Жоэль Диккер - Загадка номера 622

– Я изберу тебя президентом. Мы все подробно обсудили с Жан-Бенедиктом и пришли к выводу, что ты и только ты должен занять этот пост.

У Макера загорелись глаза.

– Спасибо, Орас, – обрадовался он. – Благодарю за поддержку.

– Моя поддержка имеет свою цену, – сказал Орас. – Вот мои условия.

Альфред Агостинелли обошел апартаменты Левовича в “Отеле де Берг”. Анастасия пропала.

Он долго стучался, но ему никто не ответил. В конце концов он открыл дверь своим ключом. В номере было пусто. Кровать была расстелена, но ее вещи исчезли. В камине лежали кучки золы. Он разворошил ее, пошарил в дымоходе и отодрал от каменной стенки комок бумаги, вылетевший из очага до того, как сгорел полностью. Альфреду удалось разобрать отдельные буквы, написанные от руки, но сложить их в слова оказалось труднее.

Он немедленно позвонил Левовичу.

Когда раздался звонок Альфреда, Лев как раз собрался выходить. Он с тревогой выслушал рассказ своего водителя.

– Если постель расстелена, значит, она ночевала там, – заключил он. – Никаких следов борьбы?

– Нет. Все в полном порядке. Скорее всего, она сбежала. Забрала вещи. При похищении зубную щетку захватить не успеваешь.

Его рассуждения успокоили Льва.

– Опросите персонал отеля. Возможно, кто‐нибудь ее видел.

– Разумеется. Буду держать вас в курсе.

Лев нажал на отбой. Исчезновение Анастасии встревожило его. Ему хотелось все обдумать в тишине, и он решил выпить кофе в баре, где его никто не потревожит.

В приватном салоне “Паласа” Макер внимательно выслушал требования Ораса Хансена:

– Я хочу, чтобы ты назначил Жан-Бенедикта вице-президентом банка, который ты переименуешь в Эвезнер-Хансен-банк. Я также хочу, чтобы ты взял обязательство подать в отставку через пятнадцать лет, уступив место моему сыну. К тому моменту ты сделаешь прекрасную карьеру и сможешь уйти на заслуженный отдых. А у Жан-Бена будет впереди еще много времени.

Помолчав, Макер кивнул – это его вполне устраивало. Пятнадцать лет правления. После чего, в расцвете сил, он уйдет на покой. В банке все ужасно расстроятся. За несколько недель до его ухода они примутся причитать и жаловаться: “Как же мы теперь без Макера?” Пятнадцать лет у них был отличный начальник. Он расстанется с банком, купаясь в обожании подчиненных и восхищении коллег. Произнесет на прощание трогательную речь. Присутствующие не смогут сдержать слез. А на его место придет этот лопух Жан-Бенедикт и вскоре станет всеобщим посмешищем. Вот тогда он будет наконец отомщен – не бывать бычком лягушке! Все волей-неволей их начнут сравнивать и придут к заключению, что Жан-Бенедикт в роли президента – лишь слабое подобие своего великого кузена и предшественника. Макер подумал, что его отец и дед должны были бы поступить так же – уйти в апогее славы и такими остаться в памяти подчиненных, а не цепляться за свой пост, невзирая на старость и болезни.

– Я согласен, – подтвердил Макер. – Даю вам слово.

Жан-Бенедикт обнял его от избытка чувств.

– Я боялся, что ты откажешься, – признался он.

– Как я могу отказаться? Я знаю, чем тебе обязан, Жан-Бенедикт. Ты всегда хранил мне верность. Кроме того, мы родственники. Почти братья.

Сев у стойки, Лев заказал ристретто. Бар только что открылся, и, как он и надеялся, кроме него там никого не оказалось. Он с легкой ностальгией посмотрел на кресла, обитые красным бархатом, на низкие столы из черного дерева и вконец растрогался – за последние пятнадцать лет тут ничего не изменилось.

Пятнадцать лет назад

Ранний вечер в начале августа. Прошел ровно месяц с того дня, как Лев привез Анастасию из Брюсселя в Женеву.

Лето стояло жаркое, и все рванули в горы в поисках прохлады. “Палас” был переполнен. В Вербье приехали подышать воздухом и несколько весьма важных и капризных клиентов, вроде Синиора Тарногола. Летний сезон начинался спокойно, и месье Роз не предвидел внезапного наплыва гостей. Персонал отеля явно не справлялся.

Сол помогал им, встречая вновь прибывших. В то утро Лев стоял рядом с ним. В последнее время ему казалось, что сын чем‐то постоянно раздражен.

– Ты в порядке? – спросил он, прежде чем броситься к очередному клиенту.

– Я в порядке, папа, – лаконично ответил Лев.

– У тебя озабоченный вид.

– Я просто заработался. Мы все с ног сбились.

На самом деле Льва беспокоило другое. Когда по возвращении из Женевы месяц тому назад он рассказал отцу о предложении Абеля Эвезнера, тот вспылил:

– Женева? Пфф! У нас с этим городом связаны только плохие воспоминания.

– Почему же, – возразил Лев, – у меня очень даже хорошие. Я помню, как мама забирала меня из школы и мы гуляли по берегу озера.

– Женева отняла у нас твою мать! Женева и банкиры! А ты заявляешь, что хочешь работать в женевском банке! Предатель! Никогда бы не подумал, что получу такой удар, к тому же от собственного сына!

– Мы же не будем всю жизнь торчать в Вербье! – крикнул Лев.

– Почему бы и нет? Наша творческая жизнь теперь навсегда связана с этим местом! И не вздумай говорить, что ты не актер, ты потрясающе талантлив. Впрочем, в том‐то и проблема, что ты талантлив во всем. Поверить не могу, что ты хочешь отсюда уехать! И ты вот так прямо мне об этом заявляешь! Это все из‐за твоей подружки, как ее, Камураска?

– Анастасия, – сказал Лев.

– Пусть будет Анастасия. Пфф, какая разница! Ты всегда говорил, что счастлив здесь, но стоило тебе познакомиться с этой девицей, как – бац! – ты мчишься в Брюссель посреди ночи, а теперь намылился в Женеву. Знаешь, Лев, одной девицей больше, одной меньше…

– Она не такая, как все, папа. Я хочу на ней жениться.

Сол усмехнулся:

– Жениться! Ты и правда выдающийся комик, сын мой. И отчаянный романтик в душе. Весь в мать. Зачем связываться c первой встречной? Да ради бога, поезжай, скатертью дорожка. Можешь меня предать, выкинуть за ненадобностью, чего уж там. Ты стыдишься своего происхождения? Хочешь стать Эвезнером, как все эти пижоны, которые щеголяют тут на корпоративных уикендах?

– Всё не так, папа.

– А как? Раз уж ты собрался уехать, назови хотя бы одну уважительную причину.

– Ну послушай, банк это просто идея, не более того. Я еще ничего не решил.

– Тогда оставайся. Чего ж проще.

Лев так и поступил. Он позвонил Абелю Эвезнеру, чтобы отклонить его предложение. Но, повесив трубку, поклялся себе поскорее уехать из Вербье. Подальше от отца.

Ему пришлось отказаться и от будущей должности директора “Паласа”. Под бдительным оком отца ему не удастся управлять отелем. Лучше сбежать отсюда навсегда.

Анастасия очень огорчилась, что их план не реализуется ни в Вербье, ни в Женеве. Но Лев пообещал, что это дело времени и не позднее чем через несколько месяцев все устроится. Пока что она вернулась к матери. Благодаря Макеру она получила место секретарши в Эвезнер-банке и теперь сама зарабатывала на жизнь, откладывая деньги на их со Львом проект. Конечно, эта работа не доставляла ей радости, зато она часто виделась с Макером, чье общество ей всегда было по душе.