Борис Старлинг - Видимость

Это было достаточно серьезно, подумал Герберт, что головорезы пришли сюда с самого начала. Наблюдатели не действовали из Леконфилд-хауса из опасения, что они будут слишком опознаваемы для Советов. Вместо этого они обосновались в четырехэтажном георгианском доме без опознавательных знаков на Кларенс-Террас, на юго-западной стороне Риджентс-парка. Герберт знал это здание не хуже своей квартиры. В качестве старшего наблюдателя Герберт приходил в Леконфилд-хаус чаще других; Большинство Наблюдателей посещали бы Леконфилд-Хаус раз в год, если это так.

«Так где он сейчас?» - рявкнул де Вер Грин. Здесь нет дорогих мальчиков.

Герберт не удержался. Он встал, прошел за угол и вошел в кабинет де Вер Грина, где ненадолго развлекался, пытаясь понять, кто из четырех мужчин выглядел наиболее удивленным его внешностью.

«Прямо здесь, - сказал Герберт.

Спор бушевал минут пятнадцать, сначала взад-вперед, а потом в никуда.

Де Вер Грин, разбрасывая милых мальчиков, как конфетти, заверил Герберта, что решение отправить Наблюдателей - давно изгнанных из комнаты - следовать за ним не было ничего личного. Он просто хотел знать, куда пошел Герберт и что он нашел. На самом деле, джентльмен с джентльменом, он скорее надеялся, что Герберт будет так добр, что поделится с ним такой информацией.

Нет, сказал Герберт; Это было простое и ясное расследование убийства. Если де Вер Грин хотел что-то внести, он должен это сказать; если нет, он должен оставить его в покое. Де Вер Грин был явно

что-то скрывает, добавил Герберт; иначе почему бы ему выследить его? И при чем тут Казанцев, которого Герберт нашел в доме Стенснесса?

Де Вер Грин, конечно, не мог бы осмелиться говорить от имени Казанцева, но само присутствие корреспондента указывало на то, что это выход из лиги детективного инспектора. Герберту следует просто передать это Пятому и покончить с этим.

Это не была просьба; это было ясно.

Герберт подумал о том, что сказал Тайс о лояльности и юрисдикции, и принял решение почти сам того не осознавая. Если бы де Вер Грин не имел ничего конкретного, чтобы показать, что Пятерка заслуживает контроля над этим делом, то Герберт не передал бы его.

После периода взаимного, сердитого молчания де Вер Грин попробовал другую тактику.

Он сказал, что опасается, что убийство Стенснесса было вопросом национальной безопасности. Не обязательно само по себе, но, возможно, как часть более широких ответвлений. Он расскажет Герберту то, что знает, если Герберт, в свою очередь, расскажет ему то, что ему удалось найти. Они могли помочь друг другу.

Герберт сказал, что это негласное признание того, что де Вер Грин изначально экономил на правде.

- Профессиональная опасность их взаимных занятий, - ответил де Вер Грин. По рукам?

Ты первый.

«Я, э-э, я…» Де Вер Грин сложил руки, в котором Герберт никогда не видел его такого раскаяния. «Я ввел тебя в заблуждение, дорогой мальчик. Ранее."

Герберт ничего не сказал, заставляя де Вер Грина заполнить тишину, что он и сделал.

«Я сказал вам, что когда я увидел Стенснесса на конференции, он сказал, что для меня нет ничего нового. На самом деле это не было правдой… - Де Вер Грин замолчал, его внутренний герой всегда находился на поверхности. «Он сказал мне, что у него есть что-то, что изменит мир».

"Изменить мир?"

"Изменить мир."

"Это означает, что?"

«Дорогой мальчик, если бы я знал это, мы бы не попали в эту проблему».

«Что он предлагал с этим что-то делать?»

«Он не сказал. Просто то, что он скоро свяжется со мной ».

«В ближайшее время? Не прошлой ночью?

"Это правильно."

"Он не нашел времени и места?"

"Нет"

"И что это было?"

«Это, дорогой мальчик, было очень хорошо». Де Вер Грин криво улыбнулся. "Услуга за услугу."

Итак, де Вер Грин солгал раньше. Чего еще Герберт на самом деле ожидал, зная, что он сделал с этим человеком? Во всяком случае, сейчас де Вер Грин оказался более склонным к сотрудничеству, и Герберт тоже многое знал.

Так что, если Герберт действительно хотел узнать, кто убил Макса Стенснесса и почему, ему нужна была вся помощь, которую он мог получить.

Герберт вытащил из кармана карту маршрута коронации и передал ее де Вер Грину. «Я нашел это приклеенным к внутренней части бачка унитаза», - сказал он.

Де Вер Грин на мгновение поморщился, по-видимому, от невыразимо плебейской природы слова «туалет».

«Я понятия не имею, что это означает», - добавил Герберт. «Но я уверен, что это должно быть каким-то образом связано, хотя бы с учетом того, на что Стенснесс пошел, чтобы скрыть это. Если бы он просто оставил это открытым текстом, одну ненавязчивую статью среди многих, я сомневаюсь, что заметил бы это ».

Де Вер Грин изучил бумагу. Некоторые географические названия были окольцованы; десять или двенадцать при быстром подсчете, среди них здание парламента, Мальборо-хаус и площадь Пикадилли.

Они могли, подумал Герберт, сойти за каракули, те узоры, которые человек делал бы, ожидая телефонной связи или скучая на встрече; но когда те же самые шаблоны были скрыты в

презерватив в бачке унитаза, это совсем другое дело. Обыденное мгновенно стало подозрительным.

«Боже, помоги нам», - сказал де Вер Грин. «Боже, помоги нам всем». Он взглянул на Герберта. "Вы понимаете, что это значит?"

"Какие?"

«Что коммунисты хотят убить монарха».

«Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал», - сказал Герберт скорее рефлексивно, чем что-либо еще, потому что он знал, что карта коронации должна что-то значить, а теория де Вер Грина была настолько хороша, насколько он мог придумать.

«Дорогой мальчик, как ты думаешь, что это за отмеченные точки? Места для сэндвич-киосков? Если вы проработаете здесь достаточно долго, вы в конечном итоге поверите в шесть невозможных вещей еще до завтрака. Почему это так смешно? Американцы параноидально относятся к попыткам коммунистов убить своего президента, не так ли? »

«Американцы в плену у этого сумасшедшего Маккарти, - сказал Герберт. «Это будет трагический день, если мы когда-нибудь последуем этому примеру».

«Кроме того, - продолжил де Вер Грин, как будто он ничего не слышал, - британцы беспокоятся о том, что нашему премьер-министру тоже грозит опасность, особенно после того, как он и Рузвельт избили Сталина в Ялте. Вы знаете, Сталин не забыл. Дядя Джо будет помнить оскорбления по отношению к нему до скончания веков. Но, в отличие от президента, Черчилль не глава государства?

«Роль монарха в основном церемониальная».

«Возможно, но значение этой королевы для Британии выходит далеко за рамки ее официальной роли. Она молода и очаровательна; люди ждут, что она поможет этой стране наконец избавиться от летаргии войны и вернуть Великобритании ее законное положение на вершине мировой политики ».