Валентина Демьянова - Грехи в наследство

Знакомство произошло в парке Марьинки. Он был открыт для посещения, и Сидельников стал туда наведываться регулярно. Кружа по аллеям, он упорно поджидал появления хозяина усадьбы, и в один из дней ему повезло. Встреча состоялась у памятной плиты, посвященной Пифагору, и это не было случайностью. Сидельников специально подгадал так, чтобы встреча случилась именно у памятника одному из предтеч масонства. Заметив простолюдина, в глубокой задумчивости склонившегося над плитой, граф был удивлен. Не удержавшись, подошел и спросил, кто таков. В ответ услышал, что посетитель является простым рабочим, а здесь стоит потому, что о Пифагоре слышал и очень его уважает. Заинтересованный барин начал задавать вопросы. Простые, без подвоха. О семье, о работе, о взглядах на жизнь. Сидельников отвечал степенно и рассудительно. Особенно не умничал, но между делом высказал несколько идей, близких по своей сути к идеям масонства, выдавая их, естественно, за плод собственных размышлений. Денисов-Долин был покорен.

— Неужели он поверил в этот балаган?

— А почему нет? Не забывай, Сидельников не был лишен актерского таланта. Придумав себе роль, он вжился в нее и наверняка выглядел убедительно. На руку ему сыграло и то, что прогрессивные дворяне того времени идеализировали русский народ, а уж масоны со своим принципом «Свобода, Равенство, Братство» и подавно.

— Ясно! Купился граф.

— Точно. Первые доносы Сидельникова похожи на победные реляции. Он просто пыжится от гордости и не сомневается в будущем успехе. Действительно, по прошествии некоторого времени, после частых встреч и бесед по душам, Денисов-Долин сообщает Сидельникову, что существует кружок, члены которого исповедуют те самые идеи, что столь близки его неискушенной рабочей душе.

— Масоны!

— Конечно, хотя это слово в разговоре и не прозвучало.

— Значит, он все-таки вступил в орден! Неужели все было так просто?

— Если ты имеешь в виду процедуру принятия, так она действительно была проста. Вот послушай! — Я схватила с ночного столика книгу Рязанцева и, найдя нужное место, процитировала: — «Вступление в масонство проистекает обычно из желания самого кандидата. Случаи, когда руководители ложи занимаются подыскиванием новых членов, также бывают, но подобное происходит значительно реже, и действуют тут исключительно через знакомых и родственников… С соискателем проводятся собеседования. Это поручается наиболее авторитетным членам ложи, которые впоследствии подают свои заключения в письменном виде. При благоприятном мнении все данные о будущем члене ложи вывешиваются в Храме для всеобщего ознакомления. По прошествии достаточного времени члены братства проводят голосование. Если претендент получает в три раза больше белых шаров, нежели черных, назначается дата обряда посвящения. Одновременно с этим кандидат подает заявление с обоснованием мотивов вступления в Орден, копии документов о гражданском состоянии и обязательно справку о том, что он не находился под следствием и не был осужден. Последний факт начисто исключает возможность вступления в Орден. Точно так же, как его исключает и членство в экстремистских организациях».

— Документы для него не были проблемой. Небось, сделали такие, что комар носа не подточит, — пробормотала Даша.

— Конечно, сделали, — согласилась я. — И тем не менее все сорвалось. В тот момент, когда, казалось, все шло как по маслу, Денисов-Долин вдруг объявил Сидельникову, что никакого посвящения не будет. Мол, это была всего лишь шутка и никакого тайного общества в природе не существует.

— Да ты что?! Граф дал задний ход? Почему?

— Понятия не имею. Может быть, что-то в поведении Сидельникова его насторожило, а может быть, и правду сказал — не было никакого тайного общества, и граф с Сидельниковым просто играл. Разгадал в нем авантюриста и решил проучить...

— Выходит, устроил он Сидельникову подлянку, — довольно усмехнулась Дарья. — За такой провал начальство его точно по головке не погладило. Может, потому он так и ненавидел Денисова-Долина?

— Может быть. Судя по тому, что написано в его деле, Сидельников был тем еще типом. Может, и не простил графу своего унижения.

— Точно! — подхватила Дарья. — А потом, когда время пришло, рассчитался.

Неожиданно она выпучила глаза и уставилась на меня в немом изумлении.

— Что с тобой? — осторожно спросила я.

— Я те вещицы вспомнила. Часы, кольцо, запонки... Они же Денисову-Долину принадлежали?

Я молча кивнула.

— Если Ольга Петровна действительно была дочерью Сидельникова и через столько лет эти вещи оказались у нее...

— Значит, после расстрела Денисова-Долина ее папаша взял их себе на память, — сухо закончила я.

— С трупа снял?! — ужаснулась Дарья.

Я раздраженно дернула плечами:

— Подумаешь! Да этот тип и не на такое был способен!

— Слушай, меня вот что смущает... Бог с ним, с Сидельниковым, но ведь она эти побрякушки подарила сыну! А ведь знала же, откуда они взялись! Выходит, сознательно врала?

— Не обязательно. Такой папаша, как у нее был, и родной дочери мог правды не сказать. Сочинил убедительную легенду, она и поверила, — раздраженно отозвалась я.

Пока Дарья размышляла над справедливостью моего утверждения, я тоже немного подумала и уже не так уверенно добавила:

— А может быть, и знала Ольга Петровна истину, а сыну просто соврала. Хотелось ей его одарить, ведь она им так гордилась, а ничего ценного, кроме этих вещиц, у нее не было. А чтобы сынок не начал задавать ненужных вопросов, придумала состоятельных предков.

— Слушай, ты чего меня путаешь? — моментально рассердилась Дарья. — Сначала одно говоришь, потом диаметрально противоположное! Я уже не знаю, что и думать!

— Не одна ты такая! Я тоже не знаю, что думать. Но в любом случае все складывается неладно. Что я теперь жене Ефимова скажу? Алла Викторовна грезит о предках с голубой аристократической кровью, а я ей в качестве родственника предложу Сидельникова?

Притопывая заледеневшими ногами, Лили стояла на сквозняке в подворотне и не сводила глаз с дома на противоположной стороне улицы. В нем жил Сидельников, и она его ждала. Как Антон ни упирался, Лили заставила его дать ей адрес. Январский мороз пробирал до костей, она уже давно не чувствовала ни рук, ни ног, но уходить не собиралась. Она должна была дождаться Сидельникова. Вчера он не появился. Может быть, повезет сегодня? Правда, день уже клонится к вечеру, скоро стемнеет, и придется уйти. Ничего, она придет сюда завтра. Упрямо передернув озябшими плечами, Лили снова затопталась на месте. Неожиданно она увидела, как из парадной вышел Сидельников. Сорвавшись с места, Лили кинулась к ему. Завидев бегущую через дорогу девушку, Сидельников насторожился и замедлил шаг.