Валентина Демьянова - Грехи в наследство

— Захар Иванович, — закричала Лили.

Запыхавшись, она подбежала к Сидельникову и загородила ему дорогу.

— Мне нужно с вами поговорить, по очень важному делу.

— Кто вы такая? — отрывисто спросил Сидельников, вглядываясь ей в лицо.

— Меня зовут Наталья. Наталья Денисова-Долина.

Сначала на лице Сидельникова проступило недоумение, потом он расплылся в ухмылке:

— Гляди, сама объявилась. А я все голову ломал, куда ж это вы с маменькой делись. Ну и чего ты сюда явилась?

Неужто в тюрьму захотела? Организуем! Место для таких, как ты, всегда найдется!

— Дело у меня к вам, — оборвала его Лили.

— Дело? — насмешливо протянул он. — Ишь ты! И что ж у тебя за дело?

Лили протянула ему папку и сухо сказала:

— Ознакомьтесь. Здесь то, за чем вы так гонялись. Ваше заявление о вступлении в масонскую ложу и анкета, в которой все, от первой до последней строчки, вранье. Вы тогда думали, что этим формальности и ограничатся. Были уверены, что всех обманули. Как бы не так! Вы этого не знали, но все желающие получить посвящение в масоны подвергались негласной проверке. У братства везде были свои люди, и в результате расследования руководителям ложи был предоставлен подробный доклад. Он тоже находится в этой папке. Убедитесь, там много чего интересного. Справка о вашей принадлежности к анархистской организации, согласие на сотрудничество с полицией, доносы на большевистских активистов... Всего этого с лихвой хватит, чтобы вы лишились головы. Сейчас и за меньшее без сожаления расстреливают. И не пытайтесь сказать, что это фальшивка! Все заверено должностными лицами. Ведь за этими бумагами вы тогда приезжали в наше имение?

Сидельников быстро просмотрел документы, захлопнул папку и с насмешкой глянул на Лили:

— Здесь копии!

— Конечно, ведь оригиналы я несколько дней назад отправила вашему начальству в НКВД.

— Врешь, сука!

Лили отступила на шаг и, глядя прямо в ненавистное лицо, отчеканила:

— Это правда! Не зря же моя мать тогда, в девятнадцатом, забрала эти бумаги из папиного архива и столько лет хранила. Так что теперь вам, пожалуй, придется навсегда забыть о моем существовании. Подумайте лучше о собственной шкуре. Я только для того с вами и встретилась, чтобы сказать вам это в лицо!

Даша вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я присела на стул в ее кабинете и замерла. Теперь, пока она не вернется с результатами экспертизы, мне только и остается, что сидеть и терпеливо ждать. В каморке, которую Дашины сотрудники гордо именовали кабинетом, заняться было нечем. Скучные, окрашенные масляной краской стены, исцарапанный канцелярский стол, сейф и больше ничего. Даже окна нет. Все знакомо до мелочей, глазу остановиться не на чем. Я покосилась на лежащую на столе газету. Ее кинула туда Даша, перед тем как уйти.

— Читай, — сказала она. — У нас в лаборатории валялась. Не сегодняшняя, но интересная.

— Я газет не читаю, — буркнула я, раздраженная до крайности не столько предстоящим ожиданием, сколько связанной с ним неопределенностью.

— А эту прочти. Там забавная статья есть. Между прочим, Ефимова касается. Называется «Кто вы, депутат Ефимов? Защитник народа или американский наймит?».

— Зачем мне этот бред?

— Зря фыркаешь, — усмехнулась Дарья. — Знаешь, что в ней написано? Твой Ефимов является агентом заокеанского капитала. Его партия финансируется крупными американскими компаниями, а сам он тайный масон! И главная его цель — свержение законной власти! Каково?

— Грязь! Ефимов привлечет газету за клевету.

— Умная! Они тут в конце заявляют, что суда не боятся, готовы подтвердить все написанное документально.

— Послушай, Дарья! В данный момент мне плевать и на весь заокеанский капитал скопом, и на Ефимова с масонами в частности. Сейчас я хочу одного: получить анализ плана усадьбы. Я вот тут сяду и буду сидеть до тех пор, пока ты не вернешься и не скажешь мне, права я или нет!

— Конечно, скажу! Только не психуй. Ты свое дело сделала, теперь моя очередь. Да, вот еще что! В большую комнату не выходи и сотрудникам не мешай. Мне и так уже замечание сделали, что тут постоянно околачиваются посторонние.

— А ты что?

— Послала куда подальше. Если не будем принимать коммерческие заказы, сотрудники с голоду подохнут. Ладно, все! Я пошла, а ты жди.

Легко ей было говорить. Жди! Да хуже этого и быть ничего не может! Ожидание и неопределенность для меня — что нож острый, а я как раз попала именно в такую полосу. Полный штиль. Дело Ефимовых замерло на мертвой точке. После того как нашлась папка Сидельникова, двигаться дальше было некуда. По большому счету, следовало браться за телефон и докладывать обо всем заказчице, Алле Викторовне. Вот только делать этого страшно не хотелось, поскольку не этого «мадам» от меня ждала и реакцию ее предугадать было совсем нетрудно. Правда, у меня оставался один повод оттянуть неприятный разговор: неотработанной оставалась фотография «женщины в черном». Хотя особой нужды в подобной дотошности уже не было, и так все ясно, но порядок есть порядок! Да и халтурить я не привыкла! Из Васькина пока не звонили, значит, снимки домой из гостей пока не вернулась. И, что душой кривить, это было просто отлично!

Дело в том, что образовавшийся избыток свободного времени действовал на меня угнетающе, и, чтобы не впасть в хандру, я занялась разгадыванием подкинутой Рязанцевым загадки. Куда же делась шкатулка? В то, что она была подарена государю, я, как и Рязанцев, не верила. Случись такое, ее местопребывание в конце концов обязательно бы стало известно. Продать ее старый граф тоже не мог. Зачем? В деньгах он не нуждался, а шкатулкой дорожил. Остается одно: раз с тех тревожных пор ее никто не видел, значит, она была надежно спрятана. Где? Ответ напрашивался сам собой — в доме! И с этим предположением очень удачно монтировалась вторая загадка: строительство нового дома в подмосковной Марьинке, количество людей, привлеченных к работам, и слухи о подземельях, много лет бытовавшие в округе. Если граф Никита Васильевич действительно соорудил в своем имении тайный масонский храм, то такая ценная вещь, как шкатулка, вполне могла стать его украшением. Однако все эти догадки и рассуждения гроша ломаного не стоили без подкрепленных фактами доказательств. Поскольку мы с Рязанцевым заключили договор о сотрудничестве, то я посчитала возможным обратиться к нему с просьбой. Мне нужны были копии всех имеющихся в его распоряжении бумаг по строительству дома в Марьинке, и я попросила их мне предоставить. Особенно меня интересовали планы зданий и межевой план усадьбы в целом. Рязанцев к моему пожеланию отнесся с пониманием, лишних вопросов задавать не стал, и требуемое было мне выдано незамедлительно.