Николай Стародымов - След мстителя

Миновав Сокол, ушли левее, по Волоколамке. Опять прибавили скорость. Проскочили по путепроводам над железной дорогой, мимо платформы Покровское-Стрешнево…

— Куда он тянет-то? — пробурчал водитель.

Хотел бы и Александр это знать. Тогда бы долларами не стал сорить, разыскивая.

Наконец, когда миновали тоннель под каналом, «мерседес» начал притормаживать, включил правый поворот.

— В Тушино пойдет.

Александр этот район знал очень плохо, не помнил даже, когда доводилось бывать. Попетляв по старым, обсаженным разросшимися деревьями улочкам, «мерс» прижался к бордюру и остановился. Стахович выбрался из него и направился к подъезду. Автомобиль прощально мигнул огнями и коротко просигналил.

Харченко бросил своему водителю смятую зеленую бумажку и, не дожидаясь сдачи, бросился вдогонку.

Он успел как раз вовремя.

Шаги наверху замерли, зазвенели ключи.

«Третий этаж», — прикинул преследователь и быстро, прыгая через ступеньку, стараясь как можно меньше шуметь, побежал наверх. Ему сегодня везло — опять успел вовремя. Заметил, какая из дверей захлопнулась. На ней значилась цифра «8».

Это был успех. Это была удача. Это был след. Реальный, настоящий след. Теперь, когда кончик этой тоненькой ниточки оказался в руках, главное заключалось в том, чтобы не оборвать ее.

Пришедший мстить человек, теперь уже не торопясь, поднялся на площадку. Несколько секунд постоял, стараясь хоть немного унять колотящееся от волнения сердце. Слишком долго он сюда стремился, чтобы оставаться спокойным.

Но и слишком долго тянуть было нельзя. Нужно действовать! Хотя бы уже потому, что Стахович мог, придя домой, первым делом взяться за телефон.

Узенькую ленточку провода отыскал сразу — она находилась там, где и должна была обнаружиться: выглядывала из-под скрывающего антенный кабель, тянущегося вдоль стены кожуха. Опытный оперативник достал из кармана видавший виды перочинный ножик и, немного вытянув провод, по очереди, чтобы не замкнуть их, легко перерезал тонкие медные жилочки. Конечно, у Стаховича мог оказаться и радиотелефон, но с этим уж ничего не поделаешь — создателя радиопомех у уволенного со службы майора быть не могло.

Пора! Мститель подошел к «восьмой» двери. На секунду притормозился. По большому счету нужно бы дождаться темноты, убедиться, что Стахович в квартире один… Но остановиться Харченко уже не мог. Как стайер после долгого марафона. Решил полностью положиться на удачу. Дуновения эфирного ветерка на щеке не чувствовал. И расценил это как Аннушкино поощрение к действию. Хотя, ощути он такое дуновение, расценил бы его точно так же.

В конце концов, подумалось: рано или поздно все равно придется умирать. Так почему это не может случиться сегодня, сейчас, коль уж решился на такое дело? Если разобраться, риск оправдывается ничуть не реже, чем подводит безрассудство. Это, по сути, одно и то же. Только именуется по-разному. Да и то чаще лишь в зависимости от результата, то есть задним числом.

Александр спрятал нож, достал из кармана тонкие резиновые хирургические перчатки, с трудом натянул их. Пошевелил пальцами, чтобы сидели плотнее. Вздохнул. Вдавил кнопку звонка.

И похолодел. За дверью громко взлаяла собака. Как же он сразу не подумал о такой вероятности? Сейчас ведь в Москве псину иметь старается каждый… Болван, совсем опыт растерял…

Лай пошел на спад. Харченко перевел дух. Это была не собака. Просто звонок имел такой сигнал.

— Кто там?

— Валерка, открой, это я, Саня.

— Какой Саня?

Вопрос оказался риторическим — послышался лязг отодвигаемого запора.

Дверь распахнулась. За ней стоял Валерий Стахович. Человек, который должен был дать первичную информацию, с нее-то мститель собирался начать раскручивать весь клубок.

Александр чувствовал, что у него дрожат руки.

— Ничего, Саня, не дрейфь, — пытался успокоить его Виктор. — Тебе ведь главное — до Идальго добраться и с ним поговорить. Остальное все — побоку.

— Идальго — понятно. А телохранители? Они-то тут при чем?

Виктор усмехнулся жестко:

— Уговорил, можешь их не трогать. Доберись до него без лишних жертв…

— Не получится. Они и близко не подпустят, — не заметил подвоха Александр.

— Тогда есть еще один вариант: отказаться выполнять задание.

— Да ты что!..

— То-то и оно, Саня, — мягко и примирительно произнес Виктор. — Телохранители, конечно, не виноваты. Но они за то и деньги получают, чтобы охранять Идальго. А нам позарез нужно его достать. Понял? Для достижения цели, для выполнения задания любые средства допустимы.

…Идальго в тот раз сумел от них уйти, потеряв на своей даче четырех охранников.

А Александр вечером вдребезги напился в своем гостиничном номере. Когда забылся в хмельном тяжелом сне, ему снились трупы и кровь.

Он тогда думал, что никогда не забудет этих четырех убитых им невинных парней. Они были первыми. Как хотелось верить Александру, что впредь не придется проливать напрасной крови.

Стахович узнал гостя не сразу. Опоздал на целое мгновение. А когда от лица его отхлынула кровь, когда лоб вдруг мгновенно покрылся крупными каплями пота, попытался захлопнуть дверь. Но момент был упущен. В проем уже просунулась нога пришедшего по его душу мстителя.

— Спокойно, Валера, — негромко, но внушительно произнес Харченко. — Не дури. Будешь умничкой, я тебе, может быть, ничего плохого не сделаю.

Оттеснив Стаховича, захлопнул за собой дверь. Сдвинул вниз «собачку» замка. Лишь тогда поинтересовался:

— Ты один?

Молча следивший за всеми его манипуляциями хозяин обреченно кивнул.

— Вот и чудненько. Значит, сможем поговорить без помех.

Стахович чуть слышно сказал:

— Я позову на помощь… Я буду кричать…

— Зачем, Валерик? Тогда сюда заявится милиция с обыском и тебе придется очень многое рассказать. Ну а мы с тобой можем сторговаться по-приятельски, без составления протоколов. Согласен?

Холостяцкое жилье всегда отличается от квартиры, где имеется женщина. Отличается чем-то таким, что трудно объяснить, чем-то неуловимым, как бы мужчина ни тщился содержать обиталище в приличном состоянии. А тут хозяин даже не пытался это делать. Квартира была порядком подзапущена. Александр невольно провел параллель со своим жилищем. М-да, надо браться за ум…

Харченко опустился в кресло, стоящее поближе к двери, чтобы на всякий случай перекрыть Стаховичу путь к бегству, жестом пригласил хозяина, который столбом стоял посреди комнаты, последовать его примеру.

— Валера, — заговорил просто, серьезно и проникновенно. — Предупреждаю сразу: я настроен очень решительно. Если вздумаешь вилять, врать, дурить, я тебя просто убью. Вернее, не просто убью, а убью, жутко, так что чертям в аду станет тебя жалко. И рука у меня при этом не дрогнет, и совесть потом мучить не будет. Понял?