Николай Стародымов - След мстителя

Люба оценила ситуацию по-своему, по-бабьи:

— Праздник? Хорош праздник — собачья свадьба! Такой праздник он может себе хоть каждый день устраивать. Ты-то здесь при чем? Был бы повод выпить…

Александр «обиделся»:

— Ну и валите тогда отсюда! К вам как к соседям… Пошли вон!

Петрович с вожделением глядел на едва ополовиненную бутылку:

— Слышь, Любк, надо ж к соседям по-людски…

— По-людски? — совсем взъярилась жена. — Так он в следующий раз и тебе такую же шалаву приведет. Ему что? Он кобель холостой, так его растак… Он еще тут и притон устроит, и тебя таскать к себе начнет…

— Пошли вон! — орал Харченко.

По трубе батареи кто-то принялся стучать чем-то металлическим.

Теперь, при необходимости, все соседи подтвердят, что Александр ночью был дома, пил с женщинами, потом с соседом и буянил.

Можно было укладываться баиньки. А завтра — вернее, уже сегодня утром — заберу Маринку и рвану куда-нибудь денька на три. На природу. Отдохнуть от всей этой крови, грязи, мерзости, смерти.

Александр уже хотел было гасить свет, когда заметил на подушке на диване длинный женский волос. У Анастасии не такие. Это волос Лизаньки. Уже мертвой Лизаньки. Она сегодня убила Буеракова, который совсем недавно пытался убить Харченко…

Целая цепочка взаимосвязанных, взаимообусловленных убийств.

Доставая из-за двери матрас, Александр старался не думать о том, что сейчас делает Анастасия. Ей-то сейчас каково!.. Да, сама виновата. Но от этого не бывает легче, от осознания этого бывает еще тяжелее.

Не попалась бы сдуру в окровавленном платье. Да черт с ним со всем!

Немного поворочавшись на расстеленном на полу матрасе, он вслух, громко сказал сам себе:

— В конце концов, перед кем я сейчас выпендриваюсь? Перед самим собой? Еще не хватает!..

Он приподнялся, дотянулся до столика. Взял рюмку, чашку с соком, бутылку. Налил, не включая свет, в темноте. И начал пить. Как всего-то неделю с небольшим назад. Тоскливо. Одиноко. Медленно. Никому не нужный. Постепенно чувствуя, как мозг наливается хмельной тупостью.

Пиво было горячим, едва ли не кипящим. При каждом глотке перекисшие газы стремились вырваться из горла противной отрыжкой. Проталкивая его в себя, Александр рассказывал о том, какое ледяное пиво и каких сортов подают желающим в кабачках Рио-де-Жанейро.

— Счастливый, — завистливо вздыхал Иванушкин. — Мир повидал… Мне бы такую жизнь! А то всю жизнь в институте проработал, а она, жизнь-то, мимо прошла.

Харченко не стал его разубеждать. Потому что тогда пришлось бы рассказать, что конкретно делал он в краю далеком. Про Моисеева, про Идальго и его телохранителей. И про красавицу Джоанну… Впрочем, рассказ про Джоанну Сереге понравился бы. Особенно про то, как они двое суток из номера гостиницы не выходили после того, как не удалась подстроенная ею для него засада, какая ненасытная и страстная она была в постели, как им еду и напитки в комнату приносили… За ее счет, к слову. И про прощание в аэропорту тоже…

Нет, Александр не считал свою жизнь счастливой. И жизнь свою повторить не желал бы. Потому что тогда вновь пришлось бы проливать кровь невинных.

А впрочем… Кто его знает? Ведь тогда придется признать, что вся жизнь прожита напрасно.

— Нет в жизни идеала, Серега, — ответил тогда отставной майор. — И у меня далеко не все было чудесно.

Серега тогда промолчал. Очевидно, думал, что лукавит друг из сочувствия к его жизни.

Они еще не знали, что послезавтра Иванушкин умрет.

Трое суток пролетели совсем незаметно. Маринка была, как всегда, очаровательна, влюблена и от этого мило, но утомительно болтлива. Ее можно снисходительно выносить не больше суток. Именно суток. Потому что она не умолкала даже в те минуты, когда можно было бы и помолчать.

А такие минуты возникали не раз.

У Маринки оказался какой-то знакомый (где и каких только у нее не имелось знакомых!), который без проблем, но за весьма немалую сумму организовал им номер в каком-то прекрасном подмосковном доме отдыха. Стоял этот великолепный комплекс на берегу чудесного водохранилища с неплохим пляжем, с трех сторон окруженный девственным лесом. Современная стеклобетонная планировка, сервис по высшему классу, вышколенная обслуга, прекрасная кухня, огромная столовая с видом на воду, за которой вдали, на противоположном берегу, утопал в зелени другой дом отдыха, только старенький…

После всей кровавой круговерти последней недели эти трое суток показались рекламным проспектом райской жизни. Александр ощущал себя примерно так, будто смотрел по телевизору боевик, и в самый интригующий момент переключился на канал, где показывали нечто про идиллическую любовь. Он вроде как выключился из предыдущей жизни. Был неистов, щедр, неистощим в проявлениях внимания к своей подруге. Марина млела. И от этого трещала еще больше.

Ее прелесть, милая болтовня, искреннее восхищение происходящим, искрометное веселье не оставались незамеченным. За ней пытались приударить несколько молодых людей, также отдыхавших здесь, наперебой приглашали на танцы, на прогулку на лодке или, нередко, в номер, на чашку кофе с шампанским. Она была в восторге, с удовольствием принимала ухаживания, от визитов в номер уклонялась, лишь изредка встревоженно поглядывала на Александра — как он на все это реагирует. Тот лишь улыбался в ответ понимающе и покровительственно. Пусть отдыхает. Скоро сказка кончится, Марина опять вернется в не слишком щедрую и нередко пошлую обыденность, в которой даже поход в средненькое кафе станет событием.

Они каждый вечер ходили на танцы. Александр обычно садился в сторонке, потягивая что-нибудь не очень крепкое и издалека со снисходительной улыбкой наблюдал за резвящейся подругой. Наверное, более счастливого человека, чем она, здесь не было вообще.

Раза два-три, улучив момент, к нему подсаживались женщины, пытались пригласить его. Намекали, что они, быть может, не хуже его подруги. Харченко им тоже любезно улыбался, но, несмотря на то что среди них были и весьма недурственные особы, вежливо отказывал.

Всякий раз при этом Маринка мгновенно оказывалась рядом — она постоянно ревниво следила, чтобы Александра у нее не увели.

И часто, прямо во время танцев, во время завтрака или ужина, во время прогулки по лесу или по пляжу она вдруг хватала Александра за руку и тащила куда подвернется — в номер, в кусты, в лежащую на берегу лодку…

Так пролетели три дня, на которые был арендован номер. Так закончился отдых Александра от мести. Пора было возвращаться в реальность.

Немного пьяные и счастливые, они ехали поздним вечером в полупустой электричке. Она еще раз вытащила его в тамбур, где было неудобно, накурено, пошло… Но, как ни странно, прекрасно!