 183 был помечен тусклой коричневой линией. Разглядеть ее на территории Ярославской и Вологодской областей было сравнительно нетрудно. Но под Петрозаводском сто восемьдесят третий начинал выписывать зигзаги.

Жора запомнил название станции или деревни – «Конино», где Сарыгин предполагал сделать высадку. К северу от Конино находился обширный участок, помеченный короткими горизонтальными линиями – болота. Здесь железнодорожное полотно уходило вправо, на восток, огромной петлей огибая хлипкую болотистую местность и заворачивая потом обратно на запад. Станция Подпорожье, где сейчас находился Жора, была расположена в середине этой петли, в самой восточной ее части. Автомобильная дорога между Конино и Подпорожьем шла по прямой, и поэтому он смог догнать несколько часов. А если бы он поехал сразу на север?

Тогда бы он без труда обогнал поезд. Вне всякого сомнения. И попал бы. Жора проследил глазами за коричневой линией. Куда бы он попал? Он попал бы в Столин-Майский. Тихий славный городок. Там гигантская петля выравнивается и маршрут № 183 следует далее строго на север.

Жора подбежал к окошку дежурной, постучал по стеклу.

– Алло, девушка! А когда сочинский поезд прибывает в Столин-Майский?

…Отделение милиции находилось в ста метрах от здания вокзала, и Жора пробежал это расстояние за рекордное время. Правда, капитан, которого он там нашел, оказался не очень разговорчивым.

– А вы кто, журналист? – подозрительно спросил капитан.

– Да нет же, – говорил Жора. – Просто я должен был встретить одного человека.

– Ясно, что не двух. А почему вы тогда все спрашиваете, раз не журналист?

Вот тебе раз. То курьер, то журналист.

– Я должен был встретить человека, – терпеливо объяснял Жора. – Он ехал в шестом вагоне. Мне дежурная сказала, что там произошло нападение, была перестрелка. Трупы… И я не знаю, что случилось с моим человеком. Понимаете?

– Трупы? – удивился капитан. – А говорите, что не журналист. Мне, например, про трупы ничего не известно. Обычное ЧП. Пьянка, драка, все такое.

– Его фамилия Хадуров.

– Чья?

– Человека. Он милиционер, дежурный по составу. Лейтенант Хадуров. Что с ним?

Капитан впервые с начала разговора серьезно посмотрел на Жору. Долго смотрел – Жора успел вспотеть.

– Дежурный, говоришь. – произнес он неторопливо. – Жив и здоров твой Хадуров. Обтрепался маленько в дороге, но такая у него работа, ничего не поделаешь.