Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– Помяните мое слово, дело так и останется нераскрытым, – сказала одна женщина.

– Мне кажется, это детки богатых родителей развлекались. Их если и поймают, то родители своих чадушек обязательно отмажут.

– Как же так! Наши пенсионеры погибли! Сколько им осталось жизни? И ту отняли, ироды!

– А что случилось? – спросила Кира у женщины с соседней кровати.

Та без слов протянула ей газету. На первой странице Кира обнаружила анонс статьи о кровавом преступлении сумасшедшего таксиста и не очень четкие фотографии человеческих тел. Сама статья находилась на третьей странице. Кира перевернула лист, и строчки расплылись в ее глазах. Среди имен жертв сумасшедшего таксиста она увидела свое: Кира Сергеевна Ермолаева. Не может быть! Жертвой стала ее полная тезка? Это могло бы быть правдой, если бы не фотографии. Мужчина и женщина лет семидесяти, сидевшие обнявшись на диване, еще один мужчина в деловом костюме, с гордым выражением лица, стоящий за трибуной, симпатичная девушка и ее, Киры, увеличенное изображение из паспорта. Кире никогда не нравилась эта фотография, на которой она была совсем на себя не похожа. Всегда, когда нужно было предъявлять паспорт, казалось, что сейчас ей скажут – это не она. Но сейчас девушка была даже рада этому обстоятельству.

В палату вернулась медсестра Катя со штативом для капельницы в одной руке, лотком, накрытым белой марлевой салфеткой, в другой и планшетом с прикрепленными к нему листами бумаги под мышкой.

– Готова? – спросила она Киру. – Сейчас будем капать антибиотики.

– А зачем? Что со мной?

– Ты разве не знаешь? Тебя нашли в парке под скамейкой в бессознательном состоянии. Думали – пьяная, но «Скорую» все-таки вызвали. Когда тебя сюда привезли, ты вся горела – температура под сорок, кашель сильный. Думали, испортишь нам статистику по отделению. Но обошлось, спасибо доктору нашему.

Рассказывая все это, Катя времени зря не теряла – перетянула Кирину руку жгутом, заставила поработать кулачком и ловко ввела в вену иглу.

– Так, – сказала она, убедившись, что лекарства поступают в организм пациентки с нужной скоростью, – теперь нужно заполнить историю болезни.

Она подтащила к Кириной кровати стул, села и достала из кармана ручку.

– Фамилия, имя, отчество?

Сама не зная почему, Кира назвала свою девичью фамилию:

– Колобкова Кира Сергеевна.

– Адрес?

– Гореловск, улица Космонавтов, дом три, квартира двенадцать…

– Гореловск? – удивилась Катя. – А к нам тебя каким ветром занесло? У вас там, что ли, нет скамеек, под которыми можно спать?

– Есть, наверное, – сказала Кира и заплакала.

Катя по натуре своей была женщиной незлой и хотела просто пошутить. При виде слез пациентки ее охватило острое чувство жалости.

– Ладно, Гореловск так Гореловск, – стараясь говорить как можно мягче, произнесла она. – Мне нужно записать, чем ты раньше болела…

Кира автоматически отвечала на вопросы, лихорадочно размышляя, как ей выпутаться из этой истории. Самое простое – позвонить Глебу. Из всех номеров в своей телефонной книге она помнила только один – мужа. Да и то только потому, что он, изрядно переплатив, выбрал себе сим-карту с «красивым» номером, содержащим пять семерок. Но делать этого она не будет из-за данного свекрови обещания. И не просто данного, а проданного за пятьсот тысяч рублей! Интересно, знает Глеб о происшествии в Славнинске? Наверное, знает. Такие вещи охотно показывают по телевидению, да и интернет наверняка пестрит кровавыми подробностями. Бедный Глеб…

Тут Кира поняла, что в разговоре с Катей повисла пауза и медсестра вопросительно смотрит на нее.

– Что? – спросила она.

– Я спрашиваю, – терпеливо повторила та, – кому из родственников или знакомых можно позвонить, чтобы принесли твои документы?

– Наверное, у меня их нет, – сражаясь с набегающими слезами, с трудом выдавила из себя Кира.

– Кого – нет? – уточнила Катя. – Родственников? Знакомых? Документов?

– Никого. – Кира снова заплакала.

– Так не бывает. Кто-то же должен быть?

Кира вдруг подумала про Негоду. Отец сказал, что в случае чего на него можно положиться. А что, если обратиться к нему за помощью? Идея, конечно, неплохая. Но, во‐первых, Кира не знала его номера телефона, а во‐вторых, кто может поручиться, что смерть девушки-доппельгангера не является делом его рук? А что? Завещание составлено таким образом, что в случае ее смерти он должен передать миллион ее матери. Кто там будет проверять, выполнил ли он волю отца или прикарманил денежки?

«Кира, Кира, – прозвучал в голове у девушки голос отца. – Ты совсем не разбираешься в людях, ангелочек. Разве я доверил бы тебя кому попало?» И Кира решилась:

– У меня есть один знакомый в Славнинске, только я не знаю его номера телефона. Можете мне помочь?

Через пять минут Катя вернулась с листком бумаги, где был записан телефон секретаря генерального директора фирмы «Царская грибница».

– Звони, – она протянула Кире телефон.

Трубку сняли после второго сигнала.

– Фирма «Царская гробница», Юлия, слушаю вас.

– Здравствуйте, Юлия, – сказала Кира, – мне нужно поговорить с Негодой Брониславом Федоровичем. Можете мне помочь?

– Представьтесь, пожалуйста, – потребовала секретарша.

– Колобкова, – после недолгого раздумья сообщила Кира.

– Минутку, – в трубке зазвучала медленная фортепьянная музыка.

Минутка затягивалась, и Кира уже хотела нажать на кнопку отбоя, как вдруг мужской голос, в котором она безошибочно узнала Негоду, произнес:

– Здравствуйте, Татьяна Максимовна.

Кира поняла: Негода решил, будто звонит ее мать, каким-то образом прознавшая про оставленные мужем деньги. Ей показалось, что, может, и к лучшему – пусть он приедет в больницу, тогда она все объяснит. Но в следующее мгновение это решение показалось ей ошибочным.

– Это Кира, – тихо прошептала она.

Негода, надо отдать ему должное, не стал ахать да охать. Спросил коротко, по-военному:

– Где ты?

– Я сейчас дам трубку медсестре.

Катя назвала номер больницы, отделение, номер палаты и передала трубку Кире, но Негода уже отключился.

Киру мгновенно охватило волнение. Если бы не капельница, она непременно вскочила бы, поправила постель, сложила многочисленные одеяла, а то и открыла бы окно, чтобы проветрить палату. Но, вынужденная лежать смирно, только поинтересовалась:

– А где моя одежда? Неудобно как-то – все одетые, а я в ночной рубашке.

– Пойду спрошу у санитарки.

Катя вышла из палаты, а через несколько минут вернулась в сопровождении невысокой полной женщины с ворохом каких-то тряпок в руках.

– Это кто тут говорит, что я забрала ее вещи? – строго спросила она, сверля Киру взглядом.