Дмитрий Петров - Призрак киллера

С одной стороны были двери двух лифтов, а с другой — дверь бара, широко открытая, из которой звучала музыка и слышались голоса. Людей в холле было немного, они в основном курсировали из бара в коридор, ведущий в зал, откуда только что явился Щелкунчик. Он подошел к двери лифта и нажал кнопку вызова, чтобы спуститься на нижний этаж.

В этот момент кто-то легко коснулся его локтя сзади, и он резко обернулся. Перед ним стояла Алис…

Видимо, она вышла из бара в ту минуту, пока он стоял, повернувшись лицом к лифтам. Вот так неожиданная встреча!

— Привет! — произнесла Алис, и Щелкунчику мгновенно пришлось вновь лихорадочно вспоминать английские слова.

— Что вы здесь делаете? — наконец спросил он, вспомнив кое-что из своих познаний. Алис засмеялась мелодичным смехом и пожала легкомысленно плечами.

— О, здесь самое интересное место в Москве, — сказала она. — Тут так много разных людей…

— Вы давно приехали в Москву? — поинтересовался Щелкунчик, разглядывая это прекрасное видение, столь внезапно возникшее перед ним. Давно ли они расстались в Синегорье?

Алис выглядела великолепно — это была просто картинка из американского журнала. На ней было легкое платье в мелкий цветочек, светлое, с открытой грудью, обрамленной белоснежным кружевным «каре», а светлые шелковистые волосы небрежно рассыпались по плечам.

Сейчас она выглядела как героиня классических английских книжек для девочек — такая она была светлая и наивная. Голубые глаза смотрели чисто и пронзительно. Ну, прямо как девочка из книжек Сесиль Джемисон, которые Щелкунчик иногда читал вслух Полине в прошлом году…

— Я приехала только вчера, — сказала Алис, глядя на Щелкунчика доверчивыми глазами. — Сегодня ведь прошли выборы в России. Все журналисты сейчас тут, в Москве.

Слово «выборы» Щелкунчик по-английски не знал, но понял, что имела в виду девушка, из контекста. Действительно, по какому еще поводу собираться тут журналистской тусовке?

— Ну, очень рад был вас увидеть, — сказал Щелкунчик, улыбаясь изо всех сил. — А теперь прошу меня извинить… Мне нужно спешить. — Он указал глазами на лифт, но Алис тут же кивнула:

— Я поеду с вами. Мне тоже нужно вниз.

Щелкунчик вообще не верил в случайности. В случайные встречи — тем более. В особенности, когда дело касается случайной встречи двух незнакомых почти людей в восьмимиллионной Москве…

Он знал, что так не бывает. Просто знал. Всякие случайности и совпадения уже бывали с ним в жизни, и каждый раз ему бывало очень грустно в эти минуты. Потому что он знал: каждая такая случайность, каждое «совпадение» — это коварство и угроза… Такая уж у него была судьба, такая деятельность, что каждая случайность оказывалась смертельной опасностью. Потому что добро, благо случайно не бывают — мир не так устроен.

Под случайность маскируется только зло. Смерть…

А смерть, как ему было известно, приходит в разных обличьях. Щелкунчик давно был бы уже мертв, если бы у него не было интуитивной способности угадывать, чуять угрозу, опасность. Такое уж у него дело — тут помогает не столько ум, сколько такое вот чутье.

Сердце у него застучало часто и тяжело. А на сердце наползла его вековая печаль…

— Вы хотите поехать сейчас со мной? — уточнил он на всякий случай. Вдруг он неправильно понял. Но нет, он понял правильно.

— Ну да, — закивала Алис своей светлой головкой, и пряди ее льняных волос упали на щечки. — С вами, с вами.

— Ну хорошо, — вздохнул Щелкунчик, тяжело подумав, что судьба отчего-то все время посылает ему разочарования в жизни…

Лифт подъехал, дверцы разъехались в стороны. Алис прошла вперед, следом зашел Щелкунчик. Теперь нужно было быть настороже, превратить свое тело в автомат — от этого зависела жизнь.

Если ты неделю назад расстался с малознакомым человеком в Синегорье, а теперь он вдруг влезает с тобой в один лифт в Москве — это так просто не бывает… Щелкунчик нажал на кнопку первого этажа, и в этот момент Алис совершила некоторое мгновенное телодвижение. Она одной рукой вдруг нажала на кнопку «стоп», а другую руку засунула к себе в сумочку, висевшую на плече.

Лифт остановился, и Щелкунчик не смог удержаться от внезапной нервной усмешки. Он ведь так и знал, что что-то сейчас будет… Алис что-то сказала по-английски, Щелкунчик не разобрал смысла. Она говорила нечто о непорядке в своей одежде и просила его посмотреть ей на туфель…

Ах, на туфель… Ах, надо наклониться… Щелкунчик понял, что все равно ситуация должна как-то разрешиться, а тянуть время дальше бессмысленно. Он сделал вид, что наклоняется, но все время следил за каждым движением девушки.

Вот оно! Это было мгновенно, как удар молнии, как полет птицы… Рука Алис вырвалась из сумочки и устремилась в сторону руки Щелкунчика. Что-то блеснуло, но сначала он даже не сообразил — что именно.

Если бы он не был готов к чему угодно сейчас, он не успел бы перехватить руку, направленную в его сторону. Расстояние между ним и Алис было слишком небольшим в этой тесной кабинке. Теперь он крепко схватил тонкое запястье и следил за другой рукой на всякий случай тоже.

И что же он увидел? Из кулачка девушки торчала булавка. Самая обычная булавка, кажется, даже российского производства, судя по топорно сделанной головке. Конец острия был чуть, едва заметно маслянистым…

Алис молчала и глядела на Щелкунчика, не отрываясь, своими небесно-голубыми глазами. Недаром в Библии говорится, что сатана нередко является в виде ангела света…

Потом она сделала вид, что не понимает, что произошло, и возмущена недоразумением. Что-то пролепетала по-английски.

— Ах ты, блядь, — сказал Щелкунчик, переходя на родной язык и как бы давая понять, что игра проиграна. Больше он ничего не сказал, не зная, как ему следует поступить. В другое время он знал бы — просто взял бы эту самую булавку, да и воткнул в руку самой Алис… Заодно посмотрел бы, какое будет действие… Но сейчас он стоял в лифте и не знал, что ожидает его, когда лифт поедет опять, и что будет ждать за дверьми…

— А ну-ка, отдай, — сказал он нарочито грубо и тряхнул руку девушки. Она не разжала кулачок и что-то опять ответила по-английски…

— Знаешь что, — заявил Щелкунчик, — времени у меня нет. Я вот сейчас ткну тебя этой булавкой, и никаких проблем… Так будет даже легче всего.

Сказав это, он изогнул руку Алис так, что булавка оказалась направленной своим острием прямо ей в другую руку…

— Нет, не надо, — вдруг заговорила Алис по-русски без всякого акцента. Глаза ее расширились от ужаса. — Пожалуйста, я вас прошу… Мне велели, мне приказали… Я не хотела. Ну, пожалуйста.

— А ты любопытная штучка, — заметил Щелкунчик задумчиво, увидев, как бойкая американка в один миг превратилась в русскую прошмандовку. — Штучка с ручкой… — добавил он, криво усмехаясь. — Кто тебя послал? — спросил он потом и еще крепче сжал ее руку. Сил у него было достаточно, но не было времени, чтобы заставить ее говорить. Лифт долго так не простоит, застряв между этажами…