Жоэль Диккер - Загадка номера 622

Это означало, что до мая Лев не получит ни гроша. Да и одолжить денег у месье Роза он никак не мог после такой выволочки. Что касается отца, то он и слышать ничего не хотел. “Мог бы сам откладывать на черный день”, – сказал Сол, решив преподать сыну урок. Лев попробовал проехаться на поезде зайцем, но в Монтрё попался контролерам. Его высадили и еще вдобавок оштрафовали. И разумеется, гордость не позволяла ему рассказать Анастасии все как есть. Еще подумает, что такой оборванец ее недостоин.

– Прощай, Лев! – Эти слова прозвучали как контрольный выстрел.

У него выступили слезы ярости.

– Прощай, Анастасия, – сказал он и бросил трубку.

Часом позже, когда самолет взлетел, Анастасия, рыдая, смотрела, как удаляется в иллюминаторе Швейцария и Лев вместе с ней. Только сейчас ей стало ясно, какую чудовищную глупость она совершила.

На кухне в доме Эвезнеров Анастасия призналась Арме:

– С первого же дня мы со Львом знали, что созданы друг для друга. Но жизнь постоянно нас разлучала.

– Я ничего не скажу мисье, – взволнованно сказала Арма, – обещаю вам. Уезжайте с ним. Это ваша судьба.

В это время Макер, в точности следуя инструкциям, полученным по телефону, шагал в темноте по шоссе Рют. Внезапно перед ним возник из мрака Синиор Тарногол. Он выглядел очень взбудораженным.

– Мне угрожает опасность, Макер, – выпалил он. – За мной охотится швейцарская контрразведка. Все плохо.

Макер разыграл изумление. Он подумал, что пора поделиться с Тарноголом своей идеей – инсценировать его смерть в обмен на пост президента и акции. Но Тарногол не унимался:

– Швейцарское правительство хочет помешать мне устроить переворот в банке.

– Это действительно входит в ваши планы? – спросил Макер.

Тарногол ответил с недоброй улыбкой:

– У тебя кишка тонка для президента. Даже не надейся, что я поспособствую твоему избранию и на все пойду, лишь бы утихомирить своих врагов. Я так просто не сдамся!

– Вы дьявол! – вскричал Макер.

– Ну, об этом ты знаешь уже пятнадцать лет, – цинично напомнил Тарногол.

– Чего вы от меня хотите?

– Я предлагаю тебе новую сделку. Взаимовыгодную.

– То есть?

– Мы расторгнем наше давнее соглашение. Я возвращу тебе акции, и ты станешь президентом. Но взамен ты вернешь то, что тогда получил от меня.

– В смысле? – оторопел Макер.

– Я готов дать задний ход! – прогремел Тарногол. – Ты отказываешься от того, что взял пятнадцать лет назад, и возглавляешь этот банк, будь он проклят.

– Вы хотите сказать, что… – Макер не осмелился закончить фразу.

– Я хочу сказать, что ты потеряешь Анастасию! – заорал Тарногол с сардонической ухмылкой. – Это мое условие!

– Вы не посмеете и пальцем ее тронуть! – угрожающе проговорил Макер.

– Ты потеряешь Анастасию, – повторил Тарногол. – Тебя выберут президентом, но ты останешься в одиночестве.

Пятница, 29 июня 2018 года, первая половина дня,

в моем номере в “Паласе Вербье”

Мы со Скарлетт приехали из Женевы накануне вечером. Должен признаться, мне наша вылазка пришлась по душе. Прежде всего, мы существенно продвинулись в расследовании. Кроме того, рано утром я вернулся к своим записям, сравнивая их с газетными заметками, которые Скарлетт развесила у меня на стене. Что нам было известно?

Что убитый пользовался всеобщим уважением и, судя по всему, не имел врагов.

Что нынешний президент банка, назначенный уже после убийства, по словам нашего информатора, очень изменился с тех пор.

Что соседка Эвезнеров много чего знала, будучи председателем Швейцарского фонда помощи сиротам, довольно известной в Женеве благотворительной организации. Долгие годы почетным президентом Фонда был Орас Хансен, который весьма серьезно относился к своим обязанностям. Каждый год Фонд устраивал в одном из лучших отелей Женевы торжественный вечер по сбору средств. Орас Хансен приглашал туда влиятельных сотрудников банка. Там она познакомилась с Абелем Эвезнером, Синиором Тарноголом, Жан-Бенедиктом Хансеном, Макером Эвезнером и Львом Левовичем.

– Мы чувствовали, что Абель Эвезнер сердит на сына из‐за этой истории с акциями, – сказала соседка. – Да он этого и не скрывал. Мне было жаль Макера. Но когда они с женой поселились по соседству, я поняла, что он совсем не такой, как его описывал отец.

– А Лев Левович? – спросил я.

– Необыкновенный человек. Как только он входил куда‐то, все взгляды обращались на него. Абель Эвезнер в нем души не чаял. Поговаривали, что Лев на самом деле был его правой рукой.

На наше со Скарлетт счастье, соседка не прочь была посплетничать. После того корпоративного уикенда она подловила Арму, домработницу Эвезнеров, и попыталась выведать у нее подробности. Арма сказала, что опустевший дом производит ужасное впечатление. Что она все это предвидела. Она знала, что Анастасия собиралась бежать с любовником.

Стук в дверь оторвал меня от чтения. Я пошел открывать. Это была Скарлетт.

– Уже за работой, писатель? – спросила она, увидев разложенные на столе страницы.

– Я перечитывал свои заметки.

– Позавтракаете со мной?

– С удовольствием.

Мы спустились на террасу отеля и сели за столик на солнечной стороне.

– Как продвигается ваш роман? – спросила Скарлетт.

– В общем, неплохо, – ответил я. – Собираю воедино все наши находки.

– Когда вы мне дадите что‐нибудь почитать?

– Скоро, – обещал я.

Официант принес кофейник и корзинку с булочками. Она изящным жестом взяла круассан и откусила кусочек. Потом спросила:

– У вас есть какие‐нибудь зацепки?

– Относительно убийцы? Нет пока. Я дошел только до нашего разговора с соседкой Эвезнеров.

– И?..

– Мне кажется, то, что случилось у них в доме в пятницу утром, прямо перед Большим уикендом, не может быть простым совпадением. Все взаимосвязано.

Пока мы разговаривали, я намазал вареньем кусок хлеба и машинально окунул его в кофе. Меня позабавил собственный жест. Так всегда делал Бернар. Каждое утро, до работы, он завтракал в кафе “Мениль” у самого входа в издательство, заказывал тосты с вареньем и макал их в кофе.

– И как оно взаимосвязано? – спросила Скарлетт.

– Это нам и предстоит выяснить.

Доев тост и допив кофе, я встал из‐за стола.

– Уже уходите? – удивилась Скарлетт.

– Мне надо работать. Ну, знаете, над книгой, которую я начал писать по вашей милости.

Она улыбнулась:

– Писатель, раз уж я не увижу вас целый день, давайте хоть поужинаем вместе. Говорят, итальянский ресторан в “Паласе” чудо как хорош.