Жоэль Диккер - Загадка номера 622

Мы помолчали.

– Я помню его последний день рождения, в мае прошлого года. За восемь месяцев до смерти. Я позвонил ему с поздравлениями, и против обыкновения он не рассердился. Более того, как‐то даже повеселел: “Знаете, Жоэль, я тут подумал, что если полицейский проверит на улице мое удостоверение личности, он с удивлением взглянет на дату моего рождения и спросит: Как? Вы все еще здесь?”

– И что вы ему ответили? – спросила Скарлетт.

– Я рассмеялся. Я сказал, что он еще всех нас похоронит. Не для того, чтобы его успокоить, просто я действительно так считал. Несмотря на шестьдесят лет разницы между нами, несмотря на его преклонные годы, мне казалось, что он вечен. И, убедив себя, что Бернар всегда будет рядом, я постановил, что он останется моим единственным издателем.

– Что вы имеете в виду?

– Издатель – это любовь. Полюбить по‐настоящему можно только один раз. После Бернара у меня никого не будет. После успеха моего второго романа все были уверены, что я уйду из “Фаллуа” в более престижное издательство. “Что вы теперь собираетесь делать? – постоянно спрашивали меня. – Вы наверняка уже получили предложения от лучших издателей Франции”. Но они так и не поняли, что лучшим издателем Франции был Бернар.

Париж, май, через восемь месяцев после выхода моего второго романа.

Журналист пришел взять интервью у Бернара в издательство “Фаллуа” на улице Ла Боэси, дом 22. Бернар не особенно любил давать интервью, но иногда, по моей просьбе, соглашался сыграть в эту игру. Я сидел рядом.

Задав несколько банальных вопросов, журналист, подразумевая, что я, само собой, изменю Бернару с более крупными издателями Сен-Жермен‐де-Пре, спросил с лукавым видом:

– Как вам кажется, следующий роман Жоэля будете издавать вы?

Я побагровел от злости и еле удержался, чтобы не выгнать его пинком под зад. Бернар хитро улыбнулся:

– Если следующий роман Жоэля покажется мне слабым, я не буду его издавать.

Я никогда не забуду эти слова, очень емко выразившие суть отношений, сложившихся у нас с Бернаром за эти годы.

Он заключал со мной договор на каждую книгу отдельно, не связывая меня обязательствами на будущее.

– По одному роману на контракт, – говорил он. – Зачем вас неволить, вдруг вам расхочется со мной работать.

– А я не прошу аванса, – отвечал я. – Будете платить мне проценты с продаж. Если книга окажется успешной, тем лучше для всех нас, если провалится, утешимся тем, что хотя бы приятно время провели.

– Успех – это удовольствие от совместной работы! – с энтузиазмом повторял Бернар.

Мы часто подписывали договор в последний момент, когда очередной роман уже уходил в печать, настолько мало нас это заботило.

Бернар не просто сделал из меня известного писателя, он научил, как справляться с успехом, постоянно повторяя, в частности, что рано радоваться. Так тренер по боксу наставляет своего подопечного после удачного первого раунда: “Это пока только начало, впереди у тебя еще одиннадцать”.

Ровно через год после выхода в свет моего второго романа я получил от него мейл:

Дорогой Жоэль,

Сегодня у нас годовщина. 19 сентября 2012 года “Гарри Квеберт” поступил в книжные магазины Франции, Бельгии и Швейцарии.

Я не особенно люблю отмечать памятные даты, но эта мне, пожалуй, нравится, поскольку лишний раз доказывает, до какой степени все в жизни неслучайно, взаимосвязано и постепенно приобретает значение.

Помню, как в тот день, 19 сентября, я дошел до книжного магазина “Фонтен” посмотреть, выставили ли они ваш роман на витрину. Выставили. Конечно, я и не рассчитывал, что он везде будет красоваться на первом плане, мы ведь нарушили все существующие правила и традиции своим напором, но “Фонтен” – это наши друзья, мы их попросили, и вот они положили его на виду.

Пока я любовался им, мне вдруг пришел на ум прекрасный отрывок из Пруста с описанием смерти Бергота:

“Бергота похоронили, но всю траурную ночь его книги, выставленные по три в освещенных витринах, бодрствовали, словно ангелы с простертыми крыльями, и казались символом воскресения того, кого больше не было” [7] М. Пруст. Пленница. Перевод А. Франковского. .

Какой урок мы можем извлечь из этой истории? У вас пока вышло всего две книги, и чтобы когда‐нибудь их выставили по три в витрине книжного магазина, вам надо написать еще очень много. Надеюсь, мы посмотрим на них вместе и вспомним это прозрение Пруста. Мой дорогой Жоэль, я уверен, вы согласны со мной, что не следует слишком быстро успокаиваться и почивать на мимолетных лаврах, но все же, когда я думаю об истекшем годе, мне кажется, что у нас с вами все совсем неплохо.

Я поднял глаза от экрана мобильника, в памяти которого отыскал мейл Бернара, чтобы прочесть его Скарлетт.

– Он всегда со мной.

– Что бы вы сказали ему, если бы он сидел сейчас напротив вас? – спросила Скарлетт.

– Я бы сказал: “Мне так вас не хватает, Бернар. Париж уже не тот, с тех пор как вы его покинули. Вы изменили мою жизнь. А я так и не успел вас поблагодарить”. А он бы засмеялся и ответил добродушно: “Успели, Жоэль. Не волнуйтесь”. – “Знаете, – продолжал бы я, – мне без вас что‐то расхотелось издавать свои романы”. Он бы снова засмеялся: “Но вы же писали до меня и напишете после. Да вы и так уже увязли по уши в новом романе”.

Я подумал, что трудно воздать должное выдающимся людям. Потому что непонятно даже, с чего начать. Бернар придал смысл моей жизни. Он оберегал меня. Он стал моей счастливой звездой. Но звезды рано или поздно гаснут.

Я совсем раcчувствовался, да и Скарлетт тоже, как мне показалось. Она взяла меня за руку. Наши лица сблизились через столик, губы тоже. Но тут раздался чей‐то голос:

– Мадам Лонас?

Мы обернулись. Нам улыбался невысокий человек в костюме.

– Простите, что беспокою вас, мадам, я заместитель директора этого отеля. Мне передали, что вы хотите поговорить с кем‐то из руководства, и я решил убедиться, что вы довольны своим пребыванием у нас. Что‐то не в порядке?

Скарлетт успокоила замдиректора, объяснив, что ей хотелось бы задать ему несколько вопросов о происшествии в номере 622.

– Это никакой не секрет, но, если не возражаете, – сказал он, – я предпочел бы побеседовать с вами в более уединенном месте. Давайте встретимся чуть позже.

После ужина (мы ели потрясающую пасту, Скарлетт – со свежими помидорами и базиликом, я – под сливочным соусом с шалфеем) он пригласил нас выпить. Мы сидели в уютном кабинете директора “Паласа”, обставленном старинной мебелью. У камина стояли друг напротив друга четыре кресла.

– Я знаю, вы расспрашивали консьержа о номере 622, – начал замдиректора. – Мы стараемся лишний раз не вспоминать столь трагический эпизод в истории отеля. Как я уже сказал, мы не делаем секрета из этого убийства, но, как правило, предпочитаем ложь во спасение, чтобы не напугать клиентов.