Николай Стародымов - След мстителя

— И все же? Не в милиции работал?

— Нет, что ты! — очень искренне отмахнулся он от такого предположения.

В КГБ к милиции в целом относились с нескрываемым высокомерием. Считали себя интеллигенцией по сравнению с чернорабочими, вкалывающими «на земле». Хотя к МУРу, например, все же питали изрядную долю уважения.

— Ну и ладно, — не стала настаивать гостья. — Ты еще спрашивал, чем конкретно я смогу тебе помочь.

— Конечно.

— Но прежде ты должен четко сказать, что принимаешь мою помощь.

Куда она клонит, догадаться труда не составляло.

— Потому что у тебя имеются некоторые предварительные условия… Ведь так?

Женщина кивнула и снова пригубила коньяк. Очевидно, ей трудно было вести этот разговор и она стимулировала себя спиртным. Глаза у нее уже слегка захмелели. Глядели на Александра со знакомой маслянистой поволокой.

— И какие же?.. — хмыкнул Харченко. — Впрочем, и так понятно. Ты хочешь оговорить неприкосновенность для некоего человека. И кто же он?

Она слегка пристукнула по столу своим крохотным кулачком:

— С тобой разговаривать невозможно! Ты что же, мысли мои читаешь?

— Если бы читал, не стал спрашивать, за кого персонально ты хлопочешь… Договорились. Любой человек, которого ты сейчас назовешь, останется жив. Но при соблюдении встречного условия: если он не выступит против меня. Принято?

— Принято, — кивнула она, загадочно улыбаясь. — Ты его не должен трогать, пока он против тебя не выступит.

Харченко уловил подмену понятия.

— Стоп! Нечестно получается, — он покачал головой. — Выходит, право нарушить договоренность принадлежит другому… Нет, так не пойдет.

Анастасия немного подумала. И опять улыбнулась:

— Хорошо, принято. Ты обязательно узнаешь заранее, когда договоренность прекратит свое действие. В этом я тебе даю слово.

«Мне твое слово…» — подумал мужчина. Но ничего не сказал. Кивнул:

— Это другое дело. Итак, кто же этот таинственный подзащитный?

— Погоди! Определимся в исходной позиции. Ты собираешься свести счеты со всеми, кто имел отношение к убийству твоей бывшей жены. Ты мне даешь слово, что, если ты где-то попадешься, об этой нашей договоренности никому не скажешь. Обрати внимание — я рискую больше твоего и при этом полагаюсь на твое слово. Оценил? Но на всякий случай имей в виду: если даже ты про этот разговор кому-то что-то скажешь, я от него отрекусь, и мне поверят. И ты уж тогда на меня не обижайся.

— Конечно.

— Не перебивай! Ты опять даешь мне слово, а я опять этому слову верю, что названного мною человека ты трогать не станешь. Я со своей стороны помогаю тебе найти этих людей… Ну и еще, чем смогу, помогаю против них. Все правильно?

— Сумбурно, но сойдет, — подтвердил отставной оперативник. — Так я жду. У нас мало времени.

— Погоди еще чуток.

Она сама взяла бутылку, вылила остатки коньяка себе в рюмку. Потом отлила еще и у Александра.

— За наш альянс!

Он тоже поднял рюмку. Глотнул. Ароматная жидкость перехватила горло. Хорошая вещь хороший коньяк. И чего мы водку-то хлещем?..

— Ну а теперь — главное.

Девушка решилась. Глядя прямо в глаза Александру, четко произнесла:

— Я прошу тебя не трогать Анастаса.

Харченко смотрел на нее долго. Наверное, так же глядел Цезарь в роковой день на своего приемного сына. Потом поджал губы, вздохнул и кивнул:

— Хорошо, раз уж я обещал, так и будет. Но ты… Ты со мной поступила… некрасиво.

— Ты считаешь? Может быть. А может, со временем ты сам изменишь свое мнение. Время покажет.

Поднявшись с табуретки, она скользнула к Александру, прижалась худеньким тельцем:

— Пошли, закрепим наш союз. И если ты считаешь, что, заступаясь за Анастаса, я поступила некрасиво, попробую искупить свою вину.

Из кустов, где обосновался Александр, дача отнюдь не выглядела неприступной цитаделью. Забор был хотя и плотным, но не слишком высоким. Вышек с пулеметами или колючей проволоки на изоляторах не наблюдалось.

Но Харченко знал, насколько может оказаться обманчивой такая простота. Как-то под Кашуэйра-ду-Сул, в южной бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул, ему тоже пришлось проникнуть на такую же вот внешне безобидную «дачу»… Тогда он оттуда едва ноги унес. Правда, надо сказать, его тогда страховали надежные ребята. В том числе и Борисевич, к слову. А сейчас…

Сейчас полагаться приходилось только на себя. Более того, оба союзника, которые были осведомлены, где он находится и чем занимается, при любой осечке готовы от него отречься. Буераков уже показал, что, если потребуется, без особых угрызений совести пожертвует им. Да и Стася тоже…

Стася… Загадка. Клубок противоречий. Совсем еще девчонка. А в делах любви — ас. Когда только опыта набралась? Молодежь нынешняя… А артистка какая! Зачем только она все эти перевоплощения для него затевала? Что она вообще из себя представляет?

Стоп! Думать нужно о деле, а не о бабах!

Итак, задача-минимум: проникнуть на дачу, не подняв тревоги. Это достаточно проблематично — проектировщики и строители ее учитывали то, что хозяину необходимо обезопасить себя от таких вот нежелательных гостей. С другой стороны, хозяин и его охрана убеждены в абсолютной неприступности своих апартаментов. Следовательно, вариант, как проникнуть на неприступную территорию, обязательно отыщется.

…Харченко подъехал к дачному поселку на частнике. Отпустил машину на окраине, остаток пути прошел пешком. Дом Борисевича отыскал быстро. Тот стоял на отшибе, в лесу, так, чтобы за густым подлеском его не было видно ни с шоссе, ни со стороны остальных домов.

Летние вечера долгие. Когда Александр добрался до нужного строения, было еще довольно светло. Это его вполне устраивало. С людьми договориться легче, чем с собаками, даже если они не так натасканы, как на охрану, как обратившие его в бегство филу бразильеро — сторожевые псы, которых в мире совсем немного и которых специально готовят для роли личных телохранителей бразильского президента… К тому же и охранники сейчас, при солнечном свете, не так осторожны. Ну а главное, именно на вечер приходится львиная доля неожиданных визитов. Охранники к этому, по логике, должны привыкнуть. Ночью, под утро, когда особенно клонит в сон, страж может и пальнуть сдуру. А сейчас — выслушает более или менее внимательно. Именно нелогичность поведения нередко становится залогом успеха. Эту истину Харченко усвоил давно.

Расположение дачи и помещений внутри ее Александр знал от Анастасии. Она даже план на листочке набросала. Рассказала и о порядке пропуска на территорию. Хотелось верить, что она сделала это правдиво и искренне, а не для того, чтобы заманить его в подготовленную ловушку. И такую вероятность исключать, понятно, было нельзя. Но приходилось рисковать. Тут уж, как говорится, или пан — или пропал.